Наконец, между Логейном и хорьком оказалась дверь. Крепкая, массивная дверь. И вторая. И третья. Только где-то на половине дороги до регентских покоев Логейн смог согнать с лица застывшую улыбку. И топришлось ладонями растереть сведенные скулы. Дерьмо. Дерьмо! И где же, наконец, Кэт?!
23
Коутрен нашлась в его покоях. Сидела в кресле, обмотанная бинтами крест-накрест, и перебирала наваленные на стол бумаги. У стола стоял сундук, наполовину полный свитками, папками, шкатулками. А между креслом и камином, на любимой медвежьей шкуре, валялось тело. Мужское. Навзничь. От двери были видны лишь грязные босые пятки, окровавленные штанины и связанные впереди руки; голову и верхнюю часть тела скрывало кресло.
Милорд, Кэт подняла на него красные, обведенные темными кругами глаза, сделала попытку встать.
Логейн махнул ей: сиди. Едва дождался, пока ординарец расстегнет пряжки и поможет выпутаться из лат, упал во второе кресло. Кэт тут же протянула десяток листков.
Не могла сразу дать знать, что вернулась? проворчал он, читая подписи на письмах: сэры и банны вперемешку с бандитскими кличками. Этот Хоу всю душу вынул, хорек.
Простите, милорд, раскаяния в ее тоне не было ни на медяк, да Логейн и не ждал. Кэти умница, Кэти понимает, что иногда милорду надо просто поворчать. Да, я нашла кое-что еще весьма интересное.
Вот это, что ли? не отрываясь от писем, Логейн махнул на тело.
Именно. Остальных узников я выпустила, чтобы походило на общий побег. Среди них, кстати, был брат банна Альфстанны.
Логейн нахмурился.
Это слишком даже для Хоу.
Посадить в клетку и пытать собственного сынатоже слишком, милорд.
Логейн еще несколько мгновений смотрел в донесение о подавлении мятежа против короны на севере Хайевера, читай, восстания верных Брайсу рыцарей против убийцы и узурпатора, не понимая, о чем это говорит Кэт. Скользнул взглядом по связанным рукам. Поднялся. Обошел стол и кресло.
Это в самом деле был Нат Хоу. Крючковатый нос, запавшие глаза, обострившиеся скулы, корка грязи и крови на лице и на подранной рубахе, спутанная и мокрая пакля волос.
Он жив, милорд, сказала Кэт, когда Логейн хотел уже наклониться и проверить, дышит ли ублюдок. Целитель его подлатал, обещал, что очнется часа через два.
Значит, то письмо было для отвода глаз, пробормотал он, прикидывая, какую еще интригу завертел скользкий хорек, и насколько велики ставки, раз он рискнул собственным сыном. Сдается мне, лучше бы был мертв.
Он не хотел даваться живым, милорд. Кричал, что вы с его отцом заодно, губите Ферелден и сами не понимаете, что творите. Что-то еще о Стражах, но мне пришлось его вырубить.
Хмыкнув, Логейн вернулся обратно в кресло.
Хорошая игра. Только не понимаю, зачем.
Быть может, не игра, милорд? Здесь записи Серых, какие-то склянки. Похоже, Хоу нашел
Не дослушав Кэт, Логейн полез в сундук, вытащил сразу три потрепанные книги в кожаных обложках с грифонами, принялся жадно листать самую новую.
Имена, даты, событиявся история возвращения Серых в Ферелден, все по-орлейски. Другим почеркомсмерть Женевьевы, назначение нового командораи снова смена почерка, смена языка. Дункан писал по- ферелденски. Записи закончились за месяц до Остагара. Вверху страницы было, зачеркнутое трижды:
«Он проснулся. Это Мор. Проклятье. Стражиодни сопляки. Я должен убить его? Я не нанимался подыхать героем!!!»
Дальшесписок предполагаемых рекрутов. Вторым из десятка стояло «Д. Кусланд? лучше бы Фергюс, но помрет же», в самом конце было торопливо, в столбик:
«объясниться с Мак-Тиром (зачеркнуто, что-то приписанное рядом замарано дочерна)
найти договоры в Коркари
выдрать мальчишку, вернуть домой вместе с армией объясниться, гарлока ему в зад, с Мак-Тиром!!!
Проклятье! Как можно быть таким слепым ослом?! Пусть бы сам нажрался скверны и подыхал в обнимку с гребаной ящерицей! Ненавижу!» (криво, дважды зачеркнуто, но разобрать можно)
Половина страниц осталась пустой.
