Голоса нет.усмехнулся командир разведчиков.
Жаль!жалобно ответил я и со вздохом взглянул на генералаГенерал расстроится!
За колесом захрюкал Семён, а у самолёта засмеялся генерал.
Ба! Да он гад по русски понимает!
А ты значит, на немецкого генерала работаешь?зло прищурился разведчик.
Да нет!грустно ответил яУ меня с ним договор был, я его всю дорогу развлекаю, а он когда линию фронта перелетит, то все свои страшные военные тайны сразу расскажет. Только теперь уже не расскажет!совсем печальным голосом и опустив голову, чуть не плача пробурчал я.
Разведчики непонимающе переглянулись и синхронно спросили:
Почему?
Вы же петь отказались, а я ему уже пообещал, что споётесовершенно расстроившись, ответил я.
Семён просто уткнулся в колесо и трясся от смеха, генерал всхлипывал, вытирая слёзы платком.
Так ты не шутил, когда нас спеть просил?опешил командир разведчиков, поглядывая то на хохочущего Семёна, то на улыбающегося генерала.
Да какие шутки, всё по-настоящему! Ладно, забудь. Давай знакомится. Командир партизанского отряда специального назначения Призрак, младший лейтенант Калинин Сергей!представился ямой личный пилот и командир авиагруппы, старший сержант Дубина Семён! Генералмайор Вермахта Курт Калмукофф. Инспектор 2ой Воздушной армии. Взят в плен в бою, должен быть доставлен сегодня, в штаб Брянского фронта! С кем имею честь?кинул я руку к козырьку фуражки.
Лейтенант Зенцов. Армейская разведкаответно отдал честь лейтенант.
При этом глядел на меня недоверчиво, ну оно и понятно. Не похож я в силу возраста на командира.
Вы товарищ лейтенант не сомневайтесь. Самый настоящий командир партизанского отряда, возраст не главноедобродушно улыбнулся Семён.
Лейтенант хотел сначала огрызнуться, но глянув на два ордена Красной Звезды, на гимнастёрке Семёна сдержался. А я глянув на летёху, заулыбался и спросил:
В чём нужда товарищ лейтенант? Чем смогу, помогу.
У вас рация в самолёте есть?повернулся к аппарату лейтенант.
Есть, но отсюда не добьёт. Далекоуточнил яДа ты командир не журись, говори, в чём беда?
Рацию у нас разбилопоглядывая на меня, раздумывал летёхаИ радистку ранилоогорчённо добавил он.
А я психанул:
Ну и какого хрена ты тут политесы разводишь? Психолог мать твою!заматерился я на негоУ тебя боевой товарищ погибает, а ты тут из себя недотрогу строишь! Веди уже давай шпион хитрожопый!сам схватил аптечку из самолёта и быстро выскочил.
Лейтенант стоял красный с перекошенной рожей:
Я бы попросил вас юношаначал он, но я его грубо прервал.
Просить у девушек будешь, может дадут разочек!а сам повернулся к старшинеОтец ну хоть ты меня отведи, а то я этого бюрократа сейчас пристрелю. Честное слово!
Старшина кивнул и развернулся уходить, но лейтенант, вдруг крикнул на него:
Старшина я вам запрещаю! Старшина резко встал, и грустно глянув на летёху, проговорил:
Там Анюта умирает, а ты
Меня, стало разбирать нечеловеческое зло, чувствуя, что сейчас я кого то убью, повернулся к лейтенанту и начальствующим голосом спросил:
Ваша ведомственная принадлежность?
Тот, помедлив мгновенье, ответил:
РККА.
Тогда, как старший по званию, являясь представителем ГУГБ, я вам приказываю! Немедленно доставить меня к раненой!конечно я рисковал, честно говоря пока не знаю, к какому ведомству отношусь, но будем считать де-факто, что к НКВД или ГУГБ.
Зло зыркнув на меня, лейтенант приказал:
Старшина отведите!
Я повернулся к Семёну и глазами показал, на посматривающего на нас с интересом генерала, тот кивнул головой в ответ и я повернувшись побежал догонять старшину. Молча, дошли до лёжки разведчиков и там я увидел совсем безрадостную картину. Девушка была в очень плохом состоянии. Разрезав бинты и оголив спину, даже я сразу понял нужно оперировать и доставать пулю или начнётся гангрена. Поднял голову и посмотрел, на молча сидевших вокруг разведчиков.
