Талантливые они или нет, мне без разницы, лишь бы исправно платили, пробормотал Бувиль, выпуская очередное облако густого дыма, Продолжай.
Также я бы смог указать на тех коллег, кто зря получает жалование, но на это понадобится много времени, доносить на коллег Райз не собирался, и сомневался, что ему такая работа по силам, но выиграть у Бувиля паузу было бы большой удачей.
Этих я и сам знаю, хотя будет забавно Добавь к этому прибор и считай, что мы в расчете, Бувиль ткнул трубкой в сторону угла, где когда-то был стол начальника стражи.
Этот целиком ваш! с готовностью согласился Райз и проследил, как последние частички пепла вылетели в окно. От наглости молодого мага, Бувиль даже хмыкнул, чтобы не подавиться дымом. Отпив вина, он, не скрывая усмешки, оценивающее посмотрел на Райза. А создание нового может затянуться на годы. Кто, как не вы знает, как трудно принести в этот мир что-то новое, особенно если это «что-то» будет принадлежать кому-то другому. Не сочтите меня наглецом, но, выражаясь образно, я готов отдать много рыбы, но не готов отдать удочку. Вы меня понимаете?
Мне кажется, что из тебя выйдет толк, мой мальчик, ректор лукаво улыбнулся, выпустив очередное облако, Буду ждать тебя после испытаний на отборе учеников. Сверим карты, и я решу, что с тобой делать, а пока я буду за тобой пристально присматривать. По-моему, твоя работа идет в очень опасном направлении Ты же понимаешь, что я не из-за приступа бескорыстия молчал на допросе. Короне не обязательно знать обо всех делах, идущих в академии, тем более незачем о них знать советнику Оттору. Тебе повезло, что ему просто позарез нужен этот самый Кир. Так что не спеши радоваться, поверь, я могу вернуть тебя к судному камню в любой момент. Я довольно долго живу и у меня нет ни времени, ни желания отбирать «удочку», как ты изволил выразиться, у каждого смышленого мальчишки. Постарайся стать мне полезным и, возможно, мы подружимся.
Раздался деликатный стук в дверь, и в кабинет вошел всклокоченный, белый как моль, казначей.
Деньги для мага Райза. Извольте получить, казначей сдержано улыбался, но Райз не рискнул бы повернуться к нему спиной в темном переулке. Расписавшись в получении денег и искренне поблагодарив казначея, Райз окончательно уверился, что какой-либо помощи и заказов от городской стражи ему больше не дождаться.
Пойдем, мой мальчик, пора домой, у тебя много работы, Бувиль многозначительно подмигнул новому протеже. да и на улицах небезопасно. Например, Чейз может в сердцах дать тебе дубиной по темечку.
Как только кабинет опустел, в стене открылась потайная дверь, и комната наполнилась тонким ароматом духов.
***
Пар. Искусство управлять паром основа величия гномов. Железо, камень, стекло материя, все способно прийти в движение под воздействием пара всего лишь подогретой до нужной температуры воды. Используя окружающую нас материю, можно создать удивительные вещи, работающие с магией, а главное, и без нее. Без магии тоже можно сотворить настоящее чудо. В свое время люди заплатили высокую цену, чтобы понять очевидное. Они слишком сильно полагались на магию. Но не каждый может стать стоящим магом, так же как не каждому дано хорошо петь. Исправно учась и упражняясь, можно неплохо зарабатывать в тавернах, распевая лихие песни, но что делать такому певцу, если он хоть раз услышит королевский хор? Жить, понимая, что всегда будешь ничтожно мал по сравнению с настоящим талантом? Такой путь может стать настоящей мукой.
Людские маги всегда «умели петь» лучше гномов, но мы доказали, что и немого может услышать весь Альт. Во время Последней Войны великий хирд молотом выбил людей с Серпа и широким клином вошел в равнинные земли. Пар поднял ввысь небоходы аппараты, способные подниматься выше гор Великого Хребта и двигаться против ветра без магии. Это ли ни чудо? Перед натиском силы пара и разума спасовали даже самые сильные маги Альта.
Разумные извлекли уроки из Последней Войны, которые, надеюсь, никогда не будут забыты. Гномы, выбирая из известных путей стали и магии, сумели найти третий, новый путь, и прочно вросли в земли Альта.
Путей всегда больше, чем кажется, а тот, кто видит лишь один слеп.
