Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 13
Интерлюдия
Опять.
Оглядываюсь опять и опять.
Несмотря на расстояние, несмотря на пройденное время.
Уйдя так далеко, что невозможно вернуться.
Снова и снова оборачиваюсь назад, думая, где же был верный ответ?
Оглядываясь назад и, словно оправдываясь, говорю сам себедругого выбора не было.
Опять.
Оглядываюсь опять и опять.
Оглядываюсь на первые утренние лучи рассвета.
На полдень, укрытый дождём и росой.
На мелкий снег, витающий в закате.
На зыбкую полуночную луну.
Было много подходящих случаев и мест, где следовало бы дать ответ, и каждый раз он пытался найти наилучший выход.
Но правильный ответ ни разу даже не пытался дать.
Наверное нет, наверняка.
Считал, что так будет лучше.
Был лишь серый, невнятный выбор, не говорящий ни «да», ни «нет».
Не сближающий, не удаляющий, не ранящий, не подтверждающий и не отрицающий.
Не в силах сказать то, что хотелось? Нет, просто не знал, что хотел сказать.
Что такой человек, как я, имел право говорить?
Поэтому на этот раз я хотел хотя бы всё сделать правильно.
Я больше не хочу допускать ошибок и оплошностей.
Потому что я больше не могу позволить себе ошибаться.
Глава 1. Неспешно Хирацука Шизука тоскует о прошлом
Я оборачивался множество раз. Однако, начав бежать, я больше не останавливался. Даже не переводя дыхания и не вытирая стекающий пот: я боялся, что любое лишнее движение могло послужить оправданием тому, чтобы остановиться. Но во взгляде моём, смотрящем назад, всё равно было сожаление, - видимо, следствие плохого характера. Слезинка, которую я видел в момент расставания, всё никак не уходит из головы. Потёки на асфальте от прошедшего дождя напоминали мне бегущую по щеке слезу. Я не решился наступить прямо в лужу и разбрызгать её вокруг, из-за чего траектория моего движения, должно быть, смотрелась весьма глупо.
Хотя, что я смогу сделать, если даже вернусь? Что я скажу? Нет, у меня в уме есть своего рода модель разговора, я лишь не могу принять такой поступок и такие слова. Пусть в мире полным-полно таких решений, но я не думаю, что это решение подходит для меня для нас.
Солнце медленно опускается, меняя свой цвет на более красный. Тени домов, зданий и магазинов становятся всё длиннее, чтобы вскоре стать частью наступающей с запада тьмы. Я продолжаю бежать, чтобы она не поглотила меня. По сравнению с ногами, которые имеют надёжное сцепление с землёй, мои мысли буксуют. Я много думал по поводу одной-единственной текущей капли, очень много думал, но, придумав несколько причин, я оставил их все без ответа.
Я всегда так делал.
Эта прямая дорога ведёт к морю. Встречный ледяной ветер задувает в промежутокмеж шарфом и пальто. Я ярко ощущаю, как твердеют мои красные щёки под холодным ветром. Но несмотря на холод, мой лоб сильно вспотел. Даже сорвав шарф с шеи, я чувствую, как меня что-то сжимает, и я пытаюсь выдохнуть тяжесть из груди. Несмотря на то, что я продвигался вперёд, не находя себе места, спустя две автобусные остановки ноги начали дубеть. Благодаря красному сигналу светофора я упёрся руками в колени и глубоко вдохнул.
Я убегал, сколько мог, но стоило мне на миг остановиться, как смысл слёз и ценность слов догнали меня и прижали к стенке. Я осознал, что ошибался вновь.
Там вдали, куда я с раздражением глядел, стоит старый пешеходный светофор, о котором, судя по его виду, забыли и не заменили новым. Похожий на цвет нездоровой крови красный свет исчез, значит, я должен бежать дальше. Я сделал печальный вздох, выпрямился и сделал шаг вперёд. Напротив меня был тёмный зелёный свет, приказывающий мне бежать.
***
Отовсюду слышны различные звуки: ритмичные голоса ребят из спортивных клубов, металлический звон ракеток, басовый голос эфониума, ржавые велосипедные тормоза, качаемая ветром оцинкованная крыша. Типичные звуки послеурочных клубных занятий.
