Да никто тебя убивать не будет, кому ты нужен-то, бля.
Но вид окровавленного Паладина, только что за одно мгновение жестоко убившего почти десяток людей, доверия у Охрютки не вызывал.
П-прошу, не убивай, детки у меня, пощади! скулил крестьянин, пока Лёха держал его за воротник.
Избранный, как сумел, поставил его на ноги и даже немного отряхнул от грязи.
Не ссы, дядя. Ты же, как никак, друг.
Глава 24Чувствуешь Себя Героем?
Перед внутренним взором Лёхи снова пронеслись вспышки и фейерверки надоедливых поздравлений, вдруг напомнившие ему неоновые вывески Лас-Вегаса из голливудских фильмов. Системное сообщение мелькнуло перед глазами.
Опыт: +113.
НОВЫЙ УРОВЕНЬ!!!
Добавлен новый титул: БЕСПОЩАДНЫЙ ГЕРОЙ (1).
Улучшена способность: АУРА УЖАСА (2).
Беспощадно, бля, хохотнул Избранный. Тонусно. Яужас, нах!
Тот факт, что он только что жесточайшим образом убил почти десяток людей, Лёху не беспокоил никак. Настоящие герои на такие мелочи не размениваются.
Чувствуешь себя героем?
Лёха оглянулся по сторонам, но это был всего лишь Петрович, глядевший на него исподлобья.
Нет здесь никаких семечек, не осталось. Не нашёл, сказал он.
Херово искал, значит. А если я найду?
Не найдёшь, голос Петровича, которому только что пришлось ковыряться в ошмётках трупов, звучат тихо и глухо.
Петух неловко переступал с лапы на лапу, всякий раз оставляя на земле кровавый след.
Ты же их завалил всех. Наглухо, сказал он.
Слышь, кончай морали читать, много ты, петушара, базарить стал, огрызнулся Лёха. Сами первые начали.
Охрютка, уже стоящий на ногах самостоятельно, подслеповато прищурился, глядя на поле битвы, и через мгновение согнулся в приступе тошноты.
Едрить вы нежные, удивился Паладин. Ну давай теперь баранов дразнить будем, хули.
Мужика вырвало снова.
Бе-е-е. Бе-е-е. Пошли уже, бля, произнёс Лёха.
Лёха Они ж просто Мужики простые не находил слов Петрович.
Слышь, бля. Тебя бы эти мужики этим же вечером сожрали и не поморщились.
Не по-людски их так, прохрипел крестьянин, отплёвываясь от тягучей кислой рвоты, виснущей на губах.
Лёха вспылил, резко повернулся к обоим.
Вы чё, бля, учить меня будете? Не я, так их бы завтра солдаты завалили. Вы чё, бля, под беспредельщика меня пишете? Так я сперва побазарить хотел, по-человечески, как положено, а эти черти на меня одного толпой попёрли. Тут я прав, бля. Хотел бы беспределитья бы и остальных добил, а так, вон, бугор ихний до сих пор спит лежит, как сурок. Богиня новый уровень дала, ей по кайфу, значит, я всё чётенько сработал.
Оба замолчали, хмуро глядя на Избранного. Возражений ни у кого не было, но всё равно Петрович ощущал внутри, что это неправильно. Что так быть не должно. Герои так не поступают.
Солдаты бы их просто повесили, буркнул петух.
Да и пох, огрызнулся Лёха, с удивлением для себя отмечая, что какой-то смысл в словах Петровича всё-таки есть, пусть он и не мог уловить его до конца.
Эту мысль он быстро отмёл, как обычно делал с непонятными и новыми для себя мыслями, но всё равно непроизвольно нахмурился сам и теперь злился непонятно на что.
Я сам не в курсах был, как эти семки работают, нехрен меня теперь лечить, произнёс Лёха. Всё, пошли. Воняет здесь.
И они двинулись дальше, оставив мертвецов лежать на перекрытой лесной дороге и справедливо рассудив, что их главарь разберётся с похоронами самостоятельно. Некоторое время Лёха раздумывал, пошарить по карманам или нет, но когда ещё раз увидел, в каком состоянии тела, то от этой затеи отказался.
Шли молча, любые попытки разговора Лёха моментально пресекал. Сосновый бор оказался чуть больше, чем казался на первый взгляд, и на опушку вышли, когда солнце уже повернуло к закату, окрашивая верхушки деревьев в багровые тона. Почти сразу за опушкой виднелась деревня, а за деревнейполя и небольшой ручей.
Ну наконец-то, бля, выдохнул Герой, похлопывая себя по животу. Веди к братишке своему, жрать хочу.
