Впрочем, в Мезру все было из камня, причем одного цветаи дороги, и храмы, и другие постройки. Я прочел, что добывался он исключительно в каменоломне горы Юлалулу, которая считалась святой. Что не удивительно, ведь это была самая высокая гора в Техно. Святая гора, святой город, святые каменоломни я был прямо окружен святостью со всех сторон, и начал опасаться, как бы она не перекинулась на меня
В центре города возвышалась самая большая и древняя церковьВоскресения Икахха. По легенде, именно на этом месте был казнен пророк. От нее кольцами расходились вереницы примерно одинаковых кварталов. В центре обычно располагался храм, возле негодва-три малоэтажных жилых дома, гостиница, магазин и все. Кольцевые транспортные развязки когда-то делали Мезру городом вечных пробок. Но сегодня были просто особенностью города, никак не влияющей на удобство перемещения по нему. Как не имело значения и то, что гостиница, в которой я планировал остановиться, когда-то была постоянно переполнена. Помнил об этом, пожалуй, только гид на рекламном проспекте.
Моя машина остановилась на центральной площади около здания крайне невзрачного вида. Судя по всему, это и был мой отель. До ближайшей парковки было четыре километра. Тех предупредил меня об этом и отправился туда самостоятельно, пообещав приехать по моему первому сигналу.
Я вошел в скромный холл, где меня никто не встретил. На коммуникатор пришло сообщение о том, что мой номер на втором этаже, и я могу просто пройти в него. Похоже, что лучший отель в Мезру был худшим отелем, который я посетил в Техно. Номер был совсем крошечнымв ней помещалась только кровать и небольшой санузел. Наверное, предполагалось, что паломники приходят сюда только ночевать. Вот и мне совсем не хотелось в нем оставаться.
Все в Мезру было пронизано духом аскезы и минимализма. Видимо, из-за повышенной концентрации религиозности в воздухе, или просто по причине дороговизны земли и строительных материалов в регионе. Экономность проявлялась во всемв ширине улиц, в размере номеров, в скромном убранстве магазинов.
Здесь совсем не было торговых центров. В каждом квартале стоял небольшой магазин, напоминающий мне старые универмаги, где под одной крышей продавали совершенно разные товары. Товарное соседство порой было удивительнымочки могли лежать рядом с макаронами, а туалетная бумагас молоком. Хотелось даже взглянуть на ту часть протокола, которая регулировала это. И на того, кто ее писал.
А еще я не встретил в Мезру ни одного человекообразного модуля. Даже в кафе «официантами» были тележки с четырьмя манипуляторами. Меню было тоже очень простымкартошка с мясом, чай без сахара. После роскоши Табула и окрестностей этот минимализм раздражал. Был даже порыв свалить отсюда, не глядя. Но я решил все же дойти до центрального храма, а потом отправиться дальше.
Путь к храму проходил через площадь с фонтаном посередине. Я шел мимо него и испытывал странное чувствоздесь явно чего-то не хватало, только чего? Я смотрел, как из центра огромной белой чаши бьет ручеек, как вода переливается через край и стекает в бассейн внизу, и меня переполняло острое чувство отсутствия какой-то важной детали И тут я заметил чугунного голубя, замершего на парапете Так вот в чем дело! На площади не хватало голубей! Всегда, на всех площадях, во всех городах, где я бывал, я встречал голубей, этих завсегдатаев главных достопримечательностей любого населенного пункта. И если в других городах Техно я совершенно не обращал внимание на отсутствие птиц, то тут это просто бросалось в глаза. Да еще это чугунное чучело
В справке об этой одинокой птице я прочитал, что памятник голубю установлен двести лет назад, в день, когда последняя птица покинула площадь Мезру. Далее шел рассказ о том, почему это случилось. Виной всему оказался протокол. Он предписывал своевременную и даже немедленную уборку мусора на площади, которым издревле и питались голуби. Кормить же этих птиц железяки отказывались наотрезкак известно, голуби те еще разносчики заразы. А значит, небезопасны для человека. Так и случилось, что главное условие протоколапольза для человекастало причиной исчезновения голубей. Мне стало грустно. Без этих порой назойливых птах место казалось совсем безжизненным.
