Взять его, тихо процедил сержант.
Э, бля, за чё?! возопил Избранный, отскакивая назад, на лестницу.
Стражники взялись его ловить, погнались за ним по лестнице, но Лёха в три прыжка преодолел ступеньки и ворвался в комнату, где ведьма до сих пор лечила раненого. Избранный запер дверь за собой в последний момент, по двери тут же принялись колотить.
Именем закона! Открывай! раздался приглушённый голос из-за двери, но это была скорее формальность, потому что стражники принялись бить в дверь ещё сильнее.
Ведьма на мгновение оторвалась от процесса и посмотрела на Лёху. На губах её играла паскудно-ехидная улыбочка, но она молчала.
Бля выдохнул Герой, спиной прижимаясь к двери.
Хлипкие доски уже трещали от каждого удара, и Лёху каждый раз отбрасывало чуть вперёд, но он стоял и думал, как же поступить. Вариант сдаться мусорам он даже не рассматривал, не в его это было стиле. В комнате было небольшое оконце, но в него Лёха не протиснулся бы при всём желании, да и бросать Петровича здесь было бы некрасиво. Паладин успел привыкнуть к своему говорливому питомцу. Петух по-прежнему оставался где-то внизу. Выскочить на толпу стражников с дубинкамисовсем глупая затея, это понимал даже Лёха, да и топор тоже остался внизу.
Слышь, мадама, просипел Герой. А ведь тебя как сообщницу примут.
Ведьма снова посмотрела на него, на дверь, прислушалась к крикам с другой стороны. С той стороны уже доносились угрозы повесить Лёху за неповиновение власти.
А я скажу, что ты меня в заложницы взял, фыркнула она, возвращаясь к лечению.
Ведьму? В заложницы? Я? Чёто ты дуру гонишь, красавица, ответил Лёха.
Колдунья задумалась на мгновение. И это было трудно признать, но Паладин был прав, разбираться стражники не станут. Повяжут обоих, потащат в управу, пока разберутся, что к чему Она уже начала жалеть, что согласилась придти в «Речного Дракона» и помочь раненому, жизни которого, в принципе, ничего особо и не угрожало.
Так, произнесла она. Как зовут-то тебя?
Лёха, представился Лёха.
ЯАмабель, представилась ведьма в ответ. Подойди сюда, к стене. Прижмись.
Герой кивнул, отклеился от несчастной двери, дрожащей от ударов с той стороны, и подошёл куда сказано. Ведьма вытянула к нему руки, потрясла пальцами, будто стряхивая на Лёху какие-то брызги.
Замри и молчи, прошептала Амабель. Ты невидим, пока не двигаешься.
Э-э-э Ага, протянул Избранный в ответ.
Молчи! зашипела ведьма.
Амабель пафосным жестом протянула руку к двери, и задвижка открылась будто сама по себе, в тесную комнатушку влетели стражники с дубинками наперевес. Ведьма встала перед ними, сложив руки на груди.
А где этот Преступник? хмурый сержант жестом остановил всех остальных. Точно видели, он сюда забежал.
Здесь только я и мой пациент, надменно произнесла колдунья. Выйдите, будьте добры. Ему нужен воздух.
Несколько стражников попятились обратно в коридор, сержант остался стоять на месте, цепким намётанным взглядом осматривая комнату.
Лёха вдруг почувствовал, как чешется кончик носа. И как затекла нога, которую он поставил не совсем удобно, а резинка трико неприятно давит на живот. Но сержант дотошно осматривал комнату, пусть и издалека, а любое движение мгновенно разрушит заклинание.
Он не мог отсюда сбежать, процедил сержант.
Сюда никто не входил, спокойно соврала Амабель.
Сержант хмыкнул.
Я бы точно заметила, сказала ведьма, стараясь встать как раз на одной линии между Паладином и стражником, чтобы хоть как-то прикрыть его.
Избранный ухмыльнулся, по-прежнему стараясь не шевелиться. Если выгораживает, значит, понравился, и других объяснений Лёха не видел.
Нос зачесался невыносимо, Избранный поморщился, и вдруг увидел на себе пристальный взгляд сержанта. Похоже, тот заметил что-то неладное, но пока не понял до конца. Лёха замер, словно кролик перед удавом.
Нам доложили, что тут массовая драка и смертоубийство, произнёс сержант, не прекращая бурить Лёху взглядом.
