Отличное было время!
***
Ссадина на скуле кровоточит.
Дай вытру! Алиса с платочком.
Куда лезешь? сердился Макс. Я же рулю!
Но всё равно вытерла. И опять включила Talking Hand. Раз, два, тривлезла в мозги «Поршевагена». Четыре, пять, шестьвырубила маячок, перекодировала систему связи, управления. А «Ваген» даже не споткнулся.
В том месте, где с трассы требовалось свернуть вправо, Макс проскочил дальше, мимо ровной щётки кустов. Спохватился, сдал назад.
Они уставились на карту.
Да,ткнула Алиса. Вот поворот! Именно здесь!
Нет въезда-то.
Может, замаскировали?
Макс выбрался из «Поршевагена», исследовал обочину. При ближайшем рассмотрении склон выглядел накатанным. Следы уходили под кусты. Потормошил листья.
Ого! Зелень оказалась камуфляжем: кусты хитроумно закреплены на деревянной раме с колесом от тележкикатать туда-сюда.
Смотри! предъявил находку Алисе.
О! изумилась она. А если сдвинуть?
За маскировочной растительностью открылся въезд на дорогу. Плохонькую, но ехать можно. По экрану навигатора выходило, что до границы эллипса пилить километров сто, а до мерцающей жёлтой точкидвести пятьдесят.
В чаще дорога сузилась. Деревья протягивают лапы. Достают, царапают кузов. И огромные камни разбросаны пьяными великанами.
А ты красиво дерёшься! сказал Макс.
В детстве научили
Как называется?
Рули, рули. Алиса выключила «руку». Не отвлекайся!
Вверх-вниз, вверх-внизподбрасывает машину.
Десять километров, пятнадцать, двадцать.
Вместо камней по краям дороги хлам из пустых бутылок, расползшегося картона и костей животных. Мусора так много, что приходится лавировать между кучами.
Вверх-вниз, вверх-вниз
«До ближайшего населённого пункта меньше километра,ожил Поводырь. Но ехать туда не рекомендую».
«Почему?» напечатал Макс в пустоту.
Алиса полезла на заднее сиденье.
Ого! воскликнула. Дилер-то сластёна! Шоколадупаковками!
Зашуршала.
Воды нет? оглянулся Макс через плечо.
Есть! протянула бутылку.
Слушайпосле паузы заговорила Алиса. Ты вот ходишь туда-сюда Ищешь или бежишь?
Макс глянул на неё. Улыбнулся.
Я когда историю про Сан-Сити услышал, она мне в душу запала. Вот, думаю, люди занимаются любимым делом, можно завести семью и жить свободноникто не лезет под кожу, есть у тебя рабочая лицензия или нет Здоровье, достаток, перспективы.
Деревья раздвинулись в посёлок. Хижины, наскоро латанные досками, ржавыми кусками металла. Тёмные, слепые окна. Тряпки между заборами.
Посёлок у подножия мусорной Гренландии. Сюда везут отходы от жизнедеятельности Гигаполиса, всех сорока миллионов человек. Сверху, как водится, стаи птиц-падальщиков, у подножия шныряет хвостатая живность.
Из мусорных недр торчат трубы, крашенные в жёлтый цвет, которые, как змеи, обвивают лачуги в посёлке.
В одном проезде Алиса заметила серебристые цистерны с эмблемой Future World.
Видишь, везде трубы протянуты? сказал Макс. Зонды биохимического реактора, которым, собственно, и является свалка. Отходы разлагаются, выделяют газметан и ещё что-то, не помню. Газ собирается в газгольдер, потом в котлы, электрогенератор и прочее.
Макс опустил окно, в нос ударило гнилью. Сбросив скорость до минимума, «Поршеваген» крался между лачугами. Из-за угла вывалилась стая голосистых псов. Из одной хижины выглянула бородатая рожа.
Изобрели люди колесозадумчиво произнёс обладатель бороды. С тех пор всё катится в задницу
Грязные, оборванные ребятишки гоняли двухцветную кошку. У другой лачуги коренастый мужичок рубил мебель на дрова: «Хек! Хек! Хек!»
Кто это? спросила Алиса. Что за люди?
Отрицалы.
Что они отрицают?
Скорее их отрицают. Те, кто не хочет связываться с государством, заморачиваться с рабочей лицензией, могут жить здесь. Типа такой договор с властями. Негласный, разумеется
Чем они живут?
Просрочку сюда везут из торговых сетей. Всё равно бы выкинули, а тут вроде как бедолаг кормят.