Слепой оселэто про Кайлана или про меня? Наверное, все же про меня хмыкнул Логейн, закрывая дневник командора Серых и отгоняя остро бьющийся в висках вопрос: Дани или Алистер? Алистер или Дани?! Кто их них подохнет в обнимку с гребаной ящерицей?!
Мудрая Кэт не услышала, занятая горой бумаг на столе. А Логейн принялся листать самый старый дневник, написанный по-ферелденски, прицельно выискивая упоминания об Архидемоне и стараясь не думать. Пока не думать.
Нашел. Почти в самом начале:
«Архидемона это нажье дерьмо?!»
Логейн вернулся к началу страницы, разобрал текст внимательномешали завитушки, столь любимые гномами. Речь шла о чуть не сорвавшемся посвящении в Стражи: кто-то напился и перепутал пропорции крови порождений тьмы и крови Архидемона, и потому рекруты чуть не погибли, а запас крови Архидемона сократился на треть. Давно почивший командор возмущался распустившимся молодняком, падением нравов, боевой подготовки и дисциплины, а под конец задавал риторический вопрос: «если начнется Мор, как сукины дети будут убивать Архидемона? Они ж к нему и подойти не смогут!» А заодно приводил правильную пропорцию: «одна капля на склянку, а не одна склянка на каплю, нажье дерьмо!»
Заложив дневник первым попавшимся письмом, Логейн откинулся на спинку кресла и с силой потер лицо. В голове было пусто и гулко, и больно, и тяжелои совершенно не хотелось признаваться себе, что слепой осел и есть. Надо было выслушать командора Дункана, когда тот хотел поговорить в Остагаре. Просто забыть на четверть часа о том, что погибли Кусланды, что Кайлан с подачи этого шпиона ведет армию на убойи выслушать. Дерьмо. Нажье. Если б тогда выслушалбыть может, он бы и про Дани сказал. И вместе бы они выпороли клятого упрямого мальчишку, и спасли бы армию, и проклятье! Никаких если!
Милорд? тревожно спросила Кэти. Что случилось, милорд?
Мне надо выпить. Немедленно. Он на миг замер, поняв, что именно так и надо. Да. Немедленно. Лишь бы Хоу спер все необходимое, и не побил склянки проклятые Хоу! Он кинул Кэти дневник. На, прочитай.
Пока Кэти разбирала завитушки, он приложился к кувшину с вином, а затем принялся копаться в сундуке. Склянки нашлись быстров старинной шкатулке с грифоном, холодной на ощупь: магическая защита. Из девяти склянок восемь были пусты, а в девятой оставалось меньше половины. Кровь была черной с болотно-зеленым отблеском, пахла резко и тошнотворно. Логейн поспешил закрыть пробку и задумался: кровь Архидемона есть, но где в столице взять кровь порождения тьмы? Моровая орда еще не подошла к Денериму, и, даст Создатель, не подойдет еще долгоне зря ж отводил остатки армии от Остагара и целый год набирал рекрутов и ополчение.
Не придумав ничего, он снова приложился к кувшину с вином. Слегка, на пару глотковэтой ночью нужна трезвая голова. А завтратем более.
24
Вечером перед Собранием Дани и Алистер сидели у камина в малой гостиной в городском доме Эамона, нежно ворковали, как и положено влюбленным, и отчаянно нервничализа окнами темнело, а Зевран, отправленный во дворец, все еще не вернулся.
Дани была вполне готова прервать беседу и мчаться во дворец, даже попыталась высвободить руки из Альсовых ладонейно он, разумеется, не позволил.
Подожди до завтра, дорогая, сказал он просительно. Дядюшка ведь обещал, что поможет нам расправиться с изменниками. Дядюшка всегда выполняет обещания, поверь.
Дани вздохнула. Кивнула. Альс прав, надо ждать. Но где же, в конце концов, Зевран? Встретился ли он с Анорой? А с Логейном? Что ответила королева?..
Надо ждать. И помнить, что уши бывают даже у стен, особенноу этих. Такие очень узнаваемые ушибольшие, мясистые и поросшие меленькими седыми волосками. Весьма любопытные уши.
Эрл Эамон так заботится о тебе, мой принц. Ты обязательно, обязательно должен позволить ему вернуться домой после коронации. Он, конечно, готов пожертвовать покоем ради тебя, но ты ведь понимаешь, что нет ничего важнее семьи?..
Вот так, эрл Эамон, убеждайтесь лишний раз, что кругом одни враги, думайте, как устранить нежданную помеху. И как уговорить принца на нежеланный брак.