Событие четвёртое
Утром Банкира на работу забирает новый водитель. Банкирводителю:
Как фамилия?
Вам меня по фамилии не удобно будет называть, лучше по имениВася!
Вот ещё, я всегда водителей по фамилии называю А что за фамилия?
Любимый.
Банкир:
Так, ВАСЯ, поехали уже, опаздываем
Так вот ты какой, Северный олень?
Блюхер из-за стола не встал, и обниматься с Брехтом, и целоваться не полез. Сидел и лыбу давил. Про оленя не сказал. Сказал так:
Так вот ты какой, «товарищ Брехт».
Так точно. Я такой. Без тени улыбки, а то не смешно будет.
Ха-ха! Это через минуту дошло до будущего маршала.
Теперь встал из-за огромного стола с зелёным сукном и бронзовым чернильным прибором, и полез обниматься. А потом, сволочь эдакая, и целоваться полез. В уста троекратно. Уста у Блюхера не сахарные. Уста со щетиной и попахивают перегаром и табаком. Нет, табачищем. Так ведь и стошнить может на белый генеральский мундир.
Семён! гаркнул командарм, когда облобызались они с Брехтом.
Дверь открылась, и на пороге нарисовался молодой старлей. Три кубаря в петлицах красных общевойсковых.
По сто грамм водочки нам и рыбки с хлебушком.
Дверь заскрипела на несмазанных петлях. Брехт и не хотел, но поморщился. Командарм заметил. Губы поджал, и когда через минуту появился Семён с подносом, где был графинчик водки и две небольшие тарелочки, то поманил его пальцем и свистящим шёпотом, явно рисуясь, сказал:
Дверь смажь. Петли. Сейчас!
Сам разлил в стаканы водку, больше половины набулькал. Хорошо утро начинается. Сопьётся скоро всё же.
За тебя! чокнулся Блюхер и, резко выдохнув, опрокинул в себя эти сто двадцать грамм.
Ивану Яковлевичу ничего не оставалось, как последовать примеру. Для серьёзного разговора не самое лучшее начало. А вот рыбка была замечательная. В нужном количестве солёная и холоднокопчёная. Жирная и вкусная, из Амура, наверное.
Проглотили влёт по куску и вкусным ржаным хлебом зажевали. Ох, именно о таком хлебе и мечтал шестьдесят лет последних. Из детства, когда идёшь из булочной домой и корочку с одной стороны обкусываешь. Тёплый, только привезли в шесть часов вечера в магазин, и люди специально выстаиваются в очередь, чтобы горяченького купить. Лучше чуть пораньше прийти, а то, стоя в этой очереди и вдыхая аромат только испечённого хлеба, можно и слюной захлебнуться. Продавщицатолстая тётка в белом халате ещё рукавицей берёт, чтобы не обжечься.
Вот такой хлеб и был. Настоящий, ароматный, тёплый. Только видимо привезли. Нет ведь ещё микроволновок. А что это мысль. Можно попробовать изобрести.
Юмор улавливаешь? В фамилиях? командарм с сожалением глянул на пустой графинчик, но волшебного Семёна не позвал. Ещё есть тормоза.
Блюхер и Брехт? На букву «Б»? специально затупил Иван Яковлевич. Так-то понял юмор. Точнее, некоторую необычность.
Сам ты, товарищ Брехт, на букву «Б»! Ха-ха-ха! Посмеялся шутке собственной бывший военный министр. Фамилии известных немцев. Васька говорит, что ты родственник? стал серьёзным.
Двоюродный племянник
Ясно. Ерунда. Седьмая вода на киселе. Ты, это, племянник, скажи мне, где воевать учился? Нда. Вот и приплыли. Не скажешь ведь, что окончил УПИ, и там военная кафедра была, а ещё сотни и даже тысячи прочитанных книг, и просмотренных фильмов. И вишенкой на торте 201 мотострелковая дивизия в Таджикистане. Подготовил небольшую отмазку, но это не для Блюхера с его возможностью проверить. Только другую, один чёрт, не придумать.
В фатерлянде.
Ну, ни хрена себе! Шпион немецкий что ли? даже привстал будущий маршал.
Интернационалист. Коминтерновец.
А документов нет? хмыкнул Блюхер.
В поезде ведь украли всё. Кузнецов
Знаю, звонил, перебил Василий Константинович.
Интересно, а может фамилия отражаться на внешности? Или это правда, та утка, что Блюхер умер там, на операции, в 1916 году, а это австрийский офицер перед ним. Ни грамма не ярославская морда у командарма, типичный австрияк, с холёной аристократической физиономией. Как там звали того австрийца. Сразу и не вспомнишь, хоть синий порошок и качественно мозги отформатировал. Там ещё была какая-то с именем жены закавыка.
