А кстати. А ну-ка.
А ну-ка, оставь нас с царицей!задумчиво обронил Иван.
Быков поклонился и поспешил удалиться, зашагал по влажной траве, сбивая росу желтыми сапогами.
Иван, вплотную подъехав к замершей в седле супруге, запрокинул голову, высматривая соколов. Кьяк-кьяк-кьяк-кьяк-кьякдоносился с высоты возглас кречета, чертившего широкие круги. Некоторые птицы уже вовсю делали ставкизаходили на высоту, на мгновение словно замирали в воздухе и темной молнией неслись к земле, падая на добычу. Промахиваясьтак как в основном в дело вступил нетерпеливый молодняк,снова устремлялись вверх.
Во-он твоя Дашка, возле кромки лесной!указал Иван жене.
Та фыркнула, скосив на него темный глаз:
Откуда ж тебе знать, что это она? Далеко ведь!
По полету вижу. Не спутаю Дашку ни с кем,терпеливо пояснил Иван.Видишь, по-над лесом не летает, держится открытого места? Соколу в лесу делать нечего. Ветви с листвой его полету мешают. А вот ястребы, тем деревья не помеха, они вертлявые.
Между тем в воздухе рисовалась чарующая картина. Соколы, каждый по-своему, в соответствии с породой и выучкой, ловко били уток. Их стремительные атаки завораживали. Утки, как могли, уворачивались, метались над лугом. Отчаянная гонка, неумолимое преследование, сложенные серпом крылья и смертельные удары, от которых летело во все стороны перо,вот что наполнило утренний воздух
А хочешьИван поколебался миг, но после решительно продолжил:А хочешь, Машка, сама утку сшибить?
Мария пожала плечами.
Сама так сама, почему нет. Но не здесь уже. Тут разлетелись высоко, далеко. Вели лук подать. Новое место найдем, могу сама.
Иван полез за пазуху.
Нет, не стрелой. А сама, понимаешь? Сама!
Мария не понимала и не особо прислушивалась, завороженно глядя на соколиные атаки. Шея ее вытягивалась, лицо словно твердело в момент падения птиц на жертву, руки непроизвольно вздрагивали.
Царь извлек из одежды маленький мешочек, наподобие порохового кисета. Покачал за шнурок перед лицом царицы. Та, словно кошка, зыркнула и мгновенно схватила.
Что там?Одной рукой Марии было неудобно открыть мешочекведь на правой по-прежнему красовалась толстая кожаная перчатка сокольника.
Посмотри!рассмеялся царь.
Мария потрясла мешочек, пробуя вытряхнуть его содержимое на землю, но горловину надежно перетягивал шнур. Тогда Мария сжала мешочек в кулаке, попыталась угадать на ощупь, что же там такое. На миг лицо ее изломилось гневом. Иван был уверен, что она швырнет мешочек ему обратно, но его жена была насколько гневлива, настолько и упряма. Помогая себе зубами, она умудрилась развязать шнурок и двумя пальцами выудить спрятанный внутри предмет.
Что это?Мария удивленно посмотрела на вспыхнувшую от утреннего солнца вещицу. Повертела ее в руке.Холодная!
Иван кивнул:
Сожми крепче, попробуй согреть.
Но своенравная жена, казалось, пропустила мимо ушей слова мужа. Она продолжала вертеть ловкими пальцами добытый из мешочка предмет и даже взвесила его на ладони. Смоляные брови ее сошлись к переносице. Мария о чем-то напряженно размышляла.
Такой же, как у отца!наконец сказала она.
Иван весело хлопнул себя по ноге, залился смехом:
Ну, Машка, ты вспомнила! Был у князя черкасского похожий, верно. Да только ведь привез он его мне вместе с тобой! Или забыла про свое приданое?
