Он вышел к парку скульптур «Мажвидо», в котором гулял с первой своей девушкой, Сауле Жемайте. Шестнадцатилетний Вик был без ума влюблен в Сауле, и они целовались как сумасшедшие, спрятавшись в тени статуи «Маски». Это было так давно всего лишь восемь лет назад. Они встречались три недели, а потом Сауле пропала, исчезла из города, и Вик не смог найти ее. Это была очень странная история. Виктор никогда не был у Сауле дома, но отлично знал ее адрес, провожал ее вечерами десятки раз и видел, как она заходила в подъезд, а потом загоралось окно на втором этаже. Когда она перестала появляться, Виктор переборол робость и пришел к ней домой. Дверь открыл аристократичный сухопарый старичок в длинном плюшевом халате. Он выслушал задыхающегося от волнения Вика и надменно объяснил, что никаких Сауле Жемайте в его квартире никогда не проживало и проживать не будет. Что молодого человека, вероятно, обманули. Виктор переживал почти месяц, а потом забыл. А дальше в его жизни было еще много девушек, много поцелуев и всего прочего. Виктор никогда не страдал от недостатка женского внимания.
Виктору вдруг показалось, что к нему идет Сауле. Он протер глаза, но видение не исчезло. По тропинке, уверенно шагая по заледеневшему асфальту, к нему шагала тонкая девичья фигурка в зеленом комбинезонетаком же, что всегда был на Сауле. Ультрамодный для конца семидесятых годов комбез, высокие шнурованные ботинки на толстой ребристой платформе На Сауле в те времена оглядывались все на улице, и Вик до сих пор не мог понять, почему такая потрясная девчонка выбрала именно его, долговязого нескладного охламона. Девушка приближалась, и шаг за шагом Вик убеждался, что это именно она, Сауле, изменившаяся за восемь лети все же выглядящая не на двадцать четыре года, сколько ей сейчас было, а лет на девятнадцать. Тонкая талия, короткая стрижка, открывающая слегка оттопыренные уши, красные от холода, рыжеватая челка, косо падающая на лоб, короткий нос и огромные голубые глаза. Глаза цвета летнего неба.
Привет, Вигго, сказала она. Как дела?
Никто, кроме нее, не называл его этим скандинавским именем. Она сама стала называть его так, хотя он не говорил ей, что его отец родом из Норвегии.
Сауле потрясенно пробормотал Вик. Солнышко, что ты здесь делаешь?
Пришла повидать тебя, заявила она. Соскучилась.
Откуда ты знаешь, что я приехал домой?
Глупый вопрос. Сауле усмехнулась. Я всегда знаю то, что мне должно знать. Я думала, ты спросишь, куда я пропала.
Да, кстати, куда ты пропала? эхом отозвался Виктор. Я чуть с ума тогда не сошел
Уехала в далекую страну, сказала она. Извини, что не попрощалась.
Куда ты уехала?
Предположим, в Аргентину. Или в Монголию. Или в Австралию В общем, не важно.
Не важно Виктор покачал головой. Конечно, это не важно! Что вообще для тебя важно, Сауле? Ты всегда была не от мира сего. Ты инопланетянка?
Нет, я человек. Сауле улыбнулась, блеснув идеально ровными зубами. Такой же, как ты. Правда, с несколько иным жизненным опытом. Я много путешествую. Ты мне веришь?
Верю. Почему бы нет? Виктор пожал плечами. Стало быть, теперь ты иностранка?
Не иностранка. Лучше зови меня космополиткой.
И что, тебе так легко дают право на выезд? Австралия это ж надо, чего придумала!
Какой ты дремучий Девушка вздохнула.
И тупой.
Извини, пробормотала Сауле, Ты не тупой. Ты умничка, Вигго. Именно поэтому мы подружились с тобой тогда, много лет назад. И поэтому я появилась снова. Я хочу сказать тебе кое-что.
Я весь внимание.
Не сейчас, подожди немного. Сауле взяла его за руку и потащила в глубь парка. Помнишь, как мы целовались там? Она показала на скульптурувысокий черный четырехгранник с бледными масками на вершине.
Конечно, Виктор помнил.
Помнил до мелочей. Как с трудом отрывался от губ, чтобы быстрыми, нежными поцелуями дотронуться до ее закрытых глаз, до бровей и лба. Помнил аромат ее волос и кожи. Солнечный лучик, танцующий в ее рыжих волосах
Подожди Дай сначала мне сказать.
Сауле лукаво улыбнулась.
