Тогда за этим праздничным столом собрались все члены нашей маленькой коммуны, и не было ни одного, кто бы ни мандражировал перед неизвестностью. Все уже были уверенны в нашем скором отъезде и что за таким столом, в таких комфортных условиях, вряд ли удастся собраться в ближайшее время. И поэтому даже маленьких детей усадили за этот стол. Всего нас было двадцать один человекдевять мужчин, девять женщин и трое маленьких детей. Двое из них родились уже после катастрофы и ни разу в жизни не видели ни зеленеющей листвы лесных деревьев, ни тёплых ласковых летних дней.
В тот момент я ощутил, что готов отдать свою жизнь за любого из этих людей, и что ближе их у меня никого нет, и никогда не будет. На меня нашло какое-то мистическое откровение, я не удержался и поделился им с окружающими:
Слушайте сюда! Никто не задумывался, сколько людей теперь в нашей большой семье?
Большинство начало оглядываться, производя подсчёт. Я не стал ждать и ответил сам, продолжая свою мысль:
Правильнодвадцать один! Очко! Магическое число! А помните, когда нас было двадцать, не было даже и мысли куда-нибудь отсюда уезжать. И только когда родилась Дашаначалось всё это потепление и ураганом разрушило наш ветряк. Одним словом, судьба толкает нас покинуть это насиженное место. И заметьте еще, ребёнок родился у самых молодыху Максима и Риты. В этом тоже проявился какой-то знаккак будто нам указывается, что не место вновь рожденным в этой вечной зиме. Нельзя законсервировать наше мнимое благополучие, надо двигаться, чтобы всё-таки найти свой Эдем, своё место под солнцем. Чтобы наши дети и внуки могли жить по-человечески, могли развиваться, а не занимались лишь постоянной борьбой за выживание.
В этот момент ко мне подошла моя жена Маша, обняла меня и сказала:
Толь! Да ты просто мистик какой-то! Всю жизнь с тобой живу, а ты не перестаёшь меня удивлять. Я всегда думала, что ты полный материалист и сухарь, а тебя вон куда занесло. Наверное, если бы вернулись прежние времена, ты занялся бы кабалистикой.
Из-под её руки, я дотянулся до бокала, взял его, и сделал пару глотков, потом улыбаясь, произнёс:
Ха! А ты попробуй выпить столько же, сколько и я этого двадцати однолетнего виски. Тогда сразу поймёшь магию цифры 21 и оценишь это моё откровение. А кабалистикой заниматься никакого здоровья не хватит. А главноегде взять столько виски? Бедную Шотландию, вместе с Ирландией и Англиейсмыло набежавшею волной!
Продолжить дальше вспоминать то приятное застолье, мне так и не удалось. На самом интересном месте, когда Коля и Флюр начали рассказывать анекдоты, я очнулся из полузабытья. Наш вездеход заглох, печка перестала поддувать тёплым воздухом. В кабине стало значительно холоднее, по крайней мере, при дыхании стал уже появляться пар. Ещё не отойдя от прежних дум и плохо соображая, я спросил у Сергея:
Послушай, Малой, что-то стало холодать, не пора ли нам, кхе-кхе, по рации поторопить ребят?
Он повернулся ко мне и, улыбаясь, ответил:
Заглохли буквально минуту назад. По рации с Сашей говорил минут пять назад. Ну, ты даёшь, Батяза пять минут успел уснуть, подремать, а потом снова проснуться. Силён, бродяга! Если замёрз, давай я вылезу и залью в бак солярки из канистры. Движок ещё не замёрз, когда заведём, из печки сразу тёплый воздух начнёт идти.
Потянувшись всем телом, я, зевая, сказал:
Да ладно, не суетись! Что мы кисейные барышни что ли? И не при таком холоде бывало, ночевали. А канистра пускай лежит, сейчас подъедет Игорёк на заправщике и насосом закачает полный бак солярки. Тем более, если ты начнёшь лазить на улицу, совсем застудишь кабину. Так что успокойся, лучше контролируй обстановку вокруг. А я, пожалуй, ещё минут пять соснуучись, студент.
