Вот, помню, было дело, когда мои тексты на виниле выходили, болтал тем временем сосед, вспоминая старые добрые времена, народ в очереди часами стоял. Представляешь такое, Сема? А все почему, ха-ха Смотри, видишь ты эти морды?
На последней фразе он понизил голос и повел рукой, указывая на соседей.
Э да, сказал Семен, напрягаясь.
Еще не хватало, чтобы Андрей Иванович, как с ним порой бывало, принялся бредить вслух.
Один наркотой балуется, другой плагиатом, главный вообще только о бабле и думает, я вот пью, а меж тем пишут, избранными себя считают, творцами и все такое тут он хохотнул. А самое смешное, что они правы все мы ну, что-то вроде машин по порождению текстов, а тексты правят миром, определяют его форму Представляешь? Давай выпьем!
Но тут со своего места поднялся Алков, и разговоры мигом стихли, даже Андрей Иванович замолчал.
Коллеги, произнес Алков внушительно и поднял бокал. Поздравим коллег. Напомню, что двое из них попали в список кандидатов на участие в новогоднем концерте «Текст года» в Кремлевском концертном зале
«Двое? подумал Семен. А кто второй?»
Услышав свою фамилию, он встал и поклонился, заметил несколько завистливых взглядов, но не обратил на них внимания.
И ещеИгнат Черниковский! объявил Алков, и внутри у Корнейчука словно разверзлась ледяная бездна.
Как же так, ведь потомок польских дворян состоит в СРП только для галочки, никогда не появляется на собраниях и прочих мероприятиях и даже членские взносы наверняка не платит?
Но оргкомитет концерта выберет только одного, ведь литературных союзов несколько, и каждый должен быть представлен, да еще нужно дать время иностранным гостям, а «Текст года» не резиновый
Неужели все пропало?
Рядом бормотал Андрей Иванович, то ли рассказывал бородатые анекдоты, то ли предлагал выпить, соседи по столу смеялись и жрали в три горла, не забывая наполнять рюмки и фужеры.
Но Семен ничего не видел и не слышал.
Он вспоминал, как Черниковский сегодня предлагал соавторство
И ведь уже знал, подлец, что они прямые конкуренты за место на сцене!
Братишка, сто баллов, печальный момент, прозвучал над ухом знакомый голос, и рядом объявился Шустрик с рюмкой коньяка в ладони. Но ничего, мы еще не сдаемся! Поверь мне, твоему продюсеру!
Как так вышло? спросил Семен требовательно.
Высокая политика, Шустрик возвел глаза к потолку. Его свои не заявили. Которые из Союза писателей новой России! Воткнули юное дарование с блатом, ха-ха! Сто баллов! А он тут же к Алкову, и предложил от нашего имени выступать, ну и тот Поверь мне, твоему продюсеру.
Вот и я говорю, Мишка только о бабле и думает, встрял Андрей Иванович. Выпьем, Колян?
Может быть, с ним поговорить, с Алковым? Семен вопросительно глянул на Шустрика.
Смысла нет вообще, тот пожал плечами внутри красного пиджака. Сто баллов. Решено все, бумаги в Росконцерт уйдут через пару недель, ну а там выберут Но мы будем бороться, я связи в министерстве культуры подключу. Не падай духом, братишка.
А Черниковский мне соавторство предлагал, проговорил Семен уныло.
Он чувствовал горькую, разъедающую душу обиду ребенка, которого обманул взрослый: ты ему верил, считал хорошим, а он взял и поступил как самый обычный подлый врун.
О, за это надо выпить, предложил Андрей Иванович, и Семен не стал отказываться.
Потом он «треснул» еще и еще, пока вокруг все не закачалось и не затуманилось.
Семен рвался поговорить с Алковым, но Шустрик его удержал, громогласно бахвалился, что он пишет лучше всякого Черниковского, что еще неизвестно, кто будет выступать на «Тексте года»
Затем последовал провал, и он обнаружил себя на кровати в собственной квартире.
Голова трещала, в брюхе словно работала наполненная ядовитыми угловатыми предметами стиральная машина. Все плыло перед глазами, и старые обои, оставшиеся с тех времен, когда были живы родители, и белая занавеска, колыхавшаяся по соседству с открытой форточкой.
Судя по свету за окном, утро наступило давно, а значит
О сказал Семен, пытаясь вспомнить, как он сюда попал и чем кончился банкет.
