Может, мы не будем доводить до абсурда, начал было усатый мужик, но был остановлен жестом старика.
Аргир, дело не в деньгах и их количестве. Тебе было сделано предложение, но ты захотел больше. Ты хочешь получить мои деньги. Я не был бы собой, если бы позволял посторонним требовать от себя столько, сколько им нужно. Это моё кредо. Я плачу ровно столько, сколько посчитаю нужным заплатить. И дабы преподать тебе урок, я сделаю так, что ни одна медицинская капсула не будет тебе предоставлена на этой планете. Я очень влиятельный человек и смогу это сделать.
Зачем?
Не смей перебивать меня. Но я отвечу на твой вопрос. Быдло надо учить вежливости к господам.
Роман смотрел на парня. Он уже понял, с кем имеет дело. И отец, и сын неоднократно мелькали в сети. Один как политический деятель, другой в основном связан со скандалами.
Жену он уже потерял, денег уже никаких не будет. И если бы не Алёнка, эти твари давно бы умерли. Перед собой он не кривил душой. Умений, навыков и связей ему хватит поквитаться с обоими. Но дочь нужно вытаскивать с того света.
Как ты уже, наверное, понял, кроме стандартной выплаты в десять тысяч тебе ничего не светит, заверил старик.
Сто тысяч обещал ваш сын, если я встану на колени, спокойно, даже буднично произнёс Роман.
Троица немного опешила от диссонанса слов и тона. Первым в себя пришёл мажор:
Наша семья всегда держит слово. Отец пусть встанет.
Я не собираюсь платить за это, ответил старик.
Я заплачу. Вставай! предвкушал мажор.
Роман без тени эмоций на лице встал на колени.
Эти ничтожества на всё готовы ради денег!
Впрочем, это было напрасно. Счета моего сына заблокированы, платить ему нечем.
Но папа!
Я всё сказал. Твоя выходка обошлась мне в кругленькую сумму. До конца месяца ты под домашним арестом. Ступай.
Мажор очень недовольный направился к выходу. Остановился возле стоящего на коленях Романа.
Ты извини, что так вышло с семьёй, ну и с деньгами. Вот, держи.
Мажор вытащил из кармана пиджака несколько пластиковых купюр, скрученных в трубочки, со следами белого порошка. Роман протянул руку и взял купюры.
Ну, будь здоров!
Мажор хлопнул Романа по плечу и вышел.
Старик демонстративно развернул толстый фолиант книги. Усатый поднялся и жестом указал Роману на выход.
Перед тем как выйти из кабинета Роман попрощался:
Аз ессеем воздам вам за труды ваши.
Иди уже, воздоятель, буркнул усатый и жестом велел амбалам у лифта проконтролировать уход.
Через неделю Роман забрал дочь домой. Денег хватило только на лечение травмы головного мозга. У Алёнушки не действовала нижняя часть тела, отсутствовал правый глаз, лицо всё в шрамах. Хорошо хоть внутренние органы удалось восстановить. На последние деньги Роман заказал платформу для инвалидов. Очень функциональная штука, заменяющая лежачему больному всё и позволяющая передвигаться. Это не было классическое кресло, скорее это было похоже на байдарку на колёсах.
Психическое состояние ребёнка было в разы хуже её физического. Алёнушка отказывалась есть. Когда она не плакала, просто сидела и смотрела в стену.
Больше двух дней Роман не выдержал. Потеряв надежду достучаться до дочери, он напился. Тревожный пьяный сон был прерван тихим голосом:
Проснись папа.
Когда роман поднялся с кровати и посмотрел на дочь, она спросила:
Ты теперь пить будешь всегда?
Роману стало так стыдно перед этим человечком, на долю которого свалилось огромная беда.
Алёнушка, я не знаю, что мне дальше делать. Я не смог вас защитить. Не могу тебя вылечить. Я испугался, когда ты перестала говорить со мной. Я боюсь тебя совсем потерять.
Дочь протянула руку и погладила отца по колючей мятой щеке.
Я не знаю, зачем мне жить.
Голос ребёнка был равнодушен. Она опустила руку и платформа отъехала. Алёнка уехала к себе в комнату. А Роман лёг на пол и тихо плакал. Он знал, зачем ему жить, ради кого.
В проёме двери снова появилась платформа.
Мама всегда говорила, что ты сильный. Ты всегда знаешь, что делать. Не переживай за меня, я тоже знаю, что мне делать.
Роман впервые за эту сумасшедшую неделю заснул спокойно. Алёнка сама поела и легла спать, не плакав.