После этих слов я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. И опять на меня нахлынули воспоминания. Мысли вертелись вокруг членов нашего сообщества, ставших такими близкими для меня людьми. Я подумал, как мне повезло, что построил дом именно в этом посёлке, и что той зимой там остались проживать именно эти люди. Большая удача была, что мои дачные соседи оказались очень грамотными и неизбалованными людьми. Володя был высококлассным специалистом в точной механике и даже организовал малое предприятие, которое изготавливало гироскопы для космических аппаратов. Его жена Галя была кандидатом биологических наук и заведовала лабораторией в Пущинском институте биофизики клетки, она там занималась проблемами клонирования.
Другой сосед, Николай, великолепный автомеханик, в прошлом тоже занимался бизнесом. Его жена Иранаучный сотрудник Пущинского Биоцентра. Они, доверившись моим словам о возможном взрыве вулкана, очень вовремя перевезли на дачу своих детей Максима и Дашуна тот момент школьников. Сейчас, конечно, Максим превратился в здорового двадцати трёхлетнего парня, а вот Даша, к несчастью, умерла от болезней на второй год после взрыва вулкана. Тогда мы все очень сильно болели от нехватки витаминов и солнечного света. Она оказалась из нас самой слабой и неприспособленной к такой жизнив вечном сумраке, без свежих овощей и фруктов. В то время мы ещё не запустили наш огород в подвале и питались практически одними консервами. Наверное, в честь умершей сестры Максим и назвал свою дочку Дашей. Наш докторИгорь тогда ничего с этими болезнями не мог поделать. Сам больной, он ходил по всем комнатам нашего, превратившегося в больницу дома, делал уколы, заставлял принимать лекарства и витамины. Но, к сожалению, ничем не смог помочь, изнеженному организму девочки. Максима отец все-таки закалил, часто брал его с собой на охоту и рыбалку. К тому же Макс занимался спортом, посещал футбольную секцию.
Игорь тоже был постоянным жителем нашего посёлка. До катастрофы он работал врачом хирургом в Пущинской больнице. Его жена Надя раньше работала акушеркой в родильном отделении той же больницы, но на то время находилась в отпуске по уходу за ребёнком. Сидела дома с прелестным малышом, двухлетним Никитой.
На момент взрыва супервулкана, в нашем посёлке находились два шабашника из БелоруссииВалера и Сергей. Я их хорошо знал, они строили и мой дом, а Валера вообще был бригадиром. Потом они так прижились в нашем посёлке, что каждый год начали приезжать туда на заработки. Валера был по специальности инженер-электрик и вообще универсал по строительным работам. Единственным человеком из нас, не имевшим высшего образования, был Сергей, он просто был хорошим каменщиком.
Когда-то за общим столом я заявил:
Вы не представляете, как я рад такой удаче, что такие специалисты оказались на момент катастрофы рядом со мной. Без вашего умения и упорства, вряд ли смогли бы выжить я и моя семья.
На, что Володя ответил:
Анатолий! Это мы должны молить бога, что ты с нами. Только благодаря тебе мы и существуем. Именно ты заставляешь нас двигаться, что-то делать, а не тупо ждать, что приготовила для нас судьба.
На этих приятных словах я опять очнулся. На этот раз меня разбудил Сергей, он энергично дёргал меня за куртку и требовательно выкрикивал:
Батя, проснись! Просыпайся, чёрт тебя дери! Уже Дохтур на заправщике подъехал, да и остальные вон рядом выстраиваются.
В этот момент, подошедший Игорь, открыл с моей стороны дверь вездехода. Ледяной воздух, хлынувший с улицы, окончательно привёл меня в чувство. Уже осмысленным взглядом я посмотрел на нашего доктора. Да! Вид у него, если мягко сказать, был тоже весьма непрезентабельный. Из большой горы тёплой одежды чуть выглядывала тонкая шея, лицо было измождённое, с проплешинами отмороженной кожи. Защитные очки были подняты на шапку и белки глаз зловеще краснели отражённым светом заходящего солнца. Он охрипшим, срывающимся голосом прогундосил:
Ну что, лишенцы, задницы-то не примерзли, ожидая меня? Ничего, сейчас Дохтур вставит вам клизму литров на триста соляры, сразу полегчает, станет тепло и появится тяга к жизни.
