Я делала ужасные вещи, прервала его Даклар, опуская взгляд к земле, к своим ногам, затянутым в матерчатые мешки на концах черных штанин. Но я хожу к скульптору личности, принимаю лекарства. Лечение только началось, но я уже чувствую себя не такой злой.
Понтер имел некоторое представление о том, через что прошла Даклар. Она не только потеряла партнёршу, которую делила в Понтером; задолго до этого она потеряла партнёра, Пелбона, которого однажды утром увели принудители. О, потом он вернулся, но не весь. Его подвергли кастрации, и их отношениям пришёл конец.
Понтер был неимоверно потрясён смертью Класт, но у него хотя бы оставались Адекор, и Жасмель, и Мегамег они помогли ему справиться. Как же тяжёло должно было быть Даклар, у которой ни Пелбона, ни детей.
Я рад, что тебе лучше, сказал Понтер.
Лучше, подтвердила Даклар, снова кивнув. Я знаю, что мне предстоит долгое лечение, но да, мне полегчало, и я
Понтер ждал, что она продолжит, но она молчала.
Да?
Ну, сказала она, пряча глаза, просто, я вроде как одна Она снова замолкла, но потом продолжила без вмешательства Понтера: И ты тоже один. И, в общем, когда Двое становятся Одним, чувствуешь себя таким одиноким, когда не с кем провести время. Она коротко взглянула ему в лицо, но снова отвернулась, словно боясь того, что может увидеть.
Понтер был озадачен. Однако, если подумать
Даклар была умна, а это всегда влекло Понтера. А в её волосах серебрились восхитительные серые пряди, сплетаясь с натуральными каштановыми. А ещё
Но нет. Нет. Это безумие. После того, что она сделала с Адекором
Понтер почувствовал покалывание в челюсти. Это иногда случалось, хотя чаще зимой поутру. Он поднял руку, чтобы почесать это место сквозь бороду.
229 месяцев назад ему сломали челюсть, и сделал это Адекор они поругались из-за пустяка. Не приподними Понтер в тот момент голову, удар Адекора убил бы его на месте.
Но Понтер вскинул голову вовремя, и, хотя половину нижней челюсти и семь зубов пришлось заменить искусственными дубликатами, он остался жив.
И он простил Адекора. Понтер не выдвинул обвинений, и Адекор избежал скальпеля принудителя. Адекор прошёл курс лечения по контролю гнева, и за все месяцы, что минули с тех пор, он ни разу не замахнулся на Понтера или кого-либо ещё.
Прощение.
Он много беседовал с Мэре там, в её мире, о её вере в Бога и о человеке якобы его сыне который пытался научить прощению народ Мэре. Мэре была последовательницей учения этого человека.
Ведь, в конце концов, Понтер и правда один. Невозможно было предсказать, что Верховный Серый совет решит по поводу открытия портала в мир Мэре; и даже если они всё же решат его открыть, у Понтера не было абсолютной уверенности в том, что портал непременно откроется.
Прощение.
То, что он дал Адекору полжизни назад.
То, что система верований, которой придерживалась Мэре, ценила больше всего на свете.
И, по-видимому, то, в чём Даклар сейчас нуждалась больше всего.
Прощение.
Хорошо, ответил Понтер. Ты должна помириться с Адекором. При этом условии я готов забыть о вражде, которая возникла между нами в связи с последними событиями.
Даклар улыбнулась.
Спасибо. Но потом замолчала, и её улыбка померкла. Ты не возражаешь против моей компании пока дети не освободятся, конечно? Я всё ещё табант Меги, и они с Жасмель всё ещё живут в одном доме со мной, но я знаю, что тебе нужно побыть с ними, и не буду мешать. Но до тех пор
Она замолкла, не договорив, но её глаза снова на короткий миг встретили взгляд Понтера, и в них было явное предложение заполнить пустоту.
До тех пор, сказал Понтер, принимая решение, да, до тех пор я буду рад твоему обществу.
Глава 4
Лаборатория Мэри в Йоркском университете выглядела такой же, какой она её оставила; несмотря на все, что произошло с ней в последнее время, прошло всего тридцать три дня с тех пор, как она была здесь в последний раз.
