Если бы я знал тогда, что в это время происходит в Риме, я был бы еще более встревожен. В Галлии мы оказались лицом к лицу с чем-то гораздо более серьезным, чем просто военная катастрофа. Но я пребывал в этот момент в блаженном неведении, как, впрочем, и весь Рим.
А теперь как обстоят дела в Египте? спросил я. Здесь, видимо, тоже возникли какие-то проблемы, иначе Сенат не направил бы сюда Кретика прямо из Галлии.
Ситуация здесьсплошной хаос и разброд, как обычно, ответил Руфус. Птолемейпоследний еще живой мужской представитель династии. Вопрос о престолонаследии становится все более актуальным, потому что царь скоро допьется до смерти, а нам нужен наследник, чтобы его поддержать, иначе начнется настоящая гражданская война, и, в итоге, именно нам придется с ней разбираться, а на это потребуется немало лет и немало легионов.
А кто претенденты на трон?
Только один, ребенок, родившийся несколько месяцев назад, да к тому же весьма болезненный, ответил секретарь.
Попробую догадаться. Звать его будут Птолемей, не так ли? Единственное иное имя могло бы быть только Александр.
Как ты догадался? удивился Руфус. Да, еще один маленький Птолемей, и ему еще так долго до совершеннолетия.
А его дочери? спросил я. Женщины этой династии обычно были более умными, властными и жесткими, нежели мужчины.
Их три, ответил Руфус. Беренике около двадцати, она любимица царя. Потом идет маленькая Клеопатра, но ей не больше десяти, и Арсиноя, которой восемь или около того.
Значит, в этом поколении ни единой Селены? Это было еще одно имя, которое Птолемеи давали своим дочерям.
Была одна, но умерла, пояснил Руфус. Стало быть, если больше дочерей не родится, Клеопатра, видимо, будет той, на ком женится маленький Птолемей, если до этого доживет. При дворе уже образовалась партия, которая поддерживает ее и этот проект. Птолемеи уже очень давно берегут эту добрую египетскую традициюзаключать брак с собственными сестрами.
С другой стороны, встрял секретарь, если царь вскоре протянет ноги, Береника, скорее всего, выйдет замуж за этого младенца и станет править как регентша.
Разве это такая уж плохая идея? осведомился я. В общем и целом все эти Береники и Клеопатры всегда оказывались весьма способными правительницами, при том что мужчины по большей части были просто клоуны при власти.
Но не эта. Она безмозглая пустышка, заявил Руфус. Увлекается всеми этими жуткими и отвратительными новыми или хорошо забытыми старыми религиозными верованиями, что приходят из других стран. В прошлом году это был древний культ вавилонских богов, он вдруг вновь возник из небытия, и она радостно предалась всем этим азиатским ужасам с отрезанными головами орлов, как будто ее собственные египетские боги недостаточно отвратительны. Кажется, теперь она от него отстала, но даже если и так, то наверняка нашла себе что-нибудь новенькое, еще похуже.
При царских дворах всегда такое происходит, но это было уж слишком мрачно.
А кто поддерживает Беренику?
Большая часть придворных евнухов, с готовностью ответил Руфус. Сатрапы разных номов разделились, и некоторые из них с удовольствием вообще покончили бы с Птолемеями. Вдали от Александрии они превратились в маленьких царьков со своими собственными армиями и всем прочим.
Значит, нам нужно найти кого-то, чтобы его поддержать, чтобы Сенат проголосовал за это, после чего у нас будет законное основание и право, если придется вмешаться от имени избранного наследника, не так ли? подытожил я и вздохнул:Почему бы нам просто не захватить эту страну? Нормальный, разумный римский губернатор пошел бы ей только на пользу.
Вечером состоялся грандиозный банкет, главным блюдом на котором выступал гиппопотам, зажаренный целиком. Я поделился своими соображениями с Кретиком, который немного вправил мне мозги на этот счет.
Захватить себе Египет? переспросил он. Мы могли бы это проделать в любой момент за последнюю сотню лет, но у нас были очень веские причины этого не делать.