Пока он говорил, на лыжах подъехал Саша, затем, разматывая удлинитель, подкатил Володя. Он, вместе со сменным водителем Катей, управлял УРАЛом, в кунге которого находилось большинство наших женщин и все дети. Над кабиной этого громадного снегоболотохода был установлен постоянно работающий маленький бензогенератор. Именно от него было запланировано запитать насос в цистерне нашего вездехода-заправщика. Пока Володя подключал насос, а Саша разматывал шланг от цистерны, я спросил у Игоря:
Слушай, Дохтур! А почему ты без затычек в ушах? Невозможно же в здравом рассудке выносить этот визг от гусениц твоего драндулета. Может ты у нас звуковой мазохист. ИнтересноТанюша, которая у тебя сменщицей, тоже едет без беруш, или ты её воспитал в духе аудио извращенства?
Игорёк, гордо выпрямился, стоя на подножке ГАЗона и напыщенным тоном ответил:
Вот, теперь ты понял, насколько крепка моя нервная система. Насколько я подготовлен работой с больными к различным мелким неудобствам. Интересно, что стало бы с твоей психикой, посиди ты с недельку в моём больничном отделении. Наверное, ты с годик бы ходил с заткнутыми ушами, заткнутым носом и принимал бы повышенную дозу успокоительных таблеток. А что касается Тани, она так умаялась, что спит без задних ног, я так думаю, её сейчас и из пушки не разбудишь.
К нам подъехал на лыжах Саша и с интересом оглядел фигуру Игоря, после чего фыркнул и сказал:
Игорёх! А ты не пробовал ещё под этот тулуп какие-нибудь ватные одеяла затолкать, да вообще-то у тебя и без них весьма колоритный видок. Можешь! Можешь вот так, и прийти в кунг, к нашим дамам. Гарантирую, лишнюю тарелку супа они тебе точно нальют и из жалости ещё гамм сто сорокаградусной накапают.
Потом обращаясь уже ко мне, коротко произнёс:
Батя, я Флюра послал растапливать печку во втором кунге. Глядя на наших орлов, ясно, что нужно вставать на отдых. Вряд ли кто-нибудь еще несколько часов выдержит такой ритм движения. Все носом буквально клюют приборные доски вездеходов.
Я, немного помолчав, еще раз оглядел Сергея и Игоря, и только потом ему ответил:
Да, Кот, ты как всегда прав. Я тоже настолько вымотался, что при малейшей возможности сразу отрубаюсь, засыпаю мгновенно. Вон Серёга не даст соврать.
В это время Игорь сверху оглядел Сашу, потом, выставив руку, как Ленин в октябре и улыбаясь, произнёс:
И ты, Брут, туда же! Вообще-то тебе, Котяра, твоя кликуха очень подходит. Вспомни, как ты ко мне ластился, когда я в Пущино достал трёхлитровую бутыль спирта. А сейчас, когда спирт сдан Володе, ты начинаешь выёживаться. Конечно, сейчас каждый может поиздеваться над бедным Дохтуром. Ну, погоди, вот пропишу тебе укольчик, тогда не только присесть, но и наклониться не сможешь. Придётся тебе ходить строевым шагом и все время стоять по стойке смирносолдафон несчастный.
Мы все дружно и громко засмеялись. Подошедший Володя недоумённо на нас уставился, потом спросил:
Мужики! Что случилось-то? Вы что, вмазали втихаря, что ли? А где тогда моя доля?
Мы еще сильнее начали смеяться, потом сквозь смех я ответил Володе:
Понимаешь, Вован, тут нам Дохтур раскрыл глаза на то, что медиков обижать нельзя. Они даже спецназ на счёт, раз-два, построить могут. Он выдал своё секретное оружиешприц называется. А ты сам знаешь, мы их набрали несколько сотен штук. Так что от Игоря надо держаться подальше и не дай бог тебе ему перечить. А то сделает укольчикхорошо если присесть не сможешь, а то и с женой прилечь не удастся.