Дария Клейн одна из аспиранток Мэри определённо регулярно наведывалась сюда в её отсутствие. В её углу всё было переставлено, а диаграммы на стене свидетельствовали, что секвенирование древнеегипетской Y-хромосомы идёт полным ходом, и многие пустые места уже заполнены.
Арне Эггебрехт из Музея Пелицеуса в германском Хильдесхайме предположил, что египетская мумия, купленная недавно на распродаже старого парка развлечений в Ниагара-Фолс это на самом деле Рамзес I, основатель династии, включающей Сети I, Рамзеса II (которого в «Десяти заповедях» играл Юл Бриннер), Рамзеса III и царицу Нефертари. Мумия сейчас хранилась в Университете Эмори в Атланте, но образцы ДНК были присланы на анализ в Торонто; лаборатория Мэри была мировым лидером в области извлечения древней ДНК, благодаря каковому факту она и познакомилась с Понтером Боддитом. В отсутствие Мэри Дария достигла значительного прогресса в деле с предполагаемым Рамзесом; Мэри одобрительно кивнула.
Профессор Воган?
У Мэри ёкнуло сердце. Она повернулась. В дверях лаборатории стоял высокий худой мужчина за шестьдесят. У него был глубокий грубый голос и прическа под Рональда Рейгана.
Да? ответила Мэри. Она почувствовала тошноту; мужчина загораживал единственный выход из комнаты. На нём был тёмно-серый деловой костюм с серым шёлковым галстуком узел галстука ослаблен. Мгновение спустя он вошёл в лабораторию, выудил из серебристого кейса визитную карточку и протянул её Мэри.
Она взяла ей, смутившись того, что её рука предательски дрожит. Карточка гласила:
«Синерджи Груп»
Дж. К. (Джок) Кригер, Ph.D.
Директор
Там был логотип: изображение земного шара, аккуратно разделённого надвое. На левой половине океаны были чёрные, а континенты белые, на правой наоборот. Почтовый адрес указывал на Рочестер, штат Нью-Йорк, а адрес электронной почты оканчивался на «.gov», что указывало на принадлежность организации к правительству США.
Чем могу помочь, доктор Кригер? спросила Мэри.
Я директор «Синерджи Груп», сказал он.
Да, я прочитала. Никогда не слышала о такой.
Пока о нас никто не слышал, и мало кто услышит. «Синерджи» правительственный мозговой центр, собиранием которого я занимаюсь последнюю пару недель. Мы взяли за образец корпорацию «RAND», хотя и в меньшем масштабе, по крайней мере, на текущем этапе.
Мэри слышала о «RAND», но мало что знала о ней конкретного. Но всё-таки кивнула.
Один из наших основных источников финансирования INS, сказал Кригер. Мэри вскинула брови, и Кригер пояснил: Служба иммиграции и натурализации США.
Ах, сказала Мэри.
Как вы знаете, инцидент с неандертальцем застал нас застал всех со спущенными штанами. Всё закончилось фактически раньше, чем успело начаться, а мы первые несколько дней считали, что это ещё одна дурацкая газетная утка как сообщение о встрече с йети или о появившемся на сушёном черносливе лике Матери Терезы.
Мэри кивнула. Она сама не сразу в это поверила.
Конечно, продолжал Кригер, есть вероятность того, что портал между нашей и неандертальской вселенными больше не откроется никогда. Но если это всё-таки произойдёт, мы должны быть к этому готовы.
Мы?
Правительство Соединённых Штатов.
Мэри почувствовала некоторое напряжение в области позвоночника.
Портал открылся на канадской территории, так что
На самом деле, мэм, он открылся в миле с четвертью под канадской территорией, в Нейтринной обсерватории Садбери, которая является совместный проектом канадских, британских и американских организаций, включая Университет Пенсильвании, Вашингтонский университет, а так же Лос-Аламосской, Лоуренсовской и Брукхейвенской национальных лабораторий.
О, сказала Мэри. Она этого не знала. Но шахта «Крейгтон», в которой находится обсерватория, принадлежит Канаде.
Точнее, канадской публично торгуемой компании «Инко». Но послушайте, я здесь не для того, чтобы спорить о суверенитете. Я просто хотел дать вам понять, что у США есть законные интересы в этом деле.
Хорошо, ледяным тоном ответила Мэри.
Кригер помолчал; он явно чувствовал, что слишком уклонился от темы.