Я могу доставить её к врачу, где то через два-три часа полёта. Поднимаем и несём к самолёту или она умрёт здесьсам взялся за угол плащпалатки, мужики взялись за другие и мы понесли. Подошли к самолёту и аккуратно занесли в кабину. Тут как раз закипел чайник.Семён завари на всехсказал я, а сам пошёл к молчавшему летёхеОтойдём лейтенант.
Когда мы отошли метров на пятнадцать я повернулся и спросил:
Скажи лейтенант, сколько миллионов населения ты готов положить ради победы или выполнения задания?
Да хоть всехзло ответил лейтенант.
И кому кроме тебя нужна такая победа? Это дорогой товарищ не победа, а проигрыш по всем фронтам, разгром и полная капитуляция коммунизма. Кто будет восстанавливать всё разрушенное? Кто будет рожать новых граждан страны? Кто будет защищать рубежи нашей великой Родины? Ты, да я, да мы с тобой? Кому нужна страна, в которой нет граждан? Нет, лейтенант! Я с такой политикой не согласен! Пусть лучше героически сдохнут за свою Родину и Фюрера всё население Германии! Нам надо беречь людей, ценить их. Нас очень мало! Очень! Всего 200 миллионов, а кругом одни враги. Которые только и мечтают, что бы мы быстрее сдохли, а все наши земли достались им даром. Неделю назад, мой отряд уничтожил вражеский аэродром. Уничтожили больше тридцати самолётов и больше трёхсот солдат и офицеров вермахта, включая двух генералов и три десятка известных асов. Уничтожили все склады и здания и при этом, мы не потеряли ни одного человека убитыми или ранеными. Вот так надо воевать, думая головой, а не задницей. Надоели идиоты, которые штыками пытаются танки проткнуть. Вот откуда их столько в нашей стране? Со всего мира съехались? Сколько можно к людям, как к скоту относиться? Это же наши люди! Наши! Советские! Других нет и никогда уже, не будет! Понимаешь лейтенант! Не будет! Если мы их всех на поле боя бездумно положим, ради Победы, с кем дальше жить будем? Да и зачем?я молча развернулся и побрёл обратно к самолёту.
Семён дал мне кружку и спросил:
Завожу командир?
Я кивнул головой и глотнул горячего кофе. Лейтенант подошёл и взял кружку, глотнул и сказал мне:
Вот прилетишь в штаб фронта и скажи это всё генералу армии Жукову!
Я взглянул на него и ответил:
Я это не только Жукову, но и Сталину скажу и всем, кто там будет! У меня смелости хватит, не переживай!
Вот и расскажи товарищу Сталину, как генерал армии Жуков чужих невест насилует!зло ответил мне лейтенант.
Я развернулся к нему и твёрдо сказал:
А вот с этого места товарищ лейтенант, рассказывай подробней!
Глава 8
Примерно через час гроза пошла дальше, а мы, попрощавшись с разведкой, пошлина на взлёт. Как только взлетели, мы с генералом перевязали радистку. Она потихоньку бредила и всё звала маму. Жар у неё усилился, я обтирал её разбавленным спиртом. Запах стоял в кабине ещё тот, Семён рассмеялся и сказал, при посадке у него отберут права за управление самолётом в нетрезвом виде. Посмеялись. Генерал смотрел, как я ухаживаю за радисткой и вдруг спросил:
Скажите Сергей у вас большая семья?
От моего взгляда он забился в угол. Я еле разжал зубы от ненависти. Генералу было не по себе от моего резко изменившегося настроения. Я стал рассказывать ему, как убили отца, как насиловали сестёр, как я умирал захлёбываясь кровью и слышал крики о помощи сестёр. Как здоровый немец рылся в наших вещах, весело насвистывая песенку и довольно улыбался, когда находил, что то интересное. Как снисходительно поглядывал на умирающего от дикой боли меня. Рассказал, как очнулся и похоронил семью. А теперь у меня очень большая семья, это все кто сопротивляется вам господин генерал, закончил я. Тот сидел, опустив голову, потом взглянул на меня и сказал:
Это 137 пехотная дивизия, у них секира в щите. Судя по знакам на технике, мотоциклисты с разведывательной роты. Броневик не с разведки, приданы в усиление, от роты бронеавтомобилей. Полк подсказать не смогу, точно не знаю. Батальон второйответил генерал и отвернулся.
Спасибо господин генерал!ответил, спокойно глядя ему в глаза.
Почувствовал взгляд и посмотрел вниз, радистка пришла в себя и смотрела на меня.