За поворотом проезд перекрыт толстым бревном. На нём, как птицы на ветке, четверо мужчин. В мятых балахонах, отросшие волосы, фенечки-крючочки и густая растительность на лиценечто среднее между щетиной и короткой бородой.
Можно проехать? выглянул Макс.
Трое даже не шелохнулись. Один спрыгнул с бревна, подошёл ближе. Кончики усов торчат, как у мушкетёра.
Лайкерысплюнул.
У нас нет лицензий.
Откуда такая машина?
Угнали.
О!
Мушкетёр вернулся к товарищам. Макс выбрался наружу, Алиса тоже. Вонь за пределами «Поршевагена» ещё ядовитее.
Между местными возник негромкий спор, по окончании которого остроусый обратился к молодым людям.
Хорошо,согласился. Допустим, не лайкеры. Только проезд всё равно платный.
Вам же не нужны деньги?
Только сыграть.
Выборы?
Вот,усмехнулся мушкетёр. Наверное, и правила знаешь?
Макс слышал о дикой забаве отрицал. Для игры требовался стеклянный ящик, похожий на аквариум. Кубики с цифрами на гранях. Игроки кладут кубики в пластмассовые стаканы, трясут и резко вбрасывают в аквариум. Там кубики делают финальный кульбит и замирают. У кого на грани больше цифра, тот и выиграл.
Проигравший останется здесь. Деньги нам действительно ни к чему, но рабочие руки пригодятсяАлчно оглядел женскую фигурку.
К четырём оборванцам добавилась дюжина, взяли «Поршеваген» в кольцо. Кто-то дотронулся до Макса, кто-то тянул пальцы к девушке.
Мушкетёр подбросил кубики на ладони. Алиса взяла Макса за локоть.
Сыграем
Ты серьёзно?
Да,ответила уверенно. Всё будет хорошо!
На капот «Поршевагена» поставили ящик-аквариум, Макс незаметно вытер о куртку вспотевшие ладони.
Первый избирательный тур! крикнул мушкетёр. Ваш ход.
Напрыгавшись в стаканах, кубики нырнули в стеклянный ящик. Успокоившись на дне, грани показали комбинации.
Выпало три, четыре, два.
Второй тур! Наш ход!
Выпало два, три, четыре. Ничья!
Зрители отреагировали улюлюканьем.
Так что, мы едем дальше? спросил Макс.
С чего вдруг? буркнул мушкетёр. Выборы не закончены.
Кубики вновь зарядили в стаканчики, зрители оживились.
Мы не будем играть! заявил Макс.
Присутствующие расхохотались.
Завали гештальт,буркнул мушкетёр. Это выборы, сынок. Здесь от тебя ничего не зависит. Как, впрочем, и везде.
В ответ Макс толкнул усатого. Тот упал. Местные набросились на молодых людей. Макс отбивался подобранной палкой, девушка отпинывалась от нападавших.
Хватайте их! визжал мушкетёр.
На Макса навалились трое. Силёнок у мусорщиков маловато, двух удалось сбросить. Но третий обхватил за шею, принялся душить. Алисе тоже пришлось несладко: отчаявшись подойти вплотную, её закидывали деревянными ящиками.
Вскоре Макс оказался прижатым к земле, Алису завалили тарой до макушки.
Финальный тур! проорал мушкетёр.
В следующую секунду прогремел выстрел.
***
Мужчины в пятнистых куртках появились сразу со всех сторон. Выступили, как ржавчина, из-за лачуг. Крепкие, с автоматами Калашникова. На рукавах паучьи шевроны. Охотники!
Сверху подвис дрон-наблюдатель. Галдёж мгновенно смолк: знали, на что способны наёмные головорезы.
Вперёд вышел главный. Худой, жилистый, мышцы как верёвки, обвивающие кости. Наверное, был арабом. Но таким смуглым, что можно принять и за негра.
Борода как у египетского фараонастянута под подбородком в плотный веник.
Вблизи он казался страшнее. Вывороченные ноздри. Широко расставленные глаза. И ни капли жалости в них.
Меня зовут Хасан,объявил охотник. Со мной мои люди. Работаем по контракту с нацгвардией.
Чёрные губищи раздвинулись в ухмылке.
Согласно закону об энергетике от 2027 года,повернулся к Максу,любой гражданин обязан иметь рабочую лицензию. Есть у вас таковая?
Нет.
Тогда я обязан сопроводить вас на ближайшую фабрику.