Не понимаю, настаивал я на своем. Когда это мы отказывались от удобной оказии, чтобы кого-то ограбить или присоединить очередную новую территорию?
Ты не продумал всю ситуацию до конца, возразил Кретик.
Тут раб-прислужник плеснул мне половник супа из слонового уха в тяжеленную миску из чистого золота на хрустальной подставке, вырезанной в виде пьяного Геркулеса. Я сунул в это месиво ложку из слоновой кости и попробовал суп. Что ни говори, по моему мнению, нет в мире ничего лучше куриного бульона.
Египетэто больше чем военная добыча или территория, принялся терпеливо объяснять Кретик. Это богатейшая, самая плодородная страна мира. Птолемеи во все времена только беднели и просили милостыню, потому что скверно, просто отвратительно управляли. Они спускали все свои огромные доходы на роскошь и разврат или на проекты, которые должны были добавить им престижа, но не процветания или могущества стране.
Птолемей-Флейтист уже тихонько похрапывал, сидя рядом с Кретиком, так что возразить моему оппоненту было некому.
Так тем более, еще больше поводов для полной реорганизации управления в римском стиле, заявил я.
И кому бы ты доверил подобную задачу? спросил Кретик. Позволь тебе напомнить, что полководец, который завоюет Египет, сразу же превратится в самого богатого человека в мире. Ты можешь себе представить, какая борьба развернется между нашими военными, если Сенат помашет у них перед носом подобным призом?
Так. Теперь, кажется, понимаю.
И это еще не все. Объем производства зерна в Египте настолько огромен, что превышает все другие страны на величину столь невероятную, что и представить нельзя. Но это легко объяснить. Нил каждый год, после своего разлива, крайне любезно оставляет на берегах плодородный ил, а здешние крестьяне работают гораздо более продуктивно, чем наши рабы. Здесь почти все время снимают по два урожая в год, а иногда даже и по три. Когда у нас бывают неурожайные, голодные годы, Египет может прокормить всю нашу империю, всего лишь немного уменьшив продуктовые выдачи.
Стало быть, римский губернатор Египта может запросто удушить империю?
И будет в состоянии установить здесь собственную власть как независимый правитель, имея в своем распоряжении достаточно средств, чтобы нанять себе армию любого размера, какая ему только потребуется. Тебе хотелось бы видеть, например, Помпея в столь могущественном положении? Или Красса?
Да, теперь понимаю. Значит, наша политика заключается в том, чтобы все время поддерживать очередного выродка и слабака, носящего корону Египта?
Именно так. И мы всегда им помогаемзаймами, военной силой, советами. Ну, не то, конечно, чтобы они с радостью принимали эти наши советы. Гай Рабирий предпринимает здесь просто героические усилия, чтобы решить финансовые проблемы Птолемея, но пройдут годы, прежде чем он добьется хоть какого-то прогресса. Рабирий был известным римским банкиром, который ссужал Птолемея огромными денежными суммами, а тот в ответ назначил его египетским министром финансов.
Ну и кого мы поддерживаем на этот раз? спросил я.
Надо полагать, это будет младенец, ответил Кретик, еще больше понизив голос. Только не надо пока что об этом распространяться. Тут он одарил меня заговорщической улыбочкой. Все другие партии будут нас всячески обхаживать и ублажать, пока считают, что у них есть шанс добиться расположения Рима.
Дочери Птолемея при этом не в счет? спросил я. Мне еще предстояло познакомиться с этими юными дамами. В это время года они находились в загородных поместьях.
Сенат никогда не становился на сторону женщин-правительниц, а этих к тому же окружает слишком много откровенных хищниковродственников и придворных. Надо полагать, этому выродку придется жениться на одной из них, но лишь для того, чтобы успокоить своих египетских подданных. А что до мнения Сената, так он может жениться хоть на одном из их священных крокодилов.
Ну, раз это все уже решено, протянул я, то чем мы тут будем заниматься?
Тем, чем здесь занимаются все римляне, ответил мой брат. Будем развлекаться.