Услышав негромкий храп, подумал сначала, что звук ему мерещится, но когда потряс головой, тот не исчез. Приложив некоторые усилия, Корнейчук сумел приподнять голову и через открытую дверь спальни увидел, что на диване в гостиной кто-то лежит.
Храпевший человек повернулся, стало видно смуглое лицо, седые волосы.
Понятно, Андрей Иванович помог молодому коллеге добраться до дома, благо сам жил неподалеку, а потом то ли силы у него кончились, то ли он просто решил, что поспать можно и тут.
Семен кое-как сумел встать, отчего его едва не стошнило, виски запульсировали от боли.
Оооо протянул он.
В аптечке должен быть «Алка-зельцер», надо лишь добраться до ванной комнаты.
Проходя мимо Андрея Ивановича, Семен едва не упал, а выключатель в прихожей нащупал со второй попытки. Глянул на себя в зеркало и поморщился, накатила волна тошноты, так что стоявший рядом унитаз оказался кстати.
Открыв дверцу аптечки, обнаружил внутри лишь пачку презервативов, активированный уголь и еще несколько бутылочек прозрачной жидкости с рукописными этикетками.
Взял одну в руку, попытался прочесть, что там написано
Ага, точно, снотворное жены, что она начала пить незадолго до развода Сильнодействующая дрянь, хлебнув которой слишком много, можно запросто отправиться к праотцам.
Вспомнив о бывшей супруге, Семен, как обычно, поморщился.
Поженились они по любви и жили вроде бы хорошо, но ровно до того момента, как он ушел из банка и отдался литературе целиком. С этого времени началась какая-то ерунда, постоянные упреки с ее стороны, косые взгляды и непонятные жалобы.
Эх, хотя чего сейчас об этом думать!
Семен поставил бутылочку обратно и захлопнул дверцу.
Так, в холодильнике есть водка, целая бутылка осталась со дня рождения племянника, который отмечали в начале сентября; и в серванте наверняка стоит что-то из того, что дарили друзья.
Тут он не ошибся, и вскоре горлышко бутылки залязгало о край стакана.
Уф сказал Семен, опрокидывая посудину.
Возникло ощущение, что сейчас его опять стошнит, но потом стало легко-легко.
Чего же он вчера так напился?
Ах да, точно узнал, что Черниковский тоже кандидат на «Текст года», причем от СРП!
Черт, проговорил Семен, ощущая желание немедленно повторить.
Но нет, надо сначала умыться и поесть чего-нибудь, а потом и разбудить Андрея Ивановича, сказать спасибо, расспросить, что произошло вчера после того, как он отключился
Ну и пить вдвоем куда веселее.
Вскоре на плите заскворчала яичница, зашумел чайник, и Семен включил телевизор. Тот оказался настроен на канал «Дискавери», где шла передача о затерянном в джунглях Амазонки племени.
у наших хозяев есть необычное развлечение, рассказывал ведущий, облаченный в пробковый шлем, с помощью палок и полых стволов деревьев они производят шум и им наслаждаются!
На экране возник тощий индеец в набедренной повязке, что отчаянно лупил двумя гладкими, блестящими дубинками по здоровенному пню, вызывая из его недр гулкие раскатистые звуки.
Дюжина женщин и мужчин, одетых точно так же, сидели полукругом и слушали.
Дикари, пробормотал Семен и отправился будить Андрея Ивановича.
Старый писатель открыл глаза сразу, и взгляд у него оказался ясным, вполне осмысленным.
А, ожил, Сема? спросил Андрей Иванович с ехидной улыбкой. Молоток! Вчера ты дал жару! Но бывает, дело молодое
Давайте продолжим? Семен ухмыльнулсясегодня они поменялись ролями. Сегодня праздник, в конце концов.
Предложение было принято немедленно, и вскоре они сидели за столом на кухне.
За что пьем? спросил Андрей Иванович, уверенно, без дрожи в руке, беря рюмку.
За День Освобождения, предложил Семен мрачно. От тех, кто нам мешает.
Эх, если бы Черниковский исчез, сгинул бесследно, просто умер!
Вкуса водки после таких мыслей вообще не ощутил, выпил словно воду.
Чего это такое? спросил Андрей Иванович, указав на телевизор, с экрана которого продолжали рассказывать про дикарей. Голозадые любители разных звуков? Переключи на что повеселее!