Вздохнув, он присел на подоконник, но ждать долго ему не пришлось: буквально через несколько минут внизу гулко хлопнула дверь и послышался знакомый топот.
Мишк, привет! Сашка отсалютовал «авоськой», из которой торчала палка копченой колбасы, к прокорму Йанто он подошел, как обычно, основательно. «Авоська» была и у Ленки, в ней покоилась литровая бутылка молока. В другой она, почему-то, держала свой школьный портфель. Ну датам же книжки, она решила Йанто русскому учить, вспомнил мальчишка. У Витьки сумок не было, зато на груди болтался отцовский фотоаппарат, возможно, добытый не совсем легальным способом.
А это зачем? удивленно спросил Мишка.
А на память! ответил Витька. Йанто сфотографировать надо, а то никто в жизни не поверит же.
А на фига? спросил Мишка. Меня и так почти уже сегодня замели, когда он едва успел прикусить язык.
Ну, это для науки, Витька, почему-то, смутился.
Жратва для Йанто где? оборвал спор Сашка.
Наверху уже, ответил Мишка. Ладно, пошли. Только тихо, а то нас Марфа Петровна из шестьдесят четвертной точно накроет
Протискиваться через прутья в теплой куртке и не менее теплых штанах оказалось непросто, и Мишка едва не застрялно, протиснувшись, вздохнул с облегчением. Йанто точно был на месте, в конце чердака уже привычно мерцал свет костра. Отчетливо пахло дымом. И жареным мясом, ну да, вспомнил Мишка, у Йанто ещё два кролика же, ему наша колбаса нужна, как рыбе зонтик
Вот дурак, хмуро сказал Сашка. Кто в подъезде учует или в окно заметити привет, пожарные с милицией.
Там в комнате окна нет же, сказал Мишка.
Ладно, замяли. Жратва где?
А вот, Мишка поднял узелок с вареными яйцами.
О, нормально. Пошли.
Йанто, разумеется, уже ждал их: один кролик жарился на вертеле, второй уже остывал, на вертеле же, вертикально всаженном в шлак. Сам виновник торжества встретил их стоя, в знакомой «рыцарской» позе, положив руки на копьё и широко улыбаясь.
Фт`эй авве, сказал он. Соэ, он широко повел рукой, приглашая к, так сказать, столу.
Отказавшихся, как легко догадаться, не было. Ленка испуганно пискнула, когда Йанто ловко располовинил кроликов своим жутким тесаком, но возмущаться, почему-то, не стала.
Угостив гостей, Йанто почесал в затылке, ему ничего не осталось, но Сашка торжественно вручил ему колбасу. Йанто сказал своё «йам!», сел, и тут же начал точить её, словно кролик морковку. Смотрелось это уморительно смешно, и Мишка пару раз едва не подавился. Точно подавился бы, если бы Ленка не ткнула его локтем в бок.
Какое-то время все сосредоточенно жевали. Пахнущий дымом кролик с приправой-фтэ оказался удивительно хорош. Колбаса тоже пошла у Йанто на ура, так что взятого Ленкой молока на всех оказалось явно мало.
Дальше что? спросил Сашка, деловито облизывая пальцы и глядя на глупо улыбавшегося Йанто. Улыбался тот, глядя на Ленку, и Мишке это категорически не нравилось.
А вот! Смотрите, Мишка подтянул к себе забытый Йанто разрисованный лист. Видите?
Ни фига себе, Сашка пощупал странный материал. Где он это взял-то?
Ты сюда смотри. Видишь? Йанто к нам из другого мира попал. Вот отсюда, Мишка ткнул в кружок с вулканом. Через все эти миры. Понимаешь?
Сам? недоуменно спросил Сашка. Безо всего?
Ну, я не знаю, Мишка покосился на Йанто. Тут спрашивать уже надо.
А нас он с собой может в какой-то мир забрать? спросил вдруг Витька. Ну, просто посмотреть?
Мишка улыбнулся.
Я уже думал об этом. Давайте спросим.
Взяв «стило», он нарисовал рядом с Землей ещё один, пустой кружок со знаком вопроса, потом показал на себя, на друзей, и ткнул в него пальцем.
Йанто какое-то время удивленно смотрел на него, потом пожал плечами.
Ы`аюн, авве.
Не знаешь? перевел Мишка.
Йанто вновь пожал плечами.
Ы`аюн. Ы`хейю ит.
Надо попробовать?
Йанто кивнул.
Ы`хейюда.
Ну так попробуй!
Йанто хмуро посмотрел на него.
Инг лы`сы. У`рар ф`ко. Кар`йу. Нгуйай. Йомханг?
Может не получится? перевел Мишка. Ну от нас всё равно не убудет же. Давай, он снова ткнул в кружок.
Йанто вдруг широко улыбнулся.
Йэ, авве! Пайум!
