Кровь. Кровь в моих венах подобна огню.
Сука, я, твою мать, горю.
Страх и Ужасмои друзья навсегда.
Мир изменить могу только я.
Тихим шёпотом вплёлся знакомый голос. Да и эти слова я уже слышал.
Кровь! Кровь в моих венах подобна огню!
Сука, я, твою мать, горю!
Страх и Ужасмои друзья навсегда!
Мир изменить могу только я!
Теперь чуть громче. Кажется, все, кто стоит рядом со мной, начинают повторять вслед за ним.
КРОВЬ! КРОВЬ В МОИХ ВЕНАХ ПОДОБНА ОГНЮ! наконец, взрывается неистовый вокал Йоси.
Он сбрасывает с себя голографическую шелуху и предстаёт перед всеми полуголый и покрытый ритуальными знаками.
Сука, я, твою мать, горю!
Страх и Ужасмои друзья навсегда!
Мир изменить могу только я! отвечает ему толпа, продолжая четверостишье.
Космос вокруг нас подхватывает ритм, и вскоре звёзды начинают своё восхождение к пьедесталу аннигиляции. Каждая из них стремится стать сверхновой. Войти в ярчайше-убийственную форму вместе с финалом композиции.
Люди, ставшие небесными телами, синхронизировали свои орбиты с приближающейся вселенской катастрофой. Вращаясь, двигаясь, искривляясь, они касались друг друга, сталкивались, падали, вставали, создавали новое гравитационное поле.
Я потерял себя в этом буйстве эмоций и выплескивающихся энергий. Как меня зовут? Кто я? Как здесь оказался? Это всё неважно.
Мы танцуем глубоко под землёй в глубоком космосе, погружаясь в свою собственную глубину.
Это длилось долго. Невероятно. Бесконечно. Всепоглощающе.
А потом закончилось.
Для меня.
Снова вернувшись в своё «я», припадаю к стене, дышу и пытаюсь понять, что произошло. Слова медленно всплывают из пропасти сознания, и я не вижу в них смысла.
Пещерный рейв. Потоковый самогипноз. Танцевально-эмоциональный экстаз. Шаманские обряды. И ещё, ещё Но в них нет смысла. Это просто набор букв, которые пусты внутри. Как и я, после пережитого.
Двигаюсь. Иду туда, где не слышно всё ещё бушующего рейва. Хочу насладиться пережитым, зафиксировать его в памяти. Подлинный катарсис, вот что бьётся тонкой жилкой внутри черепной коробки.
Да, я очистился. Изменился. Во мне проснулось (или вернулось) что-то новое, дремавшее до этого под гнётом кирпичей цивилизации. Я пока не мог точно описать это ощущение, но знал, что со временем найду правильное определение. Если оно, конечно, понадобится. Ведь ЭТО открылось внутри меня. Зачем делиться сокровенным с бездушным и скучным миром?
Ай! Брачо! А я тебя везде ищу! Ну как мы рубанули? Скажи жёстко?! радостно возопил Йося, неожиданно появившись из тени.
Он держал в руках два стакана с чем-то прозрачным и пузырящимся. Ещё там заманчиво позвякивали кубики льда. Так что, вместо ответа, я выхватил у него один и залпом выпил.
Ух, хорошо!
Как и ожидалось, напиток был алкогольным, холодным и резким. Вроде бы цитрус, ром и простая газировка. Обычно, но дико вкусно и освежающе. Я словно щёлкнул переключателем, перейдя из состояния хаоса в рабочий режим.
А можно ещё? нагло спросил я.
Ну ты даёшь! Пей, улыбнувшись, разрешил Усатый.
Десяток секунд и ещё один стакан пуст. Теперь я точно готов говорить, мыслить и даже анализировать.
Только откуда-то издалека начинает накатывать клаустрофобия, помноженная на агорафобию. Похоже, эффект от М-пыльцы заканчивается и теперь я отделяюсь от эмоции тусовочной массы и снова становлюсь одиноким заложником своей боязни огромных подземных пространств.
Словно почувствовав изменение в моём состоянии, Йося аккуратно взяв стаканы из моих рук и поставив их на землю, приобнял меня и куда-то повёл.
Понимаю, что тебе сейчас может стать херово. Отходняк, вещь такая. Поэтому пойдём подышим свежим воздухом, он поудобней меня перехватил и продолжил, тем более наше выступление закончилось. Народ, конечно, ещё горит, но чуть подрасслабился. Вот и мы релакснём после такого угара.
