О чём вы? неуверенно спросил Артур, пытаясь понять суть слов настойчивого обвинителя.
А то ты не догадываешься? продолжил полковник. Когда полиция начала погоню, ты оказал ей яростное сопротивление и скрылся. Благо ненадолго, усмехнулся обвинитель, ты даже не представляешь, в какие игры играешь. За смерть двух полицейских тебе грозит высшая мера. Уж в этомто можешь не сомневаться.
Я сотрудник полиции Новой Москвы, моё имя Артур Громов, меня подставили, как можно убедительнее заявил Артур и для пущей уверенности ударил металлическим кулаком по столу, сделав в нём небольшую вмятину.
Обвинителя это совершенно не смутило. Даже факт того, что ещё секунду назад вполне исправные силовые наручники оказались бессильны, не произвёл совершенно никакого эффекта.
Подставили сотрудникинасмешливо повторил полковник, да ты знаешь, сколько раз за день я слышу подобный бред? Каждый убийца, каждый террорист, каждый хренов несостоявшийся революционер говорит одну и туже фразу, что его подставили. Судя по всему, мне теперь остаётся только похлопать тебя по плечу, пожелать всего хорошего и отправить домой, ты так себе это представляешь?
Артур с нескрываемой яростью смотрел на ведущего допрос офицера, однако никаких активных действий не принимал. Сейчас это было лишнее и могло только навредить. Гораздо важнее было собрать как можно больше информации, а уж потом, не торопясь принять нужное решение.
А нет, хитро прищурившись, продолжил полковник, не просто отпустить, это же будет некультурно с моей стороны, ещё лучше если я приду к тебе домой, уложу спать, подверну одеяло и прочитаю на ночь сказку? Хера лысого, ублюдок, ты меня понял?
И всё же, меня подставили, не обращая внимания на оскорбления, ответил Артур, те двое пришли, чтобы поквитаться со мной за прошлый вечер, об этом можете прочитать в моём рапорте.
Рапорте, усмехнулся полковник, нет никакого рапорта, сынок, и ты не работаешь в полиции, мы опросили все департаменты новой Москвы, разослали кучу запросов, тебя там никто не знает.
Это бред! не выдержав, выпалил Артур, мой личный номер 372, сильный удар в лицо помешал закончить фразу.
Заткнись, гнида, теперь уже совершенно другим, холодным тоном прошипел полковник, ты обвиняешься в убийстве двух офицеров полиции, хранении наркотиков и терроризме. Каждое из предъявленных обвинений грозит смертной казнью, но ты умудрился собрать целую коллекцию, с чем я и поздравляю!
Я не виновен! только и сумел повторить Артур, пока очередной удар не заставил упасть со стула.
Увести эту сволочь, скомандовал полковник, и в мгновении ока в комнате оказались ещё трое полицейских.
Подхватив лежащего на полу человека, они, не церемонясь, поволокли его в камеру.
Не дёргайся, а то хуже будет, приговаривал идущий впереди сержант. Говорят, ты нашего там завалил, это большая ошибка.
Я и есть ваш, меня хотели убить, я полицейский, бормотал Артур.
Ну да, а я Ленин. грубо ответил сержант, Заткнись и не заставляй нас сделать тебе больно.
Я говорю правду, позвоните в мой участок, назовите фамилию Громов и вам подтвердят кто я такой.
Не ответив, сержант развернулся и сильно ударил в живот резиновой дубинкой. Дыхание мгновенно перехватило. Ноги начали подкашиваться, но сильные руки полицейских не дали остановиться или упасть. Одним выверенным ударом Артур в мгновение ока мог сломать шейные позвонки ударившего его полицейского, однако это лишь усугубило бы его положение.
Нет, сначала нужно всё хорошенько обдумать, бурчал себе под нос Артур, непроизвольно считая количество шагов и запоминая извилистые повороты.
С террористами разговор короткий, таких как ты тут презирают, но, к счастью, долго это не продлится, удовлетворённо высказался сержант, вот мы и пришли, добавил он.
Раздалось режущее ухо скрежетание металла. Дверь камеры с трудом распахнулась, приветливо принимая нового жильца.
Пошёл, рявкнул сержант и Артура силой впихнули внутрь.
