- Все настолько неожиданно, что я просто теряюсь. А из чего можно выбирать, мистер Воланд? Огласите весь список, пожалуйста - от растерянности я даже начал шутить и в голове всплыла эта фраза из "Шурика.."
- Раз готового ничего нет, давайте не будем терять времени. Появится, скажете когда-нибудь потом. А пока я выдам Вам бонус от себя лично. Даже два. Во-первых, - тут он легонько прикоснулся рукой к моему лбу, - Вы теперь точно знаете все структуры, на которые ищите выход, их персональный состав и все их планы. Это должно Вам помочь при планировании операций. Во-вторых, поскольку они завязаны именно на меня, то сроком на десять, - он задумался, - да, именно на десять лет я лишу их своей помощи и поддержки. Это все, что мы пока можем для Вас сделать, но теперь Вы точно должны справиться. У Вас еще какие-нибудь вопросы, а то у меня совсем мало времени?
- Только один. Почему равновесие нарушилось настолько, что коллапс стал неизбежен? Ведь Вы же с Вашим, как Вы говорите, братом две половинки одного целого?
- Это не так просто сделать коротко, но постараюсь объяснить в двух словах. С момента своего формирования в качестве единого целого человечество стало третьим, самостоятельным Игроком на этом поле. Его суммарная энергетика способна активно смещать движение мира в ту или иную сторону. И что-либо здесь изменить, мы не властны. Если победит мое Инферно, то человечество сгинет в "нижние" миры, кроме немногих Жив, энергетика которых с теми мирами не сочетаема. Если победит Любовь моего брата, то человечество уйдет "вверх", опять же кроме какого-то количества окончательно заблудших Душ. Но и тот, и другой вариант нам пока не интересен. Эта победа одного из нас лишит нас "работы". Точнее все придется начинать опять сначала. Но главное в другом. Что "вверх", что "вниз" идти нужно осознанно. Это должен быть сознательный выбор всего человечества, а не кучки зарвавшихся жрецов. Тогда наша работа будет сдана "на отлично" А Ваша цивилизация вечно куда-то торопится. Вы как слепые котята, не разобравшись в происходящем и еще ничего не понимая, уже мчитесь навстречу погибели. Мы не думали, честно говоря, что человечество с таким азартом бросится загонять себя в адские миры, погружаясь в Инферно настолько старательно и увлеченно. И пока мы осмысливали происходящее и считали варианты, Вы уже прошли все точки невозврата. Я ответил на Ваш вопрос?
- Да, мистер Воланд. Благодарю. Передавайте привет Вашему брату.
Ну тогда нам пора. Желаю успеха. - Эй Бегемот, включай мир, уходим.
- А погладить? - мелькнула у меня идиотская мысль в процессе наблюдения, как роскошная усатая морда растворяется в воздухе.
- Ишь, чего захотел. Не заслужил еще, дело сделай, потом поговорим, - раздалось мурлыканье у меня в голове и пропало.
- Ой, товарищ Сидоров, а как это Вы так мгновенно оказались на скамейке? - услышал я крайне удивленный голос Иваненко, - я даже моргнуть не успел. С Вами все в порядке?
- Все нормально, только, Виктор Степанович, нам надо как можно быстрее вернуться на базу. Прогулка отменяется.
Глава 22.Подполье не вечно.
Новая информация, столь чудесным образом возникшая в голове у Сидорова, смогла очень многое прояснить для Сталина. Но одновременно она показала, насколько поверхностно до этого момента оценивал все происходящее не только этот "пришелец", но и Советское руководство. Какие-то моменты вообще привели Сталина в почти шоковое состояние. Он даже не сразу заставил себя поверить в то, что принесенные Алексеем данные соответствуют действительности. А поверив после их тщательного сравнения с тем, чем он располагал до этого, ужаснулся еще больше. Он даже на краткий миг пожелал вернуться на какое-то время в прошлое, когда еще ничего не было известно, а решение взять планы Алексея по мировому переустройству под собственный контроль, еще было не принято. Находясь наедине с самим собой, Сталин прекрасно понимал причину своего состояния. Он элементарно испугался.
Если кто-то думает, что можно вот так запросто решиться стукнуть кулаком по столу и объявить, пусть и про себя, войну мощной законспирированной системе, насчитывающей не одну сотню лет своего существования, да еще и разветвленную практически по всему миру, тот глубоко ошибается.
