Он не ел ничего со вчерашнего дня, и при виде ломящегося от угощения стола брюхо зарычало голодным зверем. Лёха похлопал себя по животу и ухмыльнулся. Конечно, скудная крестьянская пища разительно отличалась от угощений в чертогах Ледовласого, но с голодухи и на халяву Лёха мог сожрать что угодно. Кроме пареной брюквы. Пожалуй, от пареной брюквы он бы воздержался.
На праздник в честь Героя собралась вся деревня. Крестьяне смеялись и радостно общались друг с другом, пока Избранный без зазрения совести набивал брюхо халявной гречкой. В конце концов, все они впервые за долгое время могли выйти на улицу, не боясь наткнуться на восставшего дедушку.
Петровичу тоже выделили почётное место за столом, рядом с хозяином, разве что клевать еду ему всё равно пришлось на лавке. До тарелки на столе он не доставал, а запрыгнуть на стол ему не позволил Лёха.
Ну, за Героя! воскликнул Охрютка, поднимая стакан.
Лёху тоже не обделили, вручили самую большую кружку с мутной желтоватой водицей, по запаху отдалённо напоминающей пиво.
За то, чтоб никакая больше напасть в наши Широкие Ручьи не приходила! произнёс деревенский староста, поглядывая на Охрютку, в котором теперь видел конкурента.
Ага, согласился Лёха и отхлебнул жижицу из самой большой кружки.
Попробовать местное пивко он мечтал с самого первого дня. Да и как не попробовать, если здесьвсё натуральное, а в супермаркетахсплошная моча пожилых кляч, растворённая на пивзаводах из порошка с добавлением димедрола и хлебных крошек.
Раньше он никогда так не ошибался.
Вы мне чё подсунули?! фыркнул Герой, сплёвывая местное чудо пивоварения под стол.
Крестьяне же с удовольствием пили, радостно улыбаясь, да так, что Лёха даже усомнился и снова отхлебнул из кружки. Нет, какой-то смутно знакомый привкус пенного напитка здесь безусловно имелся, но по сравнению даже с самым помойным баночным «Праздничным Белозерским Светлым», которое брали только чтоб смешивать с палёной водкой, это была самая настоящая ссанина, недостойная называться пивом.
Лёха по-настоящему приуныл. Когда ожидание настолько расходится с реальностью, это всегда удар. А для Лёхи, который был настоящим гурманом и ценителем дешёвого пиваса, это стало ударом вдвойне.
Он поставил стакан обратно на стол и начал понуро ковырять в тарелке с гречкой. На праздник наверняка выставили всё самое лучшее, что у них было, а ему, как почётному гостю, налили самое дорогое и редкое из всех деревенских запасов.
Ну-ка, дай сюда, Герой выхватил кружку из рук старосты, понюхал содержимое, чуть-чуть отпил.
Нет, точно то же самое. Он повертел свой стакан в руке, вызвал интерфейс.
ПИВО.
Уровень предмета: ОБЫЧНЫЙ.
331/350.
Описание: Слабоалкогольный напиток, сваренный крестьянами из Широких Ручьёв по древнему рецепту из ячменя и воды.
Лёха тяжело вздохнул и огляделся по сторонам. Люди веселились от всей души, пели песни и танцевали, смеялись и шутили, а вот Герою было скучно. Ведь для него это была всего лишь очередная пьянка, да ещё и крайне беспонтовая, а для местных селянэпохальное событие, сказания о котором ещё долгие годы будут передаваться из уст в уста.
Он повернулся к Петровичу, но тот внезапно исчез со своего места и тут же нашёлся на пеньке чуть поодаль, окружённый стайкой детворы. Лёха встал из-за стола, тихо подошёл.
А волшебник ваш оказался злым колдуном! разглагольствовал Петрович, купаясь в лучах славы. Он сначала Лёху обманным способом усыпил, а потом
Э, бля, прервал его Паладин. Вот это вот не надо тут.
Почему? спросил кто-то из детишек. Все взгляды моментально оказались прикованы к Герою.
Не надо, и всё тут, отрезал Избранный. Мудофел ваш колдун, продался этому самому Но мы и колдуну по будке настучали, и начальнику его тоже очко развальцуем.
А что такое очко? А как это? Разваль-что? посыпались невинные детские вопросы.
Гм Неважно, короче, поспешил сменить тему Паладин. Побьём сильно, вот.