Из размышлений Великого мастера, записано Эйлин.
Мастер Стеклодув Юрланд закрыл толстый фолиант. После Совета Мастеров он любил посидеть здесь на балконе, выходившем в тронный зал Малых Чертогов, но сегодня он пришел в библиотеку Совета Мастеров не для чтения древних книг. Сегодня именно здесь ему была назначена важная встреча, но назначивший встречу друг не спешил появиться. Пользуясь редкой возможностью полистать реликвии библиотеки, стеклодув попытался погрузиться в чтение, но не преуспел. Ему никак не удавалось сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к недавнему спору. Юрланд бережно убрал книгу на место и подошел к балюстраде, любуясь открывшимся видом на шедевр творчества древних мастеров. В тронном зале проходили все крупные приемы и праздники гномов. Сюда стремились попасть многие: кто-то хотел посетить библиотеку, которая укрывалась от влаги на балконах зала, кто-то хотел познакомиться с влиятельными мастерами и попытаться продвинуться в иерархии клана. Но все как один гномы хотели побывать в тронном зале, чтобы насладиться его красотой.
Юрланд не был исключением. Тем более, что благодаря именно его стараниям, тронный зал заиграл новыми красками, словно потускневший бриллиант после чистки. Высокие сводчатые потолки украшали фрески с сюжетами давно минувших дней. Легенда гласила, что каждый гном может отыскать изображение своего предка на этих, известных на весь Альт, фресках. Массивные колонны, увенчанные скульптурами, изображавшими древних мастеров за работой, опирались на отполированный до зеркального блеска пол из редкого розового мрамора. Стены украшали огромные витражи гордость Юрланда, на каждом из них красовалось его клеймо. По завершении последнего витража Юрланда в этом же зале назвали мастером, Мастером-Стеклодувом, а через год новоиспеченный мастер подарил залу и новый трон, ставшим главным его украшением. Трон вышел настолько хорош, что Мастеру-Стеклодуву открылся путь в Совет Мастеров. Массивный, трон светился, переливаясь всеми оттенками красного, внушал уважение каждому, кто купался в его багряных отблесках. Казалось, что трон высечен из потока лавы, истекающей прямо из стены зала. Юрланд вспоминал бессонные ночи, которые он провел, ломая голову над тем, как впустить в эти чертоги солнечный свет. Твердыня гномов, укрываясь от чужих глаз в одной из естественных пещер Великого Хребта, всегда пребывала в полутьме, не позволявшей насладиться искусством мастеров прошлого. Гном вспомнил и как он ликовал, когда понял, что можно использовать «гибкие кристаллы», придуманные его отцом, для освещения святая святых гномов. Тогда он творил и был счастлив. У него не было и десятой доли тех проблем, которые не давали покоя теперь. Изобретение, которое сам отец Юрланда считал бесполезным, после небольшой доработки, удивило всех мастеров. «Гибким кристаллам», из которых его отец делал причудливые фигуры в виде животных, морских узлов и прочего, что удавалось вообразить и продать, не нашлось применения в «настоящем деле». Юрланду потребовалось всего лишь вплавить в одну из спиралей отца свет-кристалл и покрыть получившуюся фигуру лучшим из известных отражателей света, чтобы яркие лучи повторили все изгибы спирали и украсили потолок мастерской ярким солнечным зайчиком. Тогда еще ходивший в подмастерьях, Юрланд уговорил Мастера-Рудокопа проложить новые вентиляционные шахты, соединявшие тронный зал с южным склоном гор, и заполнил их усовершенствованными кристаллами отца.
Результат превзошел все ожидания: днем тронный зал озарялся солнечным светом, а витражи наполнялись нежным, словно вечернее солнце, сиянием, что делало тронный зал не менее величественным, чем легендарный дворец Короны. Ночью же свет-кристаллы отдавали накопленную энергию, и в зале было достаточно светло, чтобы не пронести мимо рта кружку пива во время очередного праздника. После завершения нескольких удачных работ новый Мастер Стеклодув быстро снискал уважение гномов. Он открыл свою собственную мастерскую, набрал подмастерьев, женился, воспитал сына и был счастлив. Жалел он лишь об одном: о том, что его отец не увидел, кем стал его сын, не присутствовал в зале славы мастеров, когда его имя и имена его предков, высекали на священных стенах.