Еще пуще развеселился Иван, вспомнив, как нелегко давался горскому князю Темрюку чуждый обычайне получать за дочь, а отдавать вместе с ней часть нажитого. Да еще какую! Размером невеликую, но ценности такой, что и подумать страшно. Однако князь понималкак ни ценна вещица его, ни хранить, ни использовать ее долго не сможет. Слишком мало сил у него, слишком могущественные враги у него. Попросил князь для себя и всей своей земли русское подданство. Породнился с царем и принял его защиту, не выдвигая никаких условий.
Три тысячи детей боярских отбыли по приказу царя вместе с Темрюком в его горный край. А следом еще несколько тысяч воинов прислал Иван. Принялись за постройку крепостей на новых рубежах государства.
Не забыла!сердито огрызнулась царица.Я не старуха какая, из ума выжившая! Когда отец тот подарок тебе готовил, говорил: есть у русского царя подобное. Теперь вижу самаесть.
Мария положила вещицу на ладонь и поднесла к самым глазам. Казалось, осеннее солнце оживило предметон словно вспыхнул холодным свечением.
Это не серебро,уверенно сказала Мария.Уж я точно знаю. Что это?
Иван пожал плечами.
Медведь,просто ответил он.Или не видишь сама?
Твой талисман? Отец рассказывалурусы как медведи: неуклюжие с виду, ленивые в душе, и никогда не знаешь, что ожидать от них,тщательно выговаривая слова, Мария с вызовом глядела на мужа.
Нет, я Медведю этому не молюсь,продолжал веселиться Иван.Царские обереги обычныекрест да икона, как у всех православных. А эта вещица другой породы. Покойный митрополит Макарий иначе как «бесовскими зверюшками» и не звал подобное. А иерей Сильвестр в них благодать видел. Только, все говорил он, не каждому та благодать передается.
Мне передаться сможет?алчно спросила Мария, зажав фигурку Медведя в кулаке.
Иван, подражая жене, восхищенно цокнул языком:
Ай, молодец! Не упустишь ни своего, ни чужого!
Мария зло и обиженно насупилась, но кулак не разжала. Неожиданно конь ее заржал, встал на дыбы. Опустился, твердо стукнув копытами, закрутился на месте, скаля зубы, и вдруг кинулся грудью на вороного аргамака царя. Иван едва успел отвести своего коня от удара. Отскакал, развернулся, сменяя улыбку на удивление. Конь Марии стоял неподвижно, лишь подрагивал ушами, и сама царица замерла в седле, отрешенно глядя куда-то вдаль. Иван подъехал вплотную, наклонился, заглянул жене в глаза. Испуганно перевел взгляд на ее руку.
Машка, дура!загремел его голос.Где Медведь?!
Поодаль озадаченно топтался Быков, не решаясь приблизиться. Крик царя насчет Медведя сбил сокольника с толку, он непонимающе оглядывался.
Мария очнулась и посмотрела на свою пустую руку:
Не знаю Выронила
Иван соскочил с коня, кинулся в траву.
Сокольник не выдержал, подбежал, упал на колени рядом:
Случилось что, государь?
Царь, лихорадочно шаря в траве, дернул щекой. Глаза его безумно таращились, лицо побледнело.
Ищи, Васька, ищи! Не сыщешьна кол сядешь! Так и знай!
Быков и спрашивать не решился, что же искать нужно. Распластавшись, запустил пальцы в еще мокрую от росы траву, принялся ощупывать прохладную землю.
Да как ты его уронила-то?задрал бороду Иван, глядя на притихшую Марию.Куриная лапа твоя! Удержать не смогла?!
Та виновато пробормотала:
Испугалась. Душа ушла из меня. Конь украл ее! Голова кругом пошла Я в коня чуть не превратилась! Тут вот обронила.
Иван снова взялся за поиски.
Не конь виноват. Медведь так тебяпроворчал царь, и в тот же миг его пальцы наткнулись на холодный металл.Ми-и-ишенька мойИван подцепил фигурку, положил на ладонь и бережно укрыл другой, словно пойманную бабочку.От отца ведь память.
