Попасть внутрь можно было лишь с крутого склона, и вот оносырое и неуютное нутро каземата.
Валера осматривался с любопытством и принюхивался с подозрениемуж больно аммиаком несло. Какое-то креативное быдло размалевало суровую бетонную стену нелепыми граффити, смысл которых сводился к тому, что «Rap жжот». Живописец хренов
Люди строили, службу несли, а он все дерьмо из своей дурной головына стенку.
Валера, мы на месте, неожиданно серьезно и даже торжественно сказал Щепотнев. Я обещал подробности, так слушай.
И Семен Семенович понес какую-то фигню про Интермондиум, про Хранителей, про попаданцев
Вы это серьезно? перебил его Бородин.
Абсолютно! Вот, это твой пропуск.
Валера повертел в пальцах шершавый листочек со своим именем и фамилией и стал накаляться. Они что, за лоха его держат?
А бонусы? выдавил он.
Валера, тамСредние века, а мывоины. Что с бою взято, то свято! Да не смотри ты на меня так! Я, думаешь, сам до конца во все это поверил? Но попробовать-то можно? А вдруг получится?
Бородин посмотрел на Щепотнева исподлобья и буркнул:
Ладно. Пробуем.
Тогда держи!
Шимон ловко выудил из рюкзачка пару ножей в чехлах.
Один он протянул Бородину, другой Плющу.
Пока так, сказал Щепотнев. Со своим оружием в Интермондиум соваться не стоит, все равно отберут, но и безоружными быть нам не пристало. Верно?
Ну, да вяло согласился Костя, взвешивая клиночек в руке.
А ничего так ножичек, оценил Валера.
Будем резать, будем бить усмехнулся Семен, поправляя собственные ножны. Валер, а ты убивал?
Бородин неприязненно посмотрел на Щепотнева, ощущая знакомый холодок в груди. Но не посылать же человека, раз уж тот тебя «облагодетельствовал».
На войне не убивают людей, сухо ответил Валерий, там уничтожают вооруженную силу противника. Боевики по нам