Хорошо, без особой спешки согласился он. Кого предпочитаешь увидеть? Правда, выбор не большой, у нас довольно поздно, и я не стану посылать за теми, кого сейчас нет в Супреме.
Мне очень нужен был мой друг Шэм, но я не хотел его подставлять, поэтому просто ответил:
Устроит любой человек, знакомый мне, но не из твоих приспешников.
Приспешников? У меня таких нет. Рейнен улыбнулся с отсутствующим видом, будто думал о чем-то другом.
Ладно, внезапно согласился он. Конечно, такое недоверие оскорбительно, но ты никогда не отличался вежливостью.
Рейнен исчез из поля зрения. Появился другой человек, я даже смог его припомнить. В Супреме этот белобрысый парень с невыразительным и простым лицом ухаживал за химерами. Он заметно трусил и краем глаза косил куда-то в сторону, наверное, на самого Рейнена.
Что происходит в столице? быстро, чтобы не дать ему опомниться, спросил я.
В Кэйтиане траур, господин, ответил этот парень с сильным крестьянским акцентом.
Что ты делал сегодня?
Мыл клетки.
С самого утра?
Нет. Утром я ходил посмотреть на нового императора, потому что
Хватит! Дар оттеснил прислужника и целиком занял весь кадр. Я успел заметить страх на лице парня, перед тем, как оно исчезло.
Ты удовлетворен?
Нет.
Считаешь, я тебе лгу?
Да.
Мне надоели уговоры, Вильер. В конце концов, умрешь ты в другом мире или все же вернешься и будешь казнен мне все равно.
Я показал изображению Дара свое кольцо и позволил рассмотреть его как следует.
Я уничтожу эту вещь, тем самый прерву связь, и ты меня больше не отыщешь. К тому же сдам ваши планы властям Элама. Скажу им, что портал может работать в обе стороны. Так что ждите гостей с этой стороны.
Не посмеешь. Это измена Империи.
Посмею.
Тебя это не спасет.
Конечно. Но зато тебя уничтожит.
Только попробуй напоследок хлопнуть дверью!
Именно так я и сделаю.
Даркин помедлил, разглядывая меня с сомнением, но, к сожалению, без особого страха, он словно взвешивал что-то в уме.
Проваливай, наконец, нехотя отозвался мой враг. Ты слишком взвинчен сейчас и не можешь понять, во что ввязался из-за своего упрямства. Ты успокоишься и поймешь, что был неправ. А я пока подумаю. Потом еще поговорим.
Коммуникатор погас. Результат оказался очень неплох он давал мне немного времени. Я быстро собрал инструменты в кейс и ушел, не обращая внимание на крутящихся под ногами грызунов. Отсрочка это моя частичная победа. Если разговор с Акэти пойдет в том русле, которого хочу я сам, у меня появится возможность вернуться в Кэйтиану. При личной встрече с Рейненом, я больше не буду колебаться и сделаю то, что должен был сделать еще годы назад. А пока следовало вернуться домой раньше, чем закроется подземка
* * *
Все остальное я запомнил только урывками.
Да, я ушел в наступающую ночь с приятным чувством решимости.
Да, Маркус был мертв, но в некотором общем смысле я продолжал следовать его целям, хотя и вносил в них свои коррективы.
Да, продолжая действовать в том же духе, я мог и сам умереть, но не особенно печалился об этом, потому что давно привык к риску.
Так я прошагал несколько кварталов пешком и только тогда заметил «хвост». Меня догоняли не полицейские, а местная шпана, которая выбрала подходящую с их ублюдочной точки зрения жертву. В этом месте улица сужалась, вода, загнанная в ливневую канализацию, гремела где-то под ногами, отделенная от прохожих толстой плоской решеткой.
Я остановился. Преследователи тоже остановились. Потом приблизились. Потом, как это водится, напали.
Я уклонялся о ударов и бил в ответ, используя физические навыки и отчасти паранормальные способности. Мне тоже перепадало, но вполне терпимо, и противники пострадали больше. Кончилось это безобразной несправедливостью судьбы во тьме появились мигалки патрульных машин, вооруженных блюстителей прибыло человек пять, я даже не подумал с ними связываться.