Царь, не вставая с колен, прижал руки к груди и уставился в небо, не обращая внимания на мельтешащих в высоте птиц.
Господи, спасибо тебе!зашептал Иван.Знак это твой, Господи! Не бесовские они зверюшки, коль не позволил Ты утерять!
Внезапно Иван осознал, что стоит, сложив руки, словно католик на молитве. Смутившись, поднялся и глянул на лежащего неподалеку сокольника.
Чего разлегся-то?гаркнул Иван.
Быков, ни жив ни мертв, молча поджал ноги и втянул голову в плечи.
Эка черепаха,невольно хмыкнул Иван.
Мария, от чьего зоркого взгляда не укрылось, что гроза миновала, расхохоталась. Сбросила в траву тяжелую рукавицу. Стегнула коня по морде плетью в отместку за пережитые волнения и галопом помчалась по лугу.
Иван, подходя к своему аргамаку, оглянулся на замершего в траве сокольника.
Ты жив ли, Быков?
Всхлипывая, Быков пополз к ногам царя, по мокрой траве.
Не губи, государь! Всем сердцем, тебе преданным, молю! Не губи
Дрожащими пальцами сокольник тянулся к носкам царских сапог.
Да вставай уже,вздохнул Иван.Собирай людей. Поедем в Кунцево.
Васька Быков вскочил и опрометью бросился исполнять царское повеление.
Загудели сигнальные рожки.
Иван вскочил в седло и тронул коня вперед, догоняя Марию. Фигурку он сунул в кишень на поясемешочек, видимо, царица тоже обронила, да и пес с ним.
Сокольники спешно созывали птиц, собирали в ягдташи добычу.
Заливисто лая, сбегались со всех сторон к свистящим псарям их питомцы. Выстраивалась стрелецкая охрана.
Все в сборе?
Пересекли молодую дубовую рощицу, прошли бродом мелкий быстрый ручей. Далее ехали вдоль заросших орешником оврагов.
Мария правила конем насупившись, всем видом показывая, что желает побыть одна. Иван, покачиваясь в седле, усмехался и поглаживал рукоять плетки.
На подъезде к селу, когда уже показалась над желтеющим березняком колокольня церкви Покрова, Иван примирительно сказал:
Хватит дуться, Машка. Велика ль бедамуж дурой назвал?! Тебя не ругать, а пороть нужно
Мария повернула к нему делано-надменное лицо. Пожала плечами:
Так выпори, если сумеешь.
Разве не умел раньше? Или сомневаешься теперь? Повод есть?
Так, чтобы видел лишь один Иван, Мария показала на рукоять своего ножа, что висел на поясе.
Иван кивнул:
Вот за нож хвататься умеешь, сомнений нет. Черкесская кровь! Ты бы все, что муж дает, так крепко держала!
Глаза Марии вспыхнули.
Что положеноудержу. Я жена хорошая!
Иван громко, до слез в уголках глаз, рассмеялся.
Дикарка, охальница!шутливо замахнулся он на жену.За это и люблю тебя!
Мария едва заметно изобразила ему пальчиками такой знак, что царь пуще прежнего зашелся раскатистым смехом. Отсмеявшись, указал на появившуюся из-за деревьев церковь:
Чудные вещи на русской земле бывают. Вон видишь из белого камня стоит какая красавица? А прежде, еще до деда моего, говорят, была тут другая церквушка. Так в одну ночь ушла под землю, с крестом вместе. Будто и не было ее. Колдовское место, не иначе. Новую церковь-то поставили, а место все равно проклятым называют. Вокруг полным-полно чертовых пальцев рассыпано, острых камешков таких. От зубов и головной боли ими местные лечатся. Такой уж народ у наси на Бога, и на черта надеется.
И эта тоже провалится?с любопытством спросила Мария, разглядывая церковь.