По твоему виду могу предположитьчто-нибудь весьма романтическое, да?
Виктор покачал головой:
Скорее наоборот.
Не томи и не пугай меня. Говори!
Голос Сауле прозвучал чуть жестче, чем ожидал Виктор. «Действительно, иной жизненный опыт», подумал он, вспомнив ее слова о путешествиях.
В общем, сказал он с напускной безразличностью, я тоже решил путешествовать.
Вот как? Несмотря на вопрос, тон Сауле не был удивленным. И куда?
В Афганистан. Военным врачом.
Сауле выпустила из своей руки руку Виктора и странно взглянула на него.
Зачем? Ты у нас искатель приключений, обожаешь танцевать танго со смертью? Или совесть призывает почетно погибнуть и стать Героем Советского Союза?
Я все объясню. Подожди.
Не буду я ждать! Сауле подняла руку. Так или иначе, ты едешь в Афган. И там тебя могут убить.
Если богом начертано мне сгинуть, пусть так и произойдет.
Ты же не веришь в бога!
Верю, заявил Виктор. Ну, может, я не хожу в костел, как мой братец
Атеист ты, атеист! уверенно произнесла Сауле. Но я расшибу твой нигилизм, заставлю тебя уверовать хоть во что-то. Потому что человек без верылишь тень на рисовой бумаге.
Сауле, ты говоришь странно.
Потому что ты многого не знаешь. Сауле устало качнула головой. Ты сам творишь свою судьбу, не вполне представляя, что из этого произойдет, как ты себя поведешь и каков будет конечный результат. Но все предначертано заранее. Тебя используют, как шахматную фигурку.
Я тоже хочу тебя использовать, прямолинейно заявил Вик, перебивая непонятные ему речи.
Хочешь меня поцеловать? Закрыть мне рот?
И это ты знаешь! возмутился Виктор. Уже не хочу. Давай разбежимся!
Перестань, Вигго! Сауле схватила его за руку.
Она провела холодными пальцами по его щеке.
Какой ты стал большой, сильный, красивый
Стал, шепнул Вик. Давай без лишних глупых слов, Сауле
Он всегда слыл ловеласом. Девушки давались ему без малейших трудов, за времена студенчества и последующей Карелии их было столько, что он не мог вспомнить всех, бывших с ним, при всем желании. Но Сауле всегда стояла отдельносамая первая, самая необычная. Самая любимая, что там скрывать. Такая, что он не смог полюбить после нее никого. Если он, в очередной раз пресыщенный постельными баталиями, не мог завершить дело, то вспоминал Сауле, и сразу все получалось.
Я хочу тебя поцеловать, шепнула она в ухо. Хочу.
Только поцеловать?
Не только. Но давай начнем хоть с чего-нибудь
Она повлекла его в тень «Масок»туда, где они тискались и умирали от возбуждения восемь лет назад. Когда Сауле дотронулась губами до его губ, статуя оплыла как свеча, поплыл весь мир и Виктор едва не упал, уцепившись за Сауле, повиснув на ней немалым своим весом. Она действовала на него как наркотик. Сауле удержала его без особого труда и ответила так горячо и призывно, что сознание Вика выстрелило пробкой из темечка и улетело в небо
***
Вик очнулся в чужой постели, в незнакомой комнате, в ледяном одиночестве. Толстое пуховое одеяло лежало на полу, а Виктор скукожился на краю огромной старинной кровати, голый и синий, покрытый пупырышками, как курица в гастрономе, температура вокруг вряд ли была выше пятнадцати градусов. Он спешно огляделсявторая подушка рядом была примята и еще хранила тепло, простыни скомканы. Похоже, он провел бурную ночь. Одежка Вика была разбросана по полу.
Солнышко, ты где? крикнул он, натягивая на себя одежду и стуча зубами от холода.
Никто не отозвался.
В попытке согреться он надел все, включая шапку, и вышел из комнаты. Квартира была ободрана и запущена. На кухне не было даже раковины, лишь полуобвалившийся кафель на стенах. В туалете, к счастью, сохранился расколотый унитаз. Комнатамрачная, промозглая. Ничего, кроме кровати и прикроватной тумбочки, здесь не было. Вик отдернул тяжелую штору, выглянул в окно. Второй этаж, знакомая улица Штивурю. Квартира, где якобы жила Сауле. А где надменный старичок? Умер? Виктор сел на кровать. На тумбочке лежала записка на русском. Вик взял листок желтой бумаги.