Мой поддельный чип был надежным, внешний вид приемлемым, а одна ночевка в камере не ахти какая неприятность. Словом, я позволил им затолкать меня в арестантский фургон. Кейс с инструментами, брошенный в самом начале драки, оставался в грязи до тех пор, пока его не подобрал полицейский-стажер. Мои противники-подельники, уличная шпана, оказались в том же фургоне, мне предстояло провести в их компании длинную и бесполезную ночь, к тому же в духоте и дискомфорте, хотя это не имело большого значения.
Я сидел за решеткой «обезьянника», рассматривал ноги проходивших мимо дураков-полицейских, испитые рожи товарищей-преступников и был уверен, что все обстоит сносно. Помнится, меня даже забавлял юмор ситуации Кэйтианский аристократ и пришелец из чужого враждебного мира арестован за уличную драку.
Тощий оборванец робко попросил сигарету. В этот миг я понял, что кольца на моей руке больше нет. Возможно, оно свалилось от удара или его незаметно украли. Обычному куску металла грязь повредить не может, но навигационное кольцо нуждается в контакте с владельцем. Сколько такая вещь пролежит, не испортившись, в грязной луже? Едва ли долго. Я не мог его вернуть, не мог даже обшарить карманы бродяг, не начиная новой драки. Если я не отыщу свое кольцо, то никогда не вернусь домой и не смогу отомстить Рейнену.
По ту сторону решетки мелькнул мундир и чье-то бледное лицо.
Офицер! заорал я что было сил. Офицер! Подойдите ко мне!
Глава 4. Измененная. Версия Деми
Сегодня я поняла, что забываю собственное детство. Вот Артиса и все, что он сделал со мной, помню хорошо. Но чуть глубже в прошлое и там пусто, словно в выпитом стакане.
Сегодня утром, после завтрака, я в который раз изучала свою ладонь с тыльной стороны. Кожа там гладкая и мягкая, ногти плоские, розовые, но это только на первый взгляд. Однажды, в одном паршивом городке, в глухой провинции меня попытался кадрить парень, которого я совсем не хотела. Он действовал грубо, но я старалась избегать скандалов на людях, а потому зашла с ним за угол. После начала моей трансформации он еще пару секунд тормозил, потому что был пьян. А потом поглядел на мою вдруг ороговевшую кожу и сразу умолк. И руки убрал, видимо, противно стало. С глазами и зубами у меня, наверное, тоже начались проблемы, потому что парень вскрикнул от испуга и сбежал.
Всем этим богатством злостью, силой и возможностью в минуту сильно подурнеть, меня как раз и наградил Артис.
Познакомилась я с ним, кажется, лет в пятнадцать, когда еще ходила в муниципальную школу для бедных, где научиться можно было разве что потреблению дури. В тот год моя мама сбежала с любовником в соседний округ и даже не звонила, а папаша, если не сидел в баре с друзьями, то валялся дома пьяный. Когда я продавала вещи, он этого не замечал. Сначала удалось сбыть кое-какие мамины платья, но деньги быстро кончились, и потому пришлось спереть папино обручальное кольцо прямо у него с пальца хорошо, что он его не пропил.
Настоящие неприятности начались после того, как мой парень Крис, убегая от полицейских, выбросил пакет, за который его могли отправить в тюрьму для малолеток. Пакет принадлежал одному типу по кличке Кокс, и Крис сразу же задолжал этому Коксу кучу денег.
Мне на Кокса было плевать, и дурь я почти не пробовала, но Крис был моим первым парнем, и когда он попросил помочь ему обчистить богатый дом в соседнем городке, я согласилась.
Мы не знали, кто там живет, точнее, Крис мне не сказал. Ночью он вскрыл окно и мы залезли на первый этаж. Пока я собирала в мешок серебряные вещички, мой парень вытащил очень хорошую электронную отмычку и попытался сунуться к сейфу, но, видимо, одной отмычки оказалось маловато, потому что в особняке сработала сигнализация.
Враки, будто в такие минуты гудит сирена, стояла полная тишина, просто нас обоих в минуту скрутили такие мальчики, о сравнению с которыми Кокс просто безобидная мартышка.
Криса били сильнее, меня же не колотили по крайней мере по лицу, наверное, чтобы не портить товар. Отлупив, нас закрыли в подвале порознь, и я ревела там почти до самого утра, не столько от боли, сколько от страха и злости.