Деревня под нехитрым названием Малые Ручьи ничем не отличалась от всех других деревень в русарских землях. Срубы-пятистенки, двускатные крыши, грязь и навоз. Разве что народу здесь было поменьше, чем на родине Петровича, который, к слову, уже знакомился с местными цыпочками, совершенно наплевав на хозяина и Охрютку.
Они шли по центральной и единственной улице, не обращая внимания на испуганные взгляды крестьян. Охрютка иногда здоровался с кем-то, но поболтать не останавливался, а уверенно пёр к избе своего брата Липатки. Петрович догнал обоих у самой избы, довольный и, видимо, воодушевлённый общением со здешними курочками. От местных петухов он, наоборот, старался держаться подальше.
Охрютка улыбнулся щербатым ртом, поглядел на Лёху и постучал в дверь. Протяжно скрипнув, дверь открылась, и на пороге показалась полная Охрюткина копия. Даже чумазые пятна на щеках и вокруг рта совпадали с невероятной точностью.
Липатка! Охрютка! в один голос завопили братья.
Они двинулись друг другу навстречу, и Лёха бы не удивился, если бы они во время касания слились друг с другом, как в фантастических фильмах, когда герой касается зеркала. Но братья просто обнялись.
Липатка недоверчиво глянул на Паладина, залитого бурой засохшей кровью.
А это хто? шёпотом спросил он.
Такэтож херой, до нас в Больши Ручи мертвюков бить взялся, затараторил Охрютка, переходя на некий диалект, который Лёха разбирал с трудом.
Лёха знал таких людей, обычно деревенских, которые в обычной среде могут говорить нормально, как все, но среди родственников неизбежно переходят на местный говор. В принципе, обычное дело.
Шото он на хероя непохож, неряха какой-то, так же шёпотом возразил Липатка.
Герой демонстративно похрустел сначала шеей, а затем костяшками пальцев.
Тш! шикнул на брата мужик.
Слышь, дядя, жрать-то когда будем? Мне тут братишка твой наобещал с три короба, а за слова отвечать надо, заметил Паладин.
Братья переглянулись.
Как там, бля. Накормить, напоить, спать уложить. Если баня есть, я бы ещё и в баньке попарился, вдруг вспомнил детские сказки Лёха.
Нету-ка баньки у нас, в печи моемся, ответил Липатка, но с порога отошёл и жестом позвал гостей в дом.
Чего, бля? удивился Лёха, однако расспрашивать дальше не стал, а просто вошёл в избу, едва не стукнувшись лбом о низкую притолоку.
Внутри было темно и душно, пахло чем-то кислым и прелым. Лёха брезгливо поморщился, не разуваясь, прошёл за стол и сел на лавку. Петровича хозяин дома попытался выгнать обратно на улицу, но Лёха суровым взглядом посоветовал ему воздержаться от подобных действий, и петух одним прыжком заскочил на лавку рядом с Героем.
Из горницы вышла хозяйка дома, в засаленном платке и грязном платье с закатанными рукавами. Она ошеломлённо посмотрела на гостей, а потом гневно посмотрела на мужа. Липатку спас внезапно заплакавший ребёнок, и женщина вернулась в горницу, напоследок хлестнув Липатку злобным взглядом.
То жинка моя, Фекла промямлил Липатка.
Лёха вдруг вспомнил первых встреченных в этом мире русаров, Родиона и Мефодия. В отличие от этих грязнуль, Родион и Мефодий хотя бы ходили в чистом и не гнушались умываться.
Бля, не завидую тебе, мужик, вздохнул Герой, чётко осознавая, что попал в хату к каким-то чуханам.
Он осторожно царапнул ногтем по столешнице, и на ногте остался то ли жир, то ли сажа. Ночевать в гостях у Липатки быстро перехотелось. Насчёт ужина Лёха ещё не был уверен, жрать всё-таки хотелось.
Слышь, чмо, ласково произнёс Лёха. Чё тут пожрать у тебя есть? Давай быстрее, пока я добрый, бля.
Братка, лучше скажи, горячо зашептал Охрютка на ухо брату.
Також брюква, парена, вчера поутру запарили, затараторил хозяин дома. Да брюква сушёна есть.
Его глазки бегали туда-сюда, он часто моргал, и Лёха не мог понять, то ли это нервный тик, то ли работает его аура ужаса.
А кроме брюквы? спросил Паладин.
Репа! Сладкая! Токмо варить надыть! Эй, Фекла! А ну, сюдыть иди, гостей привечать! Репу варить надыть! скороговоркой выпалил мужик.