Герка, слышь, я тебе очко развальцую! Нет, я тебе развальцую! принялись вопить дети, разбегаясь в разные стороны.
Слышь, бля, петушара, хмуро произнёс Лёха, когда они остались наедине. Чтоб я такого больше не слышал.
Петрович удивлённо наклонил голову и тряхнул гребнем.
А кто тогда твои подвиги воспевать будет?
Мне твои воспевания нахер не нужны, понял? сказал Паладин. А про то, что в этой башне быловообще забудь.
Петух обиженно отвернулся и соскочил с пенька.
К герою вдруг подошёл Охрютка, чуть захмелевший, но, к удивлению Лёхи, чисто одетый и умытый. Он робко тронул Героя за локоть.
Я, этсамое Спасибо хочу сказать, запинаясь то ли от хмеля, то ли от волнения, проговорил он.
За спасибо Ай, ладно. Пожалуйста, Лёха подавил желание подколоть крестьянина, видя, что тот максимально серьёзен.
Ты, этсамое, ежели надо чего Так это, мы ж всегда Оно же так и так бормотал Охрютка.
Лёха посмотрел на него, на ветхие избушки, на оборванных детей. Ему вдруг стало не по себе.
Не обессудь, Охрютка, но у меня всё есть, сказал он. Земля под нами, Богиня над нами, ну ты понял. Чего нетусам возьму.
Дык это ж Конечно, понятно, да, оно ж этсамое, ну ответил селянин. А ты потом-то куды?
Лёха посмотрел на запад и далёкие горные пики, подпиравшие собой небосвод. В горах он не был ни в той жизни, ни в этой.
А там что у вас? спросил он, показывая рукой.
Так это ж там баронства вольные, там уж не нашенские живут, быстро выдал Охрютка.
Лёха почесал затылок, прищурился, разглядывая далёкий горизонт.
Туда, значит, и пойду. Петрович, собирайся.
Глава 34Удивительная Фауна Из Иных Миров
На горизонте виднелась огромная горная цепь, делившая континент пополам и отделяющая Вотчину Ледовласого от независимых баронств Вольной Марки. Лёха этого, конечно, не знал и знать не мог. Героям такие мелочи знать не обязательно, политику и географию лучше оставить князькам и феодалам, а дело Паладинаискоренять зло независимо от того, на чьей земле это зло родилось и выросло.
Герой и его верный спутник неторопливым прогулочным шагом двигались вдоль широкого ручья, который спускался с далёких гор и давал название и смысл жизни деревне, которую они только что покинули. Вернее, вдоль ручья шла дорога, а сам ручей, заросший ивами и камышом, плескался в низине.
Петрович шёл следом, тихо напевая какой-то из местных шлягеров. Заговорить с хозяином он пока не осмеливался, а если быть точным, то он попросту обижался на Лёху.
Шаг за шагом они удалялись от деревни. Их, конечно, долго уговаривали остаться и погостить ещё, Лёху попытались заставить выпить на посошок, хотели всучить им в дорогу продуктов, подарков и сувениров на память, но Герой твёрдо и чётко на все предложения и уговоры отвечал отказом. Крестьяне, с одной стороны, обиделись, а с другойбыли рады, что Лёха даже не взял никакой оплаты за столь опасную работу. Кто-то даже высказал мнение, что, возможно, не так уж и страшны были эти мертвецы, раз Лёха так быстро справился и оплату брать не хочет, но этого умника быстро заткнули сами крестьяне.
Дорога к Вольным Баронствам, как заметил Лёха, особой популярностью не пользовалась. За несколько часов пути он так никого и не повстречал, и вскоре ему наскучило просто идти. В голову закралась шальная мыслишка, что он бы не прочь зарамсить с местными разбойниками или ещё какой-нибудь мелкой шушерой, чисто так, из интереса.
После победы над колдуном Лёха ещё больше уверился в своём авторитете и теперь считал себя непобедимым. Пребывание в облике Петровича он постарался стереть из памяти, несмотря на то, что вывел для себя достаточно чёткое обоснование того, что ничего предосудительного и зашкварного не произошло. Лёха спал, колдун свой трюк провернул по беспределу, ни словами, ни действием Лёху за пидора не подписывал. Чёткого положняка до сих пор не было, зашкварно ли превращаться в птицу, а так как Лёха в этом мире был единственным авторитетным пацаном, то он для себя решил, что не зашкварно. Но ни кому-то рассказывать, ни даже вспоминать пережитое он решительно не хотел.