На следующий день, прейдя на работу, Роман оказался в кабинете своего шефа.
Роман, тут ничего личного. Я понимаю твоё горе и готов помочь, в рамках разумного. Но вынужден тебя уволить. Экономический спад вынуждает меня сокращать издержки, начал мямлить шеф.
Работал Роман продавцом оружия. Такие вещи обычно предпочитают перед покупкой потрогать и пристрелять. Оружие плохо торгуется по сети. А хороший оружейник на вес золота. Роман был хорошим оружейником и продавцом.
Джон, на тебя давят? сразу перешёл к делу Аргир.
Шеф покачал головой, боясь произнести слова.
Я понял тебя. Рассчитай меня тогда сразу.
Роман, тут расчёт и от меня с Менди.
Коммуникатор тренькнул сообщением перевода. Мельком бросив взгляд на запястье с коммуникатором, отметил, что выходное пособие более чем щедрое.
Спасибо Джон. Удачи тебе.
Тебе удачи Роман.
Роман собрал личные вещи в магазине, когда на коммуникатор пришло странное сообщение.
«Роман Аргир, служба гражданства и миграции Ассоциации Европейских Наций рассмотрело дело 57563/22 и вынесло постановление о выдворении вас с территории АЕН в течение 7 суток. Вы можете явиться сами в отделы службы гражданства и миграции добровольно. Тогда вы будите, перемещены в зону содержания не граждан русской национальности с имуществом и вещами за счёт государства. По истечению срока и не выполнения условий вы будите, задержаны и депортированы в зону содержания без личных вещей».
Нихрена себе прилетело!
Роман был родом из резервации, однако вид на жительство в АЕН имел и депортации назад не подлежал. Ну, если только по решению суда, а уж не как не департамента миграции. Если это не проделки папаши мажора, то тогда сама Вселенная обозлилась на Романа.
Целую неделю Роман мотался в офис департамента миграции, пытаясь предотвратить свою депортацию. Доказывал и умолял. Но машина бюрократии неумолимо рушила его жизнь. Алёнка, как гражданка АЕН по рождению, депортации не подлежала. Однако в связи с его убытием попадала в органы опеки. Ювенальная система АЕН была далека от идеала, а уж к девочке инвалиду она отнесётся не ласково. Шансов на усыновление практически нет. Поэтому Алёнка будет скитаться по различным приютам до совершеннолетия.
Фраза, забившая гвоздь в крышку гроба:
Роман Аргир ваша дочь изымается органами опеки. Вам надлежит прибыть завтра к семи утра в офис департамента.
Двое копов и социальный работник стояли в дверях со скучающим видом. А Роман пытался не выпустить накопившуюся ярость. Перед женитьбой он пообещал Светлане, что на гражданской жизни не будет употреблять свои умения во вред людям. Он честно пытался.
Видимо полицейские заметили признаки надвигающейся бури и положили руки на станеры.
Роман повернулся и пошёл в комнату дочери. Алёнка читала книгу.
Малыш, оденься, потеплей, за тобой приехали.
Что случилось пап?
Я всё потерял солнышко, прости меня. Тебе надо немного побыть в органах опеки, пока я не решу проблемы.
Это был разговор двух без эмоциональных людей.
Хорошо пап. Мы скоро увидимся?
Я приложу максимум усилий, дабы быстрей встретиться.
Пока социальный работник собирала вещи, отец и дочь смотрели в глаза. На прощанье Алёнка немного скривила губы в бледном подобии улыбки.
Всю ночь Роман пил. В департамент конечно не явился. Он прекрасно понимал, что это дорога в один конец. Молодому ещё можно выбраться из анклава, а ему нет. Ведь по пути к обычной жизни он наступил на многие мозоли авторитетных людей в родной резервации. Пил Роман ещё три дня, на квартире у знакомого. Когда организм уже отказывался потреблять алкоголь, Роман решил сменить место обитание. Отправился в парк, глотнуть свежего воздуха, да и просто попить хорошего кофе. Запой заканчивался, следовало брать себя в руки и наконец, решать уже проблемы. И решать их следовало, так, как он привык их решать до женитьбы. Не сдержит видимо слово, одним грехом больше. Тем более взять пару тройку грехов на душу он уже запланировал.
Было даже приятно расположить ноющее тело на скамейки в парке и попивая горячий кофе, смотреть на борьбу голубей за пшено. Правда это были голуби размером с курицу, ну и планета уже не Земля.