Иван нахмурился:
Этастоять будет! Вера наша крепнет из века в век, и сила государственная растет. Крепнет Русь. Врагу не взять, чертям не одолеть. Врага побьем, чертей, если надо будет, на службу возьмем.
Мария хмыкнула:
Главное, муж-государь, вам, русским, самим себя не перегрызть.
Царь кивнул:
Хоть и баба, а мыслишь верно. Для того я и царь, чтобы держать в узде. Чтобы не учинили бояре над страной грабеж да разбой, не разбежались под крылья жадных до нашей земли стервятникова таких со всех сторон хватает. И с запада, и с юга, и с востокаотовсюду клюнуть норовят, урвать.
Врагов у тебя много снаружи. А в своем доме еще больше. Бояре твои не только меня костерят. Спят и видят, как бы с тобой справиться. Тебе не сторожей вот этихМария презрительно кивнула на ехавших неподалеку стрельцов,а настоящих верных кунаков надо. Как у моего отца охрану сделать, из лично проверенных. Лично преданных. Чтобы неусыпно с тобой рядом были. Любое твое слово исполняли.
Иван с интересом посмотрел на жену.
Занятные вещи говоришь. Вернемся во дворецрасскажешь, как у вас заведено. И братца своего, Михаила Темрюковича любезного, позови, скажиразговор имеется. Хватит ему от безделья маяться, по улицам шататься да к людям московским цепляться. Послушаю и его.
Лицо Марии зарумянилось.
На то я и жена твоя. Помогать, чем могу. Но и ты мне, государь, расскажи кое-что.
Что же знать хочешь?спросил Иван, догадываясь и без ответа.
Мария потрепала гриву своего коня.
Хороший конь. На таком царице не стыдно сидеть. Очень хороший. Но всего лишь конь.
К чему клонишь?
Мария, начиная сердиться, крепко сжала поводья, пальцы ее побелели.
Не мог он душу украсть. А ведь украл. Превратил меня в себя. Точно приросла к нему. Будто в голове у него оказалась. Видела, слышалавсе по-другому, не как обычно. Дышала по-другому. Ног не чуяла своих, зато копытами в землю бить смогла.
Чуть меня не сшибла,спокойно согласился Иван.Только конь тут ни при чем. Не он меня ударить хотела ты. Конь лишь послушался. Не узде повиновался, не плети, не ударам пяток твоиха помыслам. Хотела налететь на меня, строптивица дикая? Было так?!
Ошарашенная Мария не нашлась с ответом.
Ехали молча, приближаясь к раскинувшемуся среди неглубоких оврагов лугу, за которым виднелась полоска воды, вся в камышовых метелках.
Молчи, молчи,Иван глянул вперед.Вот и лужок подходящий. До обеда как раз уложимся с потехой, да потом домой. Что, Машка, побьем уточек еще? Сама сумеешь?
Мария кивнула:
Вели лук подать. Побью!
Царь покачал головой и сунул руку в поясной кишень.
Дам тебе вещицу получше. Смотри, в этот раз не урони!
Мария испуганно шарахнулась в седле, натянув поводьяконь ее тоже дернулся.
Не бойся ты так,успокоил Иван.Держи этого Медведя крепко.
Любопытство пересилило нерешительность Марии, она протянула руку к лежащей на ладони мужа фигурке.
С конем у тебя случайно так вышло. Сейчас вообще про коня забудь, не думай. Фигурканепростая. Ты и сама поняла уже, верно?
Мария кивнула.
Медведь позволяет в душу зверя заглянуть. Да не просто так, а повиновать его себе можешь. Все, что прикажешь, исполнит зверь. Любой, какого выберешь.
Как на Торге медвежатники, что ли?
Царь рассмеялся:
Не царское это дело, на площади плясать да косолапого просить показать, как баба блины печет. Там наука другая, больше схожа с той, про какую Быков тебе рассказывал. А фигурка вот этаона сразу подчинит, любого зверя.