Точно, в Китае Блюхер воевал под фамилией Галин. И это якобы он взял эту фамилию от имени женыГалина. Любил? А потом бросил и в Китае на другой женился. Сейчас эту бросил и помоложе нашёл. Этой хуже всего придётся. Её арестуют и в лагерь отправят. Первых двух просто расстреляют. Так вот австриец тот с похожей больно фамилией. Гален. Фредерик фон Гален. Граф целый. А ещё ротмистр, попавший в русский плен и бесследно исчезнувший австрийский аристократ.
Васька за тебя просил, вывел из биографических воспоминаний Брехта «австриец».
Чего просил? сделал вид, что не понял, Брехт. Как там, не просите ничего у сильных, сами предложат и сами дадут. Воланд Маргарите скажет. Ещё не написал Булгаков. Точнее написал и сжёг первоначальный вариант, который назывался: «Копыто инженера».
Помочь, просил. Тебе ведь нельзя назад. Что эти шестигранники у тебя в петлицах значат? Блюхер сощурился.
Конечно, ничего просить не будем. Сам должен предложить.
Класс С-4. Начальник станции. Что-то типа капитана или даже майора, почему не добавить. Не бросится же проверять.
Капитана. Майора. Молод больно. Ну, капитана так
Блин блинский не получается.
Товарищ командарм. Я давно хотел в армии служить, это крючок.
А что, воевал знатно, вдвоём полтора десятка покрошили и пленных освободили, потом втроём против пяти десятков, и без потерь. Кореец, я так понимаю, сам виноват, Блюхер оценивающе осмотрел Брехта.
Сам.
Дать тебе роту или батальон? Потянешь?
Отдельный батальон
А это что за хреновина?
Создать отдельный разведывательный батальон, подчиняющийся только командарму. Личная гвардия. Набрать первоначально снайперов в армии и молодых пацанов, склонных к меткой стрельбе и сильных физически. А я их готовить буду. И подальше от Хабаровска. И поближе к Владивостоку.
Зачем? совершенно трезвый взгляд.
Японцы с китайцами не успокоятся.
И дураку ясно. Снайпера, говоришь?
С полуторками на весь состав. Мобильность сумасшедшая. Сели в машины, раз, и на месте. И все снайпера. Хрен голову поднимут япошки от земли. Пятьсот снайперовэто колоссальная сила.
И место нашёл? эдак хитро-задумчиво оскалился аристократ австрийский.
Natürlich, Exzellenz. Встал по стойке смирно Иван Яковлевич, вспомнил молодость.
Sprichst послышалось.
И где же?
У города Спасск Дальний. Читал в газете, что там построили цементный завод. Есть из чего строить казармы, рассказал Брехт о своей идее.
А что, мне нравится. Свободен пока. Тут совещание сейчас начнётся. Завтра к девяти утра приходи. Подумаю и детали уточним. Повторюсь, мне нравится. Семён! петли больше не скрипели, Товарищ Брехт, завтра к девяти подойдёт. Сразу ко мне.
Событие пятое
Телефонный звонок:
Алло, здравствуйте, скажите, а Гоша дома?
Нет, Гоши нет, он на даче
А где у вас дача?
Да нет, он в прокуратуре на даче показаний.
О чём мечтает каждый в СССР и каждый первый в любой другой более-менее цивилизованной стране. Жить, как можно ближе к работе. Василий Константинович Блюхер, кем бы он ни являлся, австрийцем или крестьянином ярославским, был в тренде. То же самое хотел. Почему эти мечтатели об этом мечтают. Лень, конечно. Лень прогуляться утречком по красивой дубовой аллее, посаженной во времена царя Гороха самим императором Петром. Или даже и не Петром, и не императором. Идёшь по очищенной от снега аллее и любуешься замысловатым узором инея на деревьях, вдыхаешь свежий морозный воздух. Хорошо. Даже осенью хорошо. Ну, раскрыл зонт, если дождь накрапывает. И идёшь по узорчатой кленовой листве, то красной, то жёлтой, то красно-жёлтой. Зачерпываешь специально носком ботинка кучу этих болдинских листьев и пускаешь кружиться на ветру. А навстречу девушка в распахнутом сером плащике и короткой юбке подпрыгивает и пытается поймать, пущенные тобой кружиться листья канадских клёнов. И бросаешься помогать ей, и сталкиваешься, и сбиваешь с неё кепку, и волны рыжих волос, почти в тон листьям, высвобождаются. и тоже взмывают на ветру. А потом ловите вместе кепку восьмиклинку, и она (девушка болдинская) заразительно смеётся, и дождик перестал, и солнце выглянуло из-за облаков-туч, и листья, и волосы ещё ярче засверкали.