Надя, я не обижаюсь, ответил я, мне и самому непонятно, как мы попали в ваше время. Все произошло очень быстро, словно какая-то могучая сила перенесла нас всех сразу в XIX век из века XXI-го.
Игорь, серьезно ответила Надежда, это мог сделать только Господь И она перекрестилась, но уже не слева направо по католическому обычаю, а по-православному, справа налево. Только Всевышний способен совершить подобное. И я знаю, что наша встреча с тобой предначертана свыше
Возможно, ты права, сказал я. Мне и самому кажется, что без промысла Господня здесь не обошлось. Мне кажется, что мы должны сделать этот мир лучше
Скажи, Игорь, а какое оно, будущее? спросила моя любимая. Оно лучше нашего времени или хуже?
Я замялся с ответом. Трудно было ей так сразу сказать. Не все у нас мне нравилосьточнее, многое не нравилось. Дела там явно пошли не так, как хотелось бы, и я понимаю ту силу, которая решила начать новую игру, первым делом уравновесив нами Британскую империю. Впрочем, и тут, в XIX веке, тоже хватало всякого Так что работы у нас на всю жизнь, и даже больше.
Не рискнув рассказать словами о том, что Надя не смогла бы понять, даже если бы русский язык был ей родным, я пригласил ее в домик, где у меня в вещмешке лежал ноутбук, который я для такого случая одолжил у Иры Андреевой. Положив его на стол, я откинул крышку-монитор, включил загрузку, и постарался доступно рассказать Наде о том, что собой представляет этот девайс. Не знаю, поняла ли она хотя бы четверть того, что я ей рассказал.
Ноутбук загрузился, и я, щелкая мышкой, запустил фильм, который наши ребята из «Звезды» специально смонтировали для хроноаборигенов-неофитов.
Не отрывая глаз от монитора, Надя смотрела на чудесные картинки, которые двигались, жили, говорили внутри небольшого ящичка, лежавшего на столе. Ей было порой трудно понять, о чем говорили герои этого фильма. В этих случаях она нахмуривала свои черные бровки и, страдальчески глядя на меня, бормотала: «Но компрендо» Тогда я останавливал фильм, и медленно, стараясь подбирать русские слова попроще, объяснял ей, о чем шла речь.
Так мы просидели с Надей над ноутбуком несколько часов, пока на улице не сгустилась тьма, а батареи ноутбука почти полностью не разрядились. Потом, при свете свечи, я еще долго рассказывал моей любимой о своей семье, которая осталась в той версии будущего, которую мы уже пустили под откос, о своих родителях, о брате, о знакомых. Она слушала меня внимательно. Ей было интересно все, что касалось меня. И это, как я понял, был не праздный интерес. Она как губка впитывала знания о моем прошлом, чтобы они стали и ее знаниями. Только сейчас я понял, что означает, «моя половина». Действительно, я, находясь рядом с Надеждой, чувствовал, что она часть меня, родная и любимая.
Я понял, что нельзя передать словами то, что я хотел бы ей выразить. Поэтому, взяв гитару, которую я выпросил у той же Иры Андреевой, и, немного попробовав настройку струн, решил спеть Наденьке песню, которую любил петь мой отец.
Мне тебя сравнить бы надо
С песней соловьиною.
С тихим утром, с майским садом,
С гибкою рябиною.
С вишнею, черемухой, даль мою туманную,
Самую далекую, самую желанную.
Как это все случилось, в какие вечера?
Три года ты мне снилась, а встретилась вчера.
Не знаю больше сна я, мечту свою храню.
Тебя, моя родная, ни с кем я не сравню
Как ни странно, но Надя поняла, о чем эта песня. Она зарумянилась от смущения и нежно прижалась к моему плечу. Когда я допел до конца, она посмотрела мне в глаза и сказала:
Игорь, я такая счастливая Как хорошо, что мы с тобой встретились!
Я тоже был счастлив. Ведь все мои родные остались далеко-далеко от меня, и я знал, что больше их мне никогда не увидеть. До встречи с Мерседес-Надеждой на душе у меня было пусто и тоскливо, и эту пустоту заполняла только война. А теперь у меня есть любовь, есть самая-самая красивая на свете невеста (без пяти минут жена), есть свой дом, есть хорошие друзья, и есть земля, которую я буду защищать от врагов, если кто-то вздумает на нее напасть
В этот вечер мы с Надей больше не говорили ни о чем. Мы обошлись без слов, все что требовалось, сказали наши руки и губы Это был самый счастливый вечер в моей жизни Надеюсь, что не последний
27 (15) июля 1877 года. Где-то в Атлантическом океане. Борт атомной субмарины «Северодвинск».