Но самый близкий звукмоё сбитое дыхание. Я усилием его остановил, сделав тихий глубокий вдох. Изнутри внешние звуки едва слышны, я словно оказался в другом мире. Такое чувство, словно залетающий внешний холодный воздух сталкивается с некоей мембраной, которая поглощает зарождающиеся звуки.
По какой-то причине лампы в коридоре работают через одну, поэтомувечером здесь темнее обычного, из-за чего с каждым шагом становится всё тяжелее на душе. Возможно, это можно назвать возвращением здравого смысла. В моей охладевшей голове витают сказанные грустным тоном ласковые слова. Из-за того звонка я прибежал сюда, и с того момента мысли кружатся, как в водовороте.
Что было произнесено, и что произнесено не было? То, чему придали ясную форму, остаётся таким же неясным, но всё же можно понять, что внутри, даже не подымая крышки. Поэтому мне неизвестно, насколько ценно то, что я произнёс. Но одно понятноХирацука-сенсей заставила меня сказать это потому, что этот разпоследний. Я посмотрел вверх, на краснеющее небо, постепенно осознавая грядущее расставание.
В коридоре тихо, никто не встретился мне на пути. Моё дыхание уже восстановилось, поэтому я слышу только стук своего сердца и своих же шагов. Их темп должен быть постоянным, но по мере приближения к двери первый ускоряется, а второйнаоборот, замедляется. Я резко снял с себя пальто и скрутил шарф, который был у меня в руке. Рука, которую я было протянул, чтобы постучать, вдруг оцепенела. Похоже, я робею. Осознав это, я усмехнулся над самим собой. Но я не могу позволить себе стоять здесь, как дурак.
Она Хирацука-сенсейэто человек, с которым придётся расстаться. Я же об этом ничего не знал, поэтому и не смог ей ничего показать. Единственное, что я понимаюнельзя показывать себя с плохой стороны. Я сделал короткий вздох, громко постучал и сразу же взял ручку двери. Из-за надвигающегося конца учебного года в учительской суматоха, несколько учителей быстро ходят по комнате. Мой взгляд направлен в одно известное место. Место, куда я направляюсь каждый раз, приходя сюда.
Там была Хирацука-сенсей. Прилежно сидя спиной ко мне, она, похоже, заполняет какие-то документы. Длинные чёрные волосы периодически двигаются по прямой спине, и плечи время от времени двигаются, словно снимая напряжение. Видимо, мне настолько непривычно видеть её за работой, что я засмотрелся и не решался её прервать. Хотя нет, я немного вру. Ммм, много где вру Мне банально не хотелось завершать то, что так долго не менялось, поэтому я и молчал. Я только сейчас осознал, что даже кажущиеся неизменными вещи и люди могут однажды просто взять и пропасть. И, чтобы хоть немного это время продлить, я беззвучно подошёл к ней, вспоминая, что я обычно говорю в таких случаях. Но меня опередили.
Извини. Подожди немного.
Похоже, она заметила меня, даже не смотря в мою сторону. Хирацука-сенсей указала рукой в сторону кабинета, где мы обычно разговаривали. В её голосе не было ничего необычного. Очевидно, дистанция между учителем и учеником, граница между взрослым и ребёнком весьма реальна. Поэтому и я решил ответить одной фразой.
Хорошо.
Угу.
Как я и думал, она ответила, не отводя глаз от бумаг. На этом наш простой разговор окончен. Поэтому я направился в сторону отдельной комнаты, в которой до сих пор чувствуется запах табака.
Положив сбоку скрученный шарф и пальто, я, как обычно, сел на кожаную софу, и далеко не новые пружины посередине издали скрипящий звук. Сколько воспоминаний связано с этим запахом и звуком
Помню, как раз перед разговором о проме я пришёл за ключом от клуба, который ни разу ещё не держал в руках. В тот раз мы с Хирацукой-сенсеем разговаривали в этой же комнате. Сейчас мне кажется, что её выражение лица в момент нашего расставания выражало одиночество. Это был первый раз, когда я увидел её ласковый, но в то же время печальный взгляд. Возможно, она хотела рассказать нам об уходе из школы. Может, она хотела рассказать об этом и раньше, по крайней мере у меня есть основания для таких подозрений. Но я в тот момент даже подумать не мог о её уходе. Естественно, если не знать, сколько лет она уже работает в этой школе, то даже и не задумываешься о системе периодической смены учителей. Поэтому сегодня об этом размышлять бесполезно.