Усталость валила с ног. Остужев научился подолгу обходиться без крепкого сна, но тренироваться домаодно дело, а скакать целыми днями и потом спать вполглазасовсем другое. Выехав из Смоленска, он направил коня в лес, разжег костер, хотел было поесть, но упал и провалился в глубокий сон. Под утро он все же смог почувствовать, как его схватили сильные руки и принялись вязать, но даже тогда целиком проснуться беспредметник не смог. Окончательно он очнулся лишь через пару часов, и обнаружил себя буквально спеленатым веревками. Вокруг был какой-то походный лагерь, стоянка полуэскадрона или что-то вроде этого. Александр лежал на траве возле грязной суконной палатки. Лагерь охраняли увешанные оружием крепкие молодцы. Он услышал французскую, русскую, польскую и вроде бы итальянскую речь. Первым делом Остужев перевернулся на грудь, чтобы понять, похитили ли его сверток. Нет, пока он оставался на груди.
Эй! С кем я могу поговорить?!крикнул он и вскоре повторил то же по-французски, потом по-итальянски.
Бесполезно. Его охраняли, но приближаться к пленнику молодчикам, видимо, было запрещено. Они поглядывали на Александра, но даже не говорили меж собой о нем. Все, что ему оставалось, это проклинать свое легкомыслие. Надо было бросить предмет в Байкал! Но тогда Наполеон дошел бы до Байкала, и неизвестно какими путями но, возможно, все равно получил бы его... Увы, Остужев существенно облегчил Императору задачу.
Летнее, жаркое солнце поднималось все выше. Наконец, ближе к полудню, Остужев услышал чьи-то мягкие шаги и повернул голову. Человек присел на корточки и внимательно разглядел пленника. Лицо его, скорее скандинавское, не показалось Александру знакомым. Человек отбросил со лба пряди давно не стриженных соломенных волос и улыбнулся, показав длинные «лошадиные» зубы.
Вы Остужев? Александр Остужевэто вы?спросил незнакомец, сильно коверкая русские слова.Если нет, то скажите прямо, и мы вас немедленно отпустим. Нам нужен только он.
Что-то в его хитрых и жестоких глазах подсказало Александру, что лгать не следует.
Да, я Александр Остужев.
Где вы родились, в каких странах побывали?
И снова Александр ответил честно, не забыв упомянуть даже Турцию и Сирию, в которых был проездом. Незнакомец достал из кармана смятую бумагу, быстро просмотрел текст и удовлетворенно кивнул.
Очень хорошо. Если бы я подумал, что вы не Остужев, я убил бы вас немедленно. Но Остужева хочет видеть один высокопоставленный человек. Нам нельзя много говорить с вами, нам нельзя обыскивать вас, и мы должны доставить вас к нему живым и здоровым.
Скандинав поднялся и с наслаждением потянулся:
События в войне развиваются так, что нам даже везти вас пока никуда не надо. Господин Колиньи и сам скоро будет здесь.
При этих словах Остужев невольно напрягся, пытаясь в который раз ослабить веревки. Он всем сердцем ненавидел Колиньи так же, как во Франции, а потом в Италии и Египте.
Да-да,удовлетворенно кивнул скандинав.И схватили мы вас согласно его инструкции. И связали, как он велел. И самое главное: развязывать вас запрещено, даже если вы станете умирать. Это создаст некоторые неудобства, в связи с тем, что вы пробудете у нас, может быть, недели, и при этом будете есть и пить... Но придется терпеть, мой друг!
«Запрещено обыскивать, вот как!думал Остужев.Это пока единственная хорошая новость. Колиньи знает, что при мне, и не хочет, чтобы предметом завладел чужой. Недели связанным! Да я и в самом деле умру, и если бы это было самым худшим...»
Его покормили и напоили. Ночь он провел в палатке с двумя головорезами. Когда Остужев, для пробы, попросился по нужде, они ничего не ответили, но подняли его как два санитара и вынесли из палатки. Связан он и правда был по особой инструкции Колиньи, и отправлению естественных надобностей ничто не мешало, если не считать двух держащих его мужчин.
К утру все тело нестерпимо ломило от вынужденной неподвижности. Александр попросил о встрече с вожаком, и тот вскоре пришел.
Я умру, вы понимаете? Кровь не может бежать по венам, если я все время связан и неподвижен!как можно спокойнее сказал Остужев своему мучителю.Хоть закуйте меня в кандалы или заприте в колодки! Мне не дождаться Колиньи в таком состоянии.