Для него, Сталина, главной неожиданностью была даже не мощь противника и его глубоко эшелонированная оборона. Больше всего его потрясла именно древность управляющих структур, замахнувшихся на управление человечеством. Лишь теперь он до конца начал понимать, что и в российской революции эти силы не просто явились спонсорами, финансировавшими проект с целью ослабить Империю и прибрать ее к рукам. До него дошло, что эти силы от начала и до конца тщательно спланировали, организовали и обеспечили успех всей операции. Что все революционное движение, относительность и неоднозначность целей которого он сам начал понимать только чуть более десяти лет назад, было с самого начало управляемым извне. Теперь он совершенно иначе взглянул на всю советскую историю, увидел всю неслучайность столь жестких противоречий в руководстве партии после смерти Ленина, понял истинные причины постоянного возникновения оппозиций. А осознав все это, ужаснулся тому, по какому лезвию бритвы буквально божественным проведением прошла страна в последнее десятилетие. А ведь не случайно он до сих пор не чувствовал себя полноценным хозяином ситуации. Не зря, оказывается, он просыпался ночами в холодном поту, буквально кожей ощущая надвигающуюся угрозу. А ведь пока он еще не сделал ни единого шага против планов закулисы. Он, конечно, последовательно укреплял свою личную власть. Параллельно он всемерно укреплял страну. И уже сейчас, в 36-м, это была далеко не та разгромленная Гражданской войной страна, которую при минимальных усилиях можно было брать голыми руками. Нет, сегодня СССР уже мог позволить себе скалить зубы и даже надавать какому-нибудь особо наглому агрессору по роже. Но только в одном случае. Если это будет просто чья-то личная инициатива, а не приказ, спущенный с верхних этажей управляющих миром структур. Против коалиции всех потенциальных противников СССР не продержится и пары месяцев. Да, кое-какие действия Советского руководства закулисе явно приходились не по душе. Но она терпела, тем более, что пока сохранялись и некоторые договоренности. Особенно с американцами. В свое время в обмен на поддержку Сталину пришлось дать некоторые гарантии и преференции старому Рокфеллеру. И до сих пор он не пытался их нарушить. Но, видимо, скоро придется. А может быть, и нет. Он как-то спросил мельком у Алексея в разговоре о США, не помнит ли тот даты смерти Джона Рокфеллера. Алексей сказал, что если прочитанное им когда-то верно, то в мае 37-го. Тогда он быстро перевел разговор на другую тему. Но запомнил. Это для него было крайне важным. Именно перед этим Рокфеллером Сталин нес личные обязательства, не распространявшиеся в полной мере на весь его клан. Когда-то это выглядело отличной сделкой. Американец пообещал Сталину много. В том числе согласился и на сдачу Троцкого, без чего Сталин лишь мог бы мечтать о реальной власти. Взамен попросил тоже немало, но в разумных пределах. Участие в нефтедобыче в Баку и ряде некоторых других концессий, разрабатываемых через его представителя Арманда Хаммера. Оба относительно честно выполняли друг перед другом свои обязательства все это время. И вот через год этот тайный договор канет в лету. Не в последнюю очередь Сталин согласился продумывать войну против закулисы именно поэтому. Разрыв отношений с Рокфеллерами, а продлевать сделку на прежних условиях Сталин не собирался в любом случае, так или иначе привел бы к проблемам. Но до начала войны, они особенно ничего сделать уже не успеют, а там посмотрим.
Новая информация от Алексея существенно изменила положение дел. Она заставила пересмотреть многие планы, но вместе с тем большое количество проблем, казавшихся почти неразрешимыми, теперь уже выглядели хоть и серьезными, но вполне поддающимися контролю. Особенно порадовало то, что по словам Алексея их противникам на время было отказано в поддержке Высших сил. Эта сторона вопроса всегда смущала Сталина больше всего. Он с юношеских лет знал, что мир далеко не так прост, каким кажется и далеко не во всем соответствует официальной атеистической идеологии марксизма. Время, проведенное когда-то в общении с одним из величайших мистиков Гурджиевым, а потом и тесные контакты с Мессингом давно убедили Сталина в том, что человек не всесилен. Есть Силы гораздо более могучие. Однако, он сам лично не был искушен в этой области тайного знания, а потому хоть и санкционировал в свое время создание специальной парапсихологической лаборатории в составе НКВД под руководством Глеба Бокия и держал ее деятельность под постоянным личным контролем, всегда относился к оккультным наукам с изрядной долей недоверия. Помимо всего прочего, ему доносили и то, что некоторые деятели оккультизма могли иметь тесные контакты с масонскими структурами Запада. Хорошо, что теперь появилась возможность выяснить это досконально. А до сих пор такое двойственное отношение к мистике создавало у него определенный комплекс неполноценности. Сталин прекрасно знал, насколько глубоко увязли в оккультных проблемах европейские масоны. Его люди даже сумели проникнуть в некоторые общества на нижние уровни посвящения, но до основных тайн им было еще далеко. Знал он и об огромном интересе, который проявлял к этим вопросам Гитлер. Создание ордена СС, а год назад и тайной исследовательской организации "Аненербе" говорили сами за себя. Именно эта неуверенность Сталина в своих силах до настоящего времени сковывала ему самому руки и не давала даже решиться на серьезную чистку масонских прихвостней в СССР.