По утоптанной земле бродили ленивые краснопёрые куры, выискивая еду. Лёха уставился на обглоданную ножку в своей руке и вдруг вспомнил про Петровича.
Бля выдохнул он, осознавая, что только что сожрал своего собственного питомца и кореша, пусть даже тот был настоящим петушарой.
Обглоданная кость будто сама вывалилась из его руки и упала в грязь. Лёха почувствовал себя крайне неуютно, будто впорол косяк настолько жёсткий, что весь район теперь будет его обходить как зафоршмаченного. И пусть здесь не было ни пацанов с района, ни тех, кто может за такой косяк спросить, Лёхе всё равно стало не по себе.
Милсдарь Герой, идти надыть! вдруг подал голос Охрютка, и Лёха чуть не выписал ему леща.
Слышь, бля, умолкни, выдавил он, всё глазея на стайки куриц.
И всё-таки крестьянин был прав, нужно было спешить в Широкие Ручьи, пока армия нежити не набрала силу. Пока не стало слишком поздно и эманации зла не пропитали весь мир. Лёха вздохнул и понуро зашагал вслед за Охрюткой, но едва он повернулся, из курятника донеслось яростное хлопанье крыльев, кудахтанье и чей-то сдавленный вопль.
Лёха повернулся и увидел, как навстречу ему вприпрыжку летит Петрович, а за ним гонится какой-то поварёнок с топором.
Хозяин!
Петушара, бля! радостно воскликнул Герой, мгновенно набычился и двинулся с кулаками на поварёнка.
Петрович стоил того, чтоб его защитить.
Глава 21Равновесие Нарушено
В месте, которого никогда не существовало, происходили события, которых никогда не могло быть. Совет Девяти обитал вне пространства и времени, и каждый раз, когда Богине приходилось иметь с ними дело напрямую, у неё возникало странное ощущение иллюзорности и нереальности происходящего. Будто это всё происходит во сне, хотя Владычица Мультивселенной никогда не спала и снов не видела.
Они материализовались внезапно, как и всегда застав её врасплох, в один из самых постыдных моментов для Босоногой Богини. Она примеряла туфельки. Туфельки, разумеется, сразу развоплощались, едва касаясь босых пяточек, но хотя бы одно мгновение полюбоваться она могла. Ну и залюбовавшись, присутствие вневременных сущностей из параллельных измерений она почувствовала не сразу, а как только почувствоваламоментально дезинтегрировала все улики и вскочила, вытянувшись по струнке.
Совет Девяти редко удостаивал кого-то визитами, предпочитая отправлять послания из иных миров. А чтобы пришли все и сразутакое было впервые.
Ч-чем могу служить? робко пробормотала Древняя Властительница Мультивселенной, чувствуя, как иррациональный страх поднимается где-то в глубинах божественного сверхсознания.
Девять высоких фигур выстроились полукругом. Они выглядели как серые мерцающие силуэты, но Богиня не знала, настоящий это облик или одна из выбранных проекций. Они заговорили синхронно.
Равновесие нарушено. Зло набирает силу.
Голоса звучали одновременно со всех сторон, эхом отражаясь друг от друга.
Г-герой уже в пути, ответила девочка, чётко понимая, что сама не верит в успех Героя.
Ты избрала не того, произнёс Второй.
Я посмотрел 14000625 вариантов будущего, произнёс Первый.
И с-сколько победных? посмела спросить Богиня.
Один.
Владычица Мультивселенной опешила на мгновение.
Может, отправить ещё одного Героя? спросила она, надеясь на чудо.
Запрещено, произнёс Третий.
Нарушение Равновесия, хором сказали все девять.
А могу я сама
Прямое вмешательство запрещено.
Нарушение равновесия, знаю, буркнула девочка.
Она любила свою подопечную Мультивселенную. Да и наблюдать за триумфальным возвращением Наномагнитного Падишаха не хотелось, ведь он снова погрузит весь мир во тьму, как пару миллионов лет назад. В прошлый раз после него на одни только звёзды ушло столько энергии, что и подумать страшно. А теперь только Лёха стоял на страже добра, с одним единственным шансом превозмочь и победить. Дурацкие правила. Дурацкий Совет.
Герой тем временем выручал своего питомца из цепких лап местных кулинаров. Лёху даже немного радовала возможность кому-нибудь наподдать, а сейчас обстоятельства сложились так, что и противник был слаб, и дрался Лёха за правое дело. Поварёнок хоть и держал в руке топор, но применить его в драке явно боялся. Поэтому Лёха играючи выбил оружие у него из руки и схватил юного кулинара за ухо.