Вероятно, мсье Колиньи будет расстроен,кивнул скандинав.Но инструкции у нас самые четкие. Главное доставить ему вас и все, что при вас. Если есть угроза потерять васдействовать так, чтобы исключить риск. Так что я педантично исполняю приказы Колиньи. Что до колодок и кандалов, то у нас их нет, и Колиньи о них ничего не говорил. Он сказал, что если мы поступим иначе, то, по всей вероятности, он лишится вас, а мы своих жизней. Я уже общался с мсье Колиньи, и у меня есть причины ему верить. Поэтому не отвлекайте меня больше по пустякам. Мы играем в кости.
В глазах мучителя читалось: «Да, ты умрешь в муках, ты скоро будешь умолять, чтобы я тебя освободил, предлагать мне неземные блага, но я ничего не сделаю, и мне это очень приятно. Потому что я люблю мучить людей, мне это просто нравится. Особенно, если за это хорошо платят».
О том, чтобы уснуть, вечером не могло быть и речи. От еды Остужев тоже отказалсяа его и не уговаривали. Ночью он понял, что или никогда больше не будет грешитьесли, конечно, каким-нибудь чудом останется живили станет атеистом, потому что кусочек ада он уже увидел. Кричать было бы унизительно, и он скрипел зубами, ворочался и терпел. Но до той минуты, когда он позвал бы вожака и рассказал ему, что именно скрывает сверток у него на груди, оставалось не так уж много.
А потом раздался тихий хрип.
Двое охранников, явно нарушая приказ, спали по очереди, меняясь через два часа. Тот, что спал сейчас, негромко похрапывал, а вот бодрствующий издал такой хрип, после которого уже не остаются в живых.
Кто здесь?едва слышно спросил Александр, напрягая в темноте зрение.Отзовись!
Потерпи, Саша. Сейчас...
И снова раздался хрипБайсаков просто раздавил грудь второму негодяю. А потом за какую-то минуту легко разорвал на товарище множество прочных, переплетенных меж собой веревок.
Идти не сможешь, и не пытайся. А я тебя и размять сейчас не могузаорешь еще от боли, и конец нам. Так что терпи дальше, Саша, зубы сожми и терпи.
Байсаков взвалил Александра на плечо и выполз из палатки. Висящий вниз головой Остужев, как ему показалось, разглядел в траве трупы часовых. Потом они долго и тихо пробирались через лес, а потом еще час ехали на лошади. Только тогда Иван спешился и принялся разминать безвольные конечности Остужева.
Можешь покричать. Только не слишкомночь все-таки...
Остужев не кричал, а рычал, словно какое-то лесное чудовище. Вместе с кровью в каждую клеточку его кожи приходила боль, по сравнению с которой ночная казалась пустяком. Нескоро Остужев стал понимать, что говорит ему Байсаков.
Все очень скверно оборачивается, Саша. Колиньи просто набил Россию своими людьми, они все тебя искали. И теперь, когда ты показался, они кинулись за тобой. В столицу ехать нельзявсех наших сил не хватит тебя сберечь. Под конвой тебя, ты говоришь. Тоже нельзя. Что ж, поверю, раз такая охота. Ну, раз так, выход одинКутузов.
Кутузов?..удивленно прохрипел Остужев, кусая губы.Но где он?
Скоро будет здесь. Если не в Смоленске, так восточнее. Я узнал, будет приказ о его назначении главнокомандующим. Только бы армии соединились! Если в Смоленске не сумеют, то уж тогда в Москве. Лев прыгнул, вчера вроде Неман перешел, а теперь уже надо думать, как Москву оборонить. И мы с тобой знаем: никак. Если только... Кутузову ты доверишь то, что несешь?
Да, Михайло Илларионовичу доверю...простонал Александр.Больше ничего не остается, но он сумеет, он нас спасет. Сам я только все погублю.
Соображаешь, значит!одобрительно кивнул Иван.Тогда на коня, светает уже. Тут недалеко драгуны наши стоят, они защитят.
***
Ставка Императора расположилась в Витебске. Колиньи ворвался в кабинет Императора без доклада и замер в дверях, сверкая глазами. Ни слова не сказав, Наполеон оторвался от карты и, сделав знак генералам оставаться на своих местах, отвел помощника в сторону.
Говорите быстро, без драматических эффектов!