Он стремительно вскочил, свернул лист и сунул его в ранец. Лук моментально отправился в чехол, через секунду к ранцу оказалось прицеплено и копьё. Йанто осмотрелся, глядя, не забыл ли чего, потом протянул Мишке руку.
Сут`тэ, авве.
Ага, Мишка крепко сжал его шершавую горячую ладонь. Йанто протянул вторую руку Сашке.
Сут`тэ.
Сашка взялся за его руку с другой стороны. Ленка и Витька не заставили себя долго ждать и взяли за руки уже их, получилось что-то вроде хоровода.
И что дальше? спросил Мишка.
Йанто покосился на него.
Тайу ту тэ. Йур.
Не мешай? перевел Мишка.
Йанто кивнул. Потом закрыл глаза и замер, словно прислушиваясь к чему-то.
Мишка тоже замер но ничего не случилось. Йанто стоял, словно столби, казалось, даже не дышал. Ребята ждали. Прошла минута, вторая
Нетерпеливо вздохнул Витька. Ленка переступила с ноги на ногу. Сашка недовольно засопел.
Да ну, фигня всё это, подумал Мишка. Всё этопросто очень ловкий розыгрыш. Сейчас Йанто рассмеется, и на чистом русском скажет «размечтались, одноглазые!» И
У него вдруг страшно закружилась голова. Освещенная костром комната завертелась вокруг, словно в какой-то сумасшедшей карусели. Мишка вдруг почувствовал, что падаетно не вниз, даже не вверх, а
Какая-то чудовищно мощная сила подхватила его и швырнула в ревущую черноту.
* * *
На какой-то миг он просто исчез, растворился в ревущем миллионами голосов мраке. Потом его словно ладонями ударили по ушамрезко и больно! Каменистая земля бросилась под колени. Мишка ударился в неё руками и замер, пытаясь осознать, что это с ним, и на каком это он свете. В нос ударил жаркий, пахнущей серой воздух, сухой и пыльный. Как-то вдруг мальчишка понял, что стоит на четвереньках, глядя на буро-фиолетовую россыпь камешков, освещенных низким, словно бы закатным солнцем.
Мишка яростно помотал головой и поднялся. Неспешно, так как тело стало неожиданно тяжелым. И замер, ошалело открыв рот.
Затхлая чердачная комната исчезла без следа. Перед ним лежала неровная долина, заваленная камнями всех форм и размеров, черно-фиолетовая в свете садящегося в пыльную багровую мглу невероятно огромного, приплюснутого солнца, на его поверхности отчетливо виднелись пятна. Солнце было наискось перечеркнуто смутной черной полосойили, скорее, целым пучком разнокалиберных полос. Над головой они превращались в невероятную розовато-белую дугу, перемахнувшую всё небо, тоже словно набранную из полос разной яркости и толщины. Слева от неё висели два розовато-фиолетовых серпа, заполненных смутным свечением, совсем как молодая луна. Хотя, почему это «совсем»? Это луны и есть. Две, как-то отстранено подумал Мишка. Точно не Земля.
Ошалело моргнув, он перевел взгляд на землю. Справа, словно окаменевшее вдруг грозовое облако, в небо поднимался багрово-фиолетовый скалистый кряж. Исчерченный черными отвесными тенями, он неровными уступами убегал к продернутой волокнами безмерно далеких облаков смутной фиолетовой мгле, в которой, ещё не касаясь горизонта, тонуло солнце. Слева, словно руины обелиска, торчал уступчатый утес, а за ним, дальшедругой, огромный, похожий на средневековый замок с донжоном. И нигденикаких следов жизни. Фиолетово-рубиновая светящаяся мгла сгущалась перед безмерно далекими скалами, словно парящее в воздухе озеро.
Мишка смотрел на всё это, пока солнце не зашло, и мрачное фиолетовое сияние не померкло, растворившись в почти черной гряде безмерно далеких облаков. Над ней серебрилось два лунных серпа, один вдвое больше земного, и неизменно сияла колоссальная ажурная арка. Справа от неё на багрянце закате горели две неожиданно ярких звезды, желтая и белая.
Вновь помотав головой, Мишка обернулся, тут же испуганно вздрогнув, едва ли не за его спиной торчал ржаво-рыжий волокнистый стебель толщиной в его тело и высотой метра в четыре, раздвоенный на конце и увенчанный парой светло-рыжих пузырчатых «шишек». За ним, до далеких зеленовато-бурых холмов, тянулись такие же растения. Окруженные увенчанным такими же «шишками» подростом, они росли далеко друг от друга, наверное, за целые десятки метров. Между ними там и сям прозрачными столбами поднимался пар, а за холмами вздымался морщинистый конус горы, увенчанный огромной тучей клубящегося дыма, внизу темная, наверху она ещё золотилась в лучах уже ушедшего за горизонт солнца. От неё к земле тянулись темные космы, словно бы дождя, но не дождя, конечно, а пепла.