Володя присоединился к нашему громкому смеху, потом вытирая выступившие слезы, предложил:
Ладно! Хватит уже тут всем мёрзнуть. Идите в кунг в тепло, а я уже тут заправлю ГАЗон. Насос будет качать солярку не меньше пятнадцати минут. Так что давайте заодно и женщинам поможете вылить отходы. Тем более Сергей у нас в этом деле самый главный специалист.
Саша в шутливой форме вытянулся по стойке смирно, отдал честь и выкрикнул:
Яволь герр суперинтендант!
У нас опять начался истерический смех. Минуты через две мы всё-таки успокоились и уже серьёзно решили сделать так, как предлагал Володя. Действительно, зачем нужно было всем мерзнуть, когда с заправкой вездехода вполне мог справиться и один человек. Доставать лыжи было лень, я с Сергеем и Дохтуром, проваливаясь по колено в снег, побрели к Уралу с кунгом, стоящему метрах в десяти. Напоследок Игорь пошутил:
Слушай, Володь! Ты там смотри не отморозь пятую точку, а то придется растирать и банки ставить. А ты сам знаешь, со спиртом сейчас напряжёнка.
После этого, хихикая, он попытался вприпрыжку догнать нас, но провалился в снег по пояс. Пришлось ему, под смех уже Володи, ползком выбираться из этого снежного плена. Пока мы добирались до кунга, Саша, сняв лыжи, уже зашёл внутрь тёплого помещения. Дождавшись Игоря и отряхнув его, мы тоже по лестнице поднялись в кунг.
Блаженство! Блаженстводругим словом и не опишешь то, что я ощутил, попав внутрь тёплого помещения и сняв свою тёплую одежду. Повсюду стоял вкусный запах пищи. Все наши водители, тесно сбившись вокруг двух складных дачных столиков, сидели, и как голодные удавы наблюдали за Машей, которая священнодействовала у плиты. Остальные женщины и дети расположились на верхних полках наших самодельных нар. Оттуда выглядывали только их головы, с интересом оглядывая собравшихся за столами. Только когда я умылся и втиснулся на свободное место у стола, только тогда ощутил тяжёлый запах давно не мытых тел. Но всё равно всё это перебивал аромат приготавливаемого супа с тушенкой. Сквозь иногда прерываемый гул разговоров доносился звук электромотора принудительной вентиляции, который, правда, всё равно не справлялся с возросшей нагрузкой. Позади моей жены стоял Флюр и вкрадчивым голосом ей вещал:
Тётя Маша, вы же сами понимаете, что мы с Саней двигаемся самыми первыми и у нас повышенный расход калорий. Поэтому, вы должны вникнуть в наше положение и налить в наши тарелки супчика побольше и погуще. А лучше давайте я буду разливать, меня в армии обучили, как это лучше сделать, чтобы никто этого не заметил.
Маша отмахнулась от него поварёшкой и раздражённо сказала:
Ты прям как муха, вокруг сладкого въешься и жужжишь! Не бойся, всем с избытком хватит, а тебе с моим зятьком ещё и добавки налью.
После этого она начала разливать получившееся блюдо по тарелкам, а Флюр передавал их дальше за стол. В середине этого процесса пришёл и Володя, запустил в кунг порцию морозного, свежего воздуха. Мне подумалось, что сейчас нас сюда набилось, как сельдей в бочку, надо всё-таки обеды устраивать в пустом кунге. В конце концов, наплевать на мизерную экономию топлива, здоровье и самочувствиеважнее.
Пообедав, мы начали обсуждать наши дальнейшие действия и промывать косточки Николаю. Именно он как главный механик рассчитывал расход топлива нашей техники. Сейчас он раскрасневшийся, перевозбуждённый, размахивая руками, оправдываясь, объяснял: