Отомстить надо сукам за все! Стиснув кулаки сказал я.
Молод ты еще Денис, мстить значит драться. Опять наши погибнут, и так мало осталось. очень серьезно сказал Александр Иванович и посмотрел на меня как на равного.
Завтра с утра выступаете. Ты, Витя и проводник эвенк. С собой возьмете минимум аппаратуры, оружие и запас продуктов. Я вам привез американские консервы. Подвел итог беседе связной.
На улице действительно стояли нарты, рядом стайка лаек и коренастый эвенк с открытым и добродушным лицом.
Я, однако, Леша. Привет.
Здравствуйте, Денис. Представился я.
Однако, шибко молодой командир. Леша вопросительно посмотрел на Александра Ивановича.
Не обижайся на него, Денис. Он хороший человек, вот увидишь. Александр Иванович грустно улыбнулся, надевая охотничий лыжи.
Куда вы! Ночь скоро. в проеме низенькой двери показалась Матвеевна. Она почернела за эту неделю, глаза глубоко ввалились, лицо по старчески осунулось. Но, слез этой женщины я не видел.
Так надо. Не оборачиваясь, бросил связной и заскользил по насту широкими, пластичными движениями.
Леха наотрез отказался ночевать в избе, поужинав зайчатиной он предпочел спать на улице с собаками. Я еще долго ворочался на скрипучих нарах, думал, за что же мне все это. Бежать все время. Куда бежать, зачем. Приснился Рыжий, он улыбался своей конопатой физиономией и выглядел счастливымсчастливым, как тогда еще до войны.
Глава 14. Эвенки
Денис, Денис! Витя теребил меня за плечо. Вставай.
На улице, все такой же улыбчивый Леша укладывал на нарты тюк с Витиным оборудованием. Через пол часа легкие нарты летели по закаленному ледяными ветрами снегу. Только полозья поскрипывали. Леша бежал слева от саней, он правил собаками. Мы с Витей, едва поспевали сзади. Разрешается только держаться одной рукой за специальный обод. Через тридцать минут такого бега Витя заскулил.
Все, не могу больше. Я на санях поеду!
Нельзя, собаки быстро устанут, однако. Еще, шибко далеко бежать. Лицо эвенка выражало озабоченность.
Витя не слушая невысокого возницу, полез на сани. Леха рукой остановил его.
Леха дальше один пойдет, однако. Не двусмысленно дал понять эвенк.
Все нормально, Леша. Мы побежим Я понимал, в руках этого маленького гада наши жизни, подчиниться придется. Взял под руку запыхавшегося Витю и двинули за упряжкой. Леха заметно снизил темп нашего движения.
Я чувствовал, постепенно организм настроился на нагрузку, дыхание восстановилось, ноги поднывали, но справлялись. Витя вроде бы втянулся в темп, схватил одной рукой обод саней. Я потерял отсчет времени, мы бежим час, а может и пол дня. Свинцовая тяжесть в мышцах не давала бросать измученное тело вперед. Ветер изменился и теперь дул в лицо, царапая кожу мелкими снежинками. Когда же привал, неутомимый эвенк не проявлял признаков усталости, по-прежнему трусил впереди, подгоняя собак. Ему привычно целый день нестись по тундре, вслед за упряжкой. Я поймал себя на мысли что начинаю ненавидеть Леху, за его невероятную выносливость. И Витю тоже, за его слабость, за то что мне приходится тратить последние силы и тащить его. Бедняга лишь перебирал ногами, вцепившись в обод саней. Я постоянно подтаскивал его за пояс.
За излученной реки, Леха повернул сани в лес. «Наверное, там зимовье». Обрадовался мой измученный организм.
Мало, мало ночевать будем, кушать будем. Подтвердил мои догадки улыбающийся проводник.
Никакого зимовья не было, пришлось собирать палатку, разводить костер. Пока я обустраивал лагерь Витя лежал на снегу и тяжело дышал. «Еще воспаление легких получит»подумал я. За шкирку поднял Витю, он даже не сопротивлялся. Ему было тяжелее всех. Хитрый Леха достал из поклажи мерзлую горбушу, обстучал ее деревянной колотушкой и съел. Прямо так, сырую. Пара кусков льда заменили ему напиток. Затем, завернувшись в безразмерную медвежью шкуру мгновенно уснул, к тому времени как мы с Витей поужинали и устроились в палатке, Леха спал уже два часа.