Он упал на холодный пол. Дверь за его спиной мгновенно захлопнулась и послышался звон ключей, проворачивающих тугой замок. Мысли в голове проносились с огромной скоростью. Перемешиваясь и сворачиваясь в неописуемые фигуры, они были почти недосягаемы и в тоже время совсем близко. Сильная боль и страх не позволяли мыслить логично. Всё кажущееся элементарным вдруг приобрело странную неописуемую форму.
Кто это у нас здесь? Новый постоялец? неожиданно раздался незнакомый голос, Гордый бунтарь или попавшийся на очередном убийстве маньяк, а, нет ты, наверное, просто невиновный, да, невиновный, просто невиновный, как и я, подытожил голос, согласившись со своими же железными аргументами.
Собрав силы в кулак, Артур встал с пола. Всё тело изнывало от усталости и тупой боли. Он оглядел камеру. Она оказалась вполне типичной, если не принимать во внимание усиленную защиту маленького окошка и титановую пластину входной двери. Конечно, сбежать отсюда, проковыряв ложкой стену, как в каком-то старом фильме, который Артур смотрел ещё будучи ребёнком, уже не получится. В центре камеры стоял вмонтированный в пол металлический стол с деревянной лавкой. Справа от входа прямо в полу виднелось отверстие, служившее сортиром, а в дальнем углу стояла двухъярусная металлическая кровать. На её вершине, словно на троне, восседал чернокожий парень и пристально рассматривал своего нового соседа.
Я тебя спрашиваю, мудила, кто ты такой? повторил незнакомец.
Артур, меня зовут Артур, и, если ты ещё раз назовёшь меня плохим словом, я утоплю тебя в очке унитаза.
Да ладно, ладно, сменив тон и улыбаясь продолжил тараторить парень, я же это, ну ты знаешь, просто пошутил, так сказать, хотел завести светскую беседу.
В его голосе совершенно не чувствовалось злобы. Он не вызывал отвращения или чувства вражды. Само по себе это не являлось чем-то сверх необычным, но только не для самого Артура. Очень редко подобные фокусы, а уж тем более с арестантами, не вызывали желания хорошенько приложиться к улыбающейся физиономии.
Сейчас у меня нет настроения шутить, огрызнулся Артур, я тут по ошибке, так что новые знакомства мне сейчас не нужны! Понял?
Не кипятись, я сам сюда только сегодня заехал, а так я вольная птица, дружелюбно пробормотал чернокожий парень.
На первый взгляд ему было около тридцати-тридцати пяти. Чёрная кожа ярко выделялась на фоне белёсой штукатурки стен камеры. Его хрупкая, но одновременно гибкая и, можно было сказать, атлетичная фигура вначале показалась довольно несуразной. В добавок этот странный парень обладал яркими зелёными глазами и искренним взглядом, который никак не уживался с тюремной робой, болтающейся на нём как на вешалке.
Спрыгнув с кровати, парень подошёл к Артуру и, протянув руку, представился:
Милен, да, Милен, так меня зовут.
Я тебе уже сказал, что новые знакомые мне не нужны, грубо ответил Артур и, даже не подумав жать протянутую руку, повалился на свободную койку.
Ну и нравы, одёргивая руку буркнул Милен и вновь взобрался на второй ярус.
Воцарилась тишина. Однако она не была той тишиной, в которой порой приятно побыть каждому, рассуждая о чём-то приятном или действительно важном. Сейчас она давила не хуже автомобильного пресса, созданного утилизировать приходящие в негодность старые машины, всё чаще заменяемые флаерами. А касательно нашей «любимой» страныпросто приходящие в негодность и заменяемые пешими прогулками под проливными дождями и снежными буранами.
Не прошло и пяти минут, как чернокожий парень попытался вновь завести беседу.
А я тебя знаю, да знаю, произнёс он, ты тот полицейский, что не позволил им убить меня также, как они хлопнули моего друга. Конечно, из-за тебя я оказался здесь, но и на том спасибо, тут немного лучше, чем в сырой могиле, да и кормят не настолько отвратительно, как на воле, да, на волеволеХочу на волю
Краем уха Артур слышал странный монолог сокамерника, его жалобы на суровую реальность и несправедливость бытия, но сейчас мозгу требовался только сон и ничего более. Мгновение спустя он уже погрузился в томительную пучину беспокойного забвения, прерываемого лишь ужасными кошмарами.