Вас обманули, пожала плечами Амабель. Разве что вот этот здоровяк упал с лестницы, но и это он сам поскользнулся.
Товарищ сержант! Товарищ сержант! раздался голос из коридора. Гляньте сюда!
Сержант в последний раз зыркнул на Лёху, на ведьму, молча развернулся и вышел, оставив дверь открытой. Герой тихо выдохнул и наконец почесал нос плечом.
Из коридора, а точнее, из общего зала, донеслись вопли Петровича.
Я требую зачитать мне мои права! Это полицейский произвол! Адвокат! Мне нужен мой адвокат! В чём меня обвиняют?!
Ведьма посмотрела на Паладина и вопросительно изогнула бровь.
Бля, петушара прошипел Герой.
А-а-ай! Вы не имеете права! Я разумное создание! Я буду жаловаться! Ай! доносились жалобные вопли.
Петровича надо было снова выручать, а спускаться вниз самомуэто самое настоящее самоубийство.
Бля, Мебель Прости, Амабель Можешь петуха моего выручить? тихо произнёс Герой.
А жирно не будет вам? фыркнула колдунья, тряхнув рыжими волосами.
Бля, благодарен буду, пообещал Лёха.
А-а-а-а-а! Перья! Не тронь! Ай! снова кричал петух.
Амабель нахмурилась. Снова помогать этому мерзавцу казалось совсем плохим решением, но Печать Богини просто так кому попало не раздают, это значит, сама Властительница отметила его своим благословением. А если он и правда Избранный
Ладно, посмотрим, что я смогу сделать, ответила она. Жди здесь.
Колдунья спустилась вниз, в общий зал, и увидела, как десять стражников и один сержант гоняются по всей таверне за взъерошенным петухом, который носился по залу с дикими воплями, то и дело взлетая до самого потолка.
Глава 13Вечер Блатной Романтики
Крепость стояла на, своего рода, огромном холме. А этот, своего рода, огромный холм находился прямо в центре города, возвышаясь над крышами домов и узкими улочками.
Лёха, окружённый конвоем стражников, брёл вверх по склону, исподлобья зыркая то на сержанта, то на колдунью. Петрович удобно устроился у девушки на руках и тихонько квохтал, жалуясь ей на ментовской беспредел. Лёха так и порывался устроить очередной дебош и сбежать, но это бы поставило его вне закона, и с карьерой Героя было бы покончено. Значит, придётся идти с ними в крепость. Впрочем, Лёха в мусарне уже бывал, и знал, чего ожидать. Откатают пальчики, помурыжат пару часов и отпустят, ведь за ним никаких косяков пока не числилось. Тем более, раз он Герой, то и бить не будут.
Стражники, однако, были напряжены до предела, дубинки их уже не висели на широких поясах, а перекочевали в цепкие мозолистые лапы, и Лёха ясно понимал, что они эти дубинки пустят в ход совершенно не задумываясь.
Тащ командир, произнёс Герой, высморкнув длинную соплю прямо в придорожную пыль. Я чё сделал-то?
Сержант даже не обернулся. Ведьма успела рассказать ему про метку Избранного, но и лебезить перед очередным героем ему не хотелось. Сержант предпочёл хранить молчание.
Тащ командир, не по закону это, буркнул Герой.
Здесь яЗакон, процедил сержант.
На душе у него было погано. Если это теперь называют Героем, то он боялся представить, какие нынче злодеи. С такими героями, собственно, и никакие злодеи не нужны. Сержант вдруг почувствовал, что смертельно устал, и вся накопившаяся злоба яростно требовала выхода. Но и выместить её было некуда. Поэтому он только сжал кулаки покрепче и стиснул зубы, чтобы не наговорить лишнего.
Беспредел творите, тащ командир, укорил его Лёха.
Точно! Как есть беспредел! оживился петух, до сих пор обиженный. Это ж разве можно, из живого петуха перья драть?!
Он едва не захлопал крыльями от гнева, но Амабель вдруг одним движением руки успокоила его, и Петрович снова притих. По крайней мере за это Лёха был ей благодарен.
Крепость понемногу приближалась, и Герой удивлённо присвистнул, когда увидел, что каменные стены в высоту оказались почти как пятиэтажка. Сложены они были из удивительно ровных серых глыб, местами поросших желтовато-зелёным мхом, и издалека казались бетонными, но вблизи всё-таки выдавали своё естественно-каменное происхождение.