Йося ещё что-то говорил, придерживая меня и ведя по извилистым коридорам. Вроде бы мы поднимались всё выше и выше. Я слушал его краем уха, понимая, что он делится впечатлениями и переживаниями. Почему-то это успокаивало и настраивало на философский лад.
Прикинь, я вишу в этой сбруе под самым потолком. Страшно, обосраться можно. Вдруг что-то оборвётся? И останется от меня тогда красивое и мокрое пятно. Хотя, может и не очень красивое. Кишки и мозги, они как бы не всем нравятся. Особенно в неприкрытом виде.
В общем, когда уже опустился, снял с себя всю эту хрень и врубил ор на полную, стало легче. Я прям почувствовал, как на меня наваливается эта людская волна. Здоровенное такое человеко-цунами! Ну не из мяса в смысле, а типа страсть, желание, разрыв. М-пыльца законнектила нас по полной.
Тебя, наверное, так же рубануло? Только на минималке? и не дождавшись моего ответа, он продолжил болтать.
А мне было хорошо и так. Вроде иду, а вроде и несут. И в голове приятная такая пустота. Потихоньку из закоулков приходят мысли. Информация всякая концентрируется. Но всё на лайте, на расслабоне.
Да и неприятные ощущения от троглофобии постепенно исчезают. Мы, пусть ещё и под землёй, но двигаемся туда, где открытые пространства.
Что-то Усатый притормозил. Неужели устал? Я приоткрыл глаза и осмотрелся.
Вот и пришли. Здесь, на всякий случай, всегда есть парочка аэромасок, так что, если почувствуешь, что задыхаешься, то маякни, произнёс он, когда мы подошли к шлюзу, врезанному в скалу.
Массивная дверь пестрела угрожающими надписями и всяческими предупреждениями.
Усатый проигнорировав их, закинул аэромаски себе на плечо и стал крутить натужно скрипящий «штурвал». Тот поддавался плохо и мне пришлось слезть с другого плеча Йоси, чтобы помочь ему.
Получалось не очень, но хорошенько вспотев, мы всё-таки смогли провернуть колесо на один оборот.
Потом Усатый ударил себя по лбу и сказал, что мы деграданты.
Настолько упоролись, что наоборот закрывали его.
Реально затупили.
Начав вращать в другую сторону, мы, спустя полминуты, уже услышали шипение выравнивающегося давления, и вот здоровенная махина наконец-то сдвинулась.
Добро пожаловать на Марс! торжественно сообщил Йося.
Прикола я не понял, но на всякий случай насторожился.
Мы прошли внутрь. Закрыли дверь. И, подождав пока загорится зелёный сигнал над вторым выходом, открыли его.
Сделали шаг вперед. Вдохнули. Ощутили порыв ветра. Выдохнули.
А потом я понял, что он имел ввиду.
Перед нами расстилался Марс. Величественный, древний, живой!
Я смотрел на красную планету не через гексоглас или синталмазное стекло. Нет! Между моими глазами и поверхностью ничего не было. Только воздух.
Воздух, которым я мог дышать.
Удивительно тёплый, влажный и пахнущий озоном. Немного разреженный, но невероятно вкусный и щекочущий своей свежестью.
Какого?! только и мог вымолвить я.
Дыши, брат, дыши. Это и есть будущее Марса, сказал Йося и сделал глубокий вдох.
Будущее, которое уже стало настоящим, продолжил он, смотря на меня и улыбаясь.
Всё ещё ничего не понимающего, он отвел меня на пару метров от шлюза и, усадив на камень, сел рядом.
Всё просто. Мы находимся на склоне горы, в которую впечатан терраформ. Так часто делают, используя природные особенности рельефа. Везде, где есть возвышенности, фигашат в них схемы зародышей и запускают процесс. Нанотехнологии и прочая научная хрень строит блок терраформа из окружающего материала. Затем проверка и запуск реактора. Теперь только подавай необходимые ресурсы, а дальше всё сделает автоматика. Процесс всегда стабилен, пока есть топливо. Ну, а каждый такой блок рассчитан примерно на 50 лет беспрерывной работы.
Вуаля! Магия умных парней меняет атмосферу планеты прямо на глазах! задумчиво глядя на буро-коричневый пейзаж Марса, рассказывал мне Усатый.
Потом, конечно, можно всё утилизировать и запустить всё по новой. Вот такое безотходное производство.
Ну, и понимаю, что тебя гложет вопрос, а как это мы вообще тут сидим и дышим?
Так возле терраформа, а мы находимся рядом с выпускным отверстием, чувствуешь вибрацию? В общем, здесь потоки воздуха настолько плотные, что не успевают рассеяться и создают атмосферное давление, почти как в высокогорных районах Земли.