Храм Воскресения Иккахи был огромен по всем параметрам. Путеводитель начал рассказывать мне о нем еще на «Площади свободы» той самой, с фонтаномпрервав мои грустные размышления. На зданиях вокруг можно было увидеть отметины первой и второй кровавых войн, тут и там были размещены фотографии полуразрушенного храма, где произошло подписание ключевого мирового договора по окончанию Второй Кровавой войны. Коммуникатор тоже подкидывал картины и фотографии из летописи этого места.
Форма военных тех времен удивительно напоминала мне форму военных Великой Отечественной войны. Гимнастёрки, фуражки, каскивсе было очень похоже. А вот оружие сильно отличалось. Здесь основным оружием военных лет стал автоматический карабин калибром 6.45 и 7.00. Его применяли практически все стороны конфликта. Пистолет-пулемет типа ППШ или немецкий МР 38 здесь, похоже, не прижился.
На площади ближе к храму мне встретилась композиция из трех винтовочных «шалашиков» под названием Памятник Миру. Каждый «шалашик» состоял из четырех автоматических винтовок, по одной на каждую страну-участницу войны. И табличка гласила, что, когда приняли решение о завершении войны, по всему городу установили более двух тысяч подобных шалашиков. Так, связанными по четыре, и вывозили винтовки из города для утилизации. Солдаты единодушно наотрез отказались вновь брать оружие в руки.
«Я устал от своей винтовки,
Мои руки скучают по плугу.
Хочу я домашней водки,
Хочу я обнять супругу»
Бронзовая надпись с такими словами сопровождала композицию.
Было похоже, что победу, или, вернее, заключение мира, ценили тут очень высоко. Война в Техно была слишком долгой и мучительной для всех участников. Конечно, и наша Вторая Мировая принесла очень много потерь и осталась навсегда в генетической памяти поколений. Но, возможно, этого было недостаточно почему-то мы не дошли до такого решения, как создание Единого мирового правительства
Ворота в храм оказались настолько огромными, что в них запросто мог въехать танк или даже ракетная установка типа Тополь, причем с поднятой ракетой. Ворота состояли из отдельных сегментов, что, по всей видимости, регулировало их пропускную способность. Путеводитель показал картинку литургии, когда и церковь, и площадь были полностью заполнены людьми.
Подобные религиозные праздники проводились в годовщину подписания мирного договора. Праздничное служение обычно заканчивалось общей трапезой, салютом и народными гуляниями. День подписания мирного договора в Техно по праву был самым грандиозным праздником из всех. В отличие от Родного, тут не было проигравшей стороны и не было победителя. Поэтому мир праздновали всем континентом и островами. В Мезру он проводился с религиозным подтекстом, в других городах просто праздновалась победа над войной.
Пришествие Икаххи было вторым по значимости праздником в Техно, аналогичным нашему Новому году или Рождеству. От него шло местное летоисчисление. Символики типа елки или Деда Мороза тут не было даже в северных широтах. Как не было и традиции поедать индейку. Простой домашний праздник с обязательным посещением церкви своей конфессии и застольем, который каждая семья наполняла своими ритуалами.
Сегодня в Храме были открыты только малые ворота. Малыми они, конечно, казались только в сравнении с первыми. При желании через них можно было запросто въехать на автомобиле.
Я прошел через ворота и залюбовался открывшимся видом. Весь храм снизу до верху был расписан фресками. Часть из них были на религиозную тему. Но очень многие посвящались войне и установлению мира, который наступил, конечно, по благословлению Икаххи и его Отца. Путеводитель говорил, не замолкая, подсвечивая на внутреннем экране ту или иную фреску во время своего рассказа:
Тут изображен великий воин первой кровавой, Силь Тирак, он прославился, уничтожив более семисот врагов на подступах к Мезру.
На этой фреске изображено народное ополчение. Люди, вооруженные горючей смесью, вышли против танков и своим подвигом приблизили день подписания общего мира.