Джон Девой, авантюрист, романтик, и борец за свободу Ирландии.
В отведенной мне маленькой каюте напротив меня сидит человек, с которым мне предстоит серьезный разговор, и в котором я вижу своего собрата по духу. Он такой же патриот России, как яИрландии. Только моя Ирландияэто маленький зеленый остров, а его Россия раскинулась непобедимым исполином на половине Евразийского континента. В ней есть и ледяная тундра на севере, и знойная пустыня на юге, непроходимая тайга в Сибири, и высокие горы на Кавказе. А самое главное то, что в этой стране есть люди, развеявшие в битве у Нового Саламина британскую морскую мощь, превратив ее в мираж, и теперь они готовы помочь моей любимой Ирландии в борьбе за ее свободу.
За последний месяц мир уже необратимо изменился. Пала под натиском русской армии Турецкая империя. Гордые британцы разгромлены и унижены, в России громят их фактории и изгоняют купцов. На море русские и греческие каперы захватывают британские торговые корабли. Суэцкий канал перешел под контроль России. Так почему бы Ирландии тоже не стать свободной? Мы могли бы предоставить русским в качестве военной морской базы на выбор Дублин или Белфаст. И тогда нам не были бы страшны эти надутые и спесивые британцы.
Говорить с моим новым знакомым мы будем по-английски, ибо русский офицер не знает ирландского, а я русского. Но это ничего, ненависть к нашему общему врагу поможет нам понять друг друга.
Добрый день, мистер Девой, вежливо сказал мне русский офицер, мое командование поручило мне провести с вами беседу о возможности создании в Ирландии сил национального сопротивления. Мое командование готово обучить костяк этих вооруженных формирований, предоставить им вооружение и на протяжении определенного времени снабжать всем необходимым. Условно назовем эти отряды Ирландской Республиканской Армией. Или вы, мистер Девой, убежденный монархист, и движение сопротивления лучше было бы назвать Ирландской Королевской Гвардией?
Душа моя тут же воспаряет к небесам. Еще вчера ни на что подобное я не мог бы и рассчитывать. С пересохшим от волнения горлом я киваю головой.
Пусть будет Ирландская Республиканская Армия, формально у нас есть монархкоролева Виктория.
Очень хорошо, отвечает русский офицер. Ирландия будет свободной, если найдутся те, кто не побоится пойти в бой за ее свободу.
Ирландия будет свободной как эхо отвечаю я, но что мы должны для этого сделать?
Все очень просто, говорит мне русский. Ирландцы должны сражаться. У англичан на вашем острове под ногами должна начать гореть земля. Ирландцы, днем мирные фермеры, лавочники и портовые рабочие, ночью должны становиться беспощадными бойцами и убивать представителей английских властей, судей и полицейских офицеров. Их командиры должны стать для населения настоящим авторитетом и второй властью, чтобы влияние англичан простиралось не далее, чем на сто шагов от полицейского участка. Со своей стороны мы дадим ирландским патриотам оружие и научим, как правильно вести борьбу.
Если англичане не смогут найти тех, кто их убивает, тихо ответил я, тогда они начнут казнить заложников и ссылать в Австралию всех подрядженщин, детей, стариков, священников В них совершенно нет страха Божьего. Мне страшно не за себя, а за те невинные души, которые могут пострадать от английской злобы.
Русский офицер кивнул мне.
Мы об этом знаем, и поэтому готовы предоставить убежище тем, кому будет грозить опасность. Внедряйте в ряды врагов своих осведомителей, старайтесь предугадать ходы противника и спрятать тех, кого он хочет арестовать. Отбивайте своих людей, хоть на эшафоте. А чтобы англичане не могли держать в Ирландии много сил, земля должна гореть под их ногами и в самой Англии. Там террор должен быть направлен против правящей верхушки Британии, военачальников, направляющих войска в Ирландию. Если англичане будут казнить заложников, то вы в ответ будете брать в заложники представителей правящей элиты королевства. Как говорится в Библии: «Око за око, зуб за зуб» И такдо тех самых пор, пока они не прекратят оккупацию Ирландии. Возможно, что вам вообще не понадобится поднимать открытого восстания. Хотя, пока британцы не будут биты всерьез, они не отдадут Ирландию. Но я хочу добавить, что вы, мистер Девой, в этой борьбе будете не одни.