Следующий день, бежать за нартами, заставляя негнущееся, сопротивляющееся каждой клеточкой тело передвигать конечности. На этот раз путь пролегал по тайге, тропа петляла в сопках и ущельях. На подъемах приходилось подталкивать нарты.
Куда мы идем? Обратился я к проводнику, странно, что этот вопрос не возник раньше. В ответ Леха лишь пожал плечами.
Обойдем большую гору. Леха указал на заросшую тайгой огромную сопку.
Дальше, однако, легче будет. обнадежил эвенк.
Это значило что нам продеться тащится через самую чащу, примерно километров десять и наверняка пихать проклятые сани в гору. С противоположной стороны горы лежало ущелье, промытое небольшой речушкой, сейчас, естественно замерзшей. Вода как известно находит себе самый короткий путь, кроме того вполне логично предположить что маленькая речка впадает в большую.
Нет! Мы пойдем по ущелью, по льду. Я старался вложить в свою реплику как можно больше металла и твердости, на сколько был способен в свои семнадцать.
Нельзя, нельзя! Смерть. От избытка эмоций Леха замахал руками, от его невозмутимости не осталось и следа.
Злые духи. Шибко болеть будешь. Быстро помрешь. Леха как ребенок готов был расплакаться.
Идти огромный крюк, из-за глупых суеверий, не входило в мои планы. Для пущей убедительности я достал берету и дослал патрон в ствол. Последний аргумент окончательно убедил проводника. Вел он себя как-то странно: обнимал собак, покормил их второй раз за день, чего раньше не делал. Напевая себе под нос заунывный мотив, Леха повел наш отряд к речке.
По льду было идти значительно легче, чем по глубокому снегу в тайге, Леха даже не пытался гнать. Вскоре стало ясно почему местные считали это место проклятым. На глаза попался сгнивший забор из колючей проволоки и погнутый жестяной щит, на котором, не смотря на облупившуюся краску, читался значок «радиация». В этом месте совсем не было заячьих следов и не летали вездесущие кедровки. Если бы лес не был завален снегом мы, наверное, увидели бы следы мутаций на деревьях. Речка обогнула отвал из щебня, явно искусственного происхождения. «Возможно раньше здесь был урановый рудник». У меня не было счетчика Гейгера, но думаю, уровень радиоактивного фона был достаточно велик. Ясно, что долго находиться в этом месте опасно, и все же мальчишеское любопытство взяло верх над здравым смыслом. Оставив попутчиков на берегу речушки, я пошел на разведку. За «колючкой» когда-то был лагерь для заключенных, о чем свидетельствовали развалины вышек и барак с провалившейся крышей. В тело сопки вгрызлась горизонтальная шахта с проржавевшими рельсами. У меня хватило ума не сунуться во внутрь. Пора было возвращаться, внутри шевелился мерзкий червячок, мысли: «А что если Леха бросит нас на этом чертовом руднике.» Хотя, по виду, эвенк не способен на подлость.
Глава 15Колонна
От входа в шахту, в подножии горы тянулась заросшая молодыми деревцами дорога, на первый взгляд вполне проходимая. Рискнув однажды, я уже не мог остановиться. Дорога довольно скоро уперлась в такой же сгнивший забор из проволоки. За ним редком стояли засыпанные снегом валуны, что-то в их облике мне показалось странным. Подошел поближе, стряхнул снег Под снегом оказался металл. Перед мной стоял танк, самый настоящий, покрытый маскировочной сетью советский танк. И судя по всему, не единственный.
Надо срочно возвращаться к саням. Под впечатлением от удивительной находки я понесся к речке. Леха сидел прямо на льду, рядом курились какие-то вонючие травки, в руках он раскручивал затейливые амулеты. Витя спал в санях, хорошо что не на льду. Собаки, которых проводник забыл распрячь, поскуливали в упряжке. Мои друзья выглядели совершенно деморализованными, рассказ о руднике и танках не вызвал видимого интереса.
Я вынужден был взять руководство походом в свои руки, без всякого удовольствия, между прочим. Собаки слушались плохо, и по сути я не знал куда нам идти. Как только наша экспедиция вышла на простор широкой Лены, Леха заметно оживился.
Дениска совсем глупый, однако. Собака править не может. С укором посмотрел на меня эвенк и занял свое место в управлении упряжки.