Петрович же хлопал крыльями и скакал вокруг, подбадривая хозяина.
Так ему, убийце! кудахтал он, на всякий случай держась подальше от топора.
Слышь, малой, прогундосил Герой, выкручивая ухо ещё сильнее, да так, что поварёнок заскрёб ногтями по его руке. Ты чё, бля.
Ай! Пустите! завопил парнишка, пытаясь хоть как-то расцепить Лёхины пальцы и ослабить хватку.
Но рука Паладина крепка.
За что петушару убить хотел, на полном серьёзе спросил Лёха.
Так на суп! Ай! Пустите! Я стражу позову!
Солдаты равнодушно поглядели на эту сцену и вернулись к своим делам. Лёху они теперь знали. Охрютка снова мял свою несчастную шапку и боялся заговорить, но всё-таки осмелился.
Милсдарь Герой, вы энто, пустите его робко попросил он.
Лёха на мгновение ослабил хват.
Он, бля, петушару моего зарубить хотел, пояснил Лёха.
Да-да, точно! Убийца! трусливо подпевал Петрович из-за его спины.
Так не со зла же, а на еду тихо добавил крестьянин, и Лёха вспомнил, как сам намеревался всего пару дней назад петуха сожрать.
Косяка в этом он не чувствовал, но это было до того, как Петрович спас их всех от Чёрного Приспешника.
Лёха почесал затылок, усиленно активируя мыслительные способности.
Так, бля. Ща разберёмся. Петрович, ты ему говорил, что ты говорящий?
Петрович на всякий случай отступил на пару шагов.
Ничего не успел! Я с местными цыпочками сидел, общался, а он как зайдёт! Как за горло схватит! Я кое-как вырвался! Дай ему по роже, Лёха! заголосил петух.
Тихо, бля, угомонись. Не успел, значит, сказать, так?
Да! Ай! Больно! верещал парнишка.
Значит, по незнанке сунулся. По незнанке с любым бывает, бля, логика Героя поражала безупречностью. Значит, и косяка за тобой нет. Шурши отсюда, бля.
Он выпустил багровое ухо поварёнка из цепких пальцев, и тот мгновенно умчался куда-то в глубину крепости. Топор так и остался лежать в пыли, и Охрютка мигом подобрал бесхозный инвентарь.
В хозяйстве сгодится, пробормотал он, внимательно наблюдая за реакцией Лёхи.
Тот никак не отреагировал, и крестьянин проворно сунул новый топор за пояс.
Дальше пошли втроём. И чем дальше они отходили от крепости Ледовласого, тем больше смелел Охрютка. Само собой, Герой по-прежнему внушал ему сверхъестественный ужас, но мужик уже не срывал с себя шапку каждый раз, когда пытался заговорить, и даже перестал мелко дрожать.
Отправились другой дорогой, по центральным улицам, и Лёха с нескрываемым любопытством рассматривал горожан, снующих туда-сюда по делам. Почему-то ему вспомнился родной городок, где точно так же люди не обращали на тебя внимания, спеша по каким-то несомненно важным делам, где в тенистых парках среди зарослей акации он с пацанами любил попить пивка, где ночью из чужого микрорайона можно было внезапно уехать на скорой, а менты никогда не уходили дальше центральной площади.
Этот город был точно таким же, и Лёха почувствовал себя как рыба в воде, пусть даже вместо ментов здесь были стражники в доспехах, а вместо автомобилейгужевые повозки. Суть не менялась. Лёха вдруг ощутил, что ему жаль покидать этот город, и совсем не хочется идти куда-то в колхоз драться с ожившими трупами.
Но он понимал, что Избранный Герой никак не может оставаться на одном месте, и вынужден постоянно кочевать. Лёха вспомнил соседский жигуль, стоявший во дворе, у которого на заднем стекле большими буквами было написано «БРОДЯГА», и вдруг ухмыльнулся. Это всё тоже было частью блатной романтики, которой Лёха с детства восхищался.
Лёха! Лёха! раздался голос Петровича, и Герой нахмурился.
Вот за дружбу с петухом с него бы точно на районе спросили. Однако, Лёха всё-таки сомневался, что кто-нибудь с района когда-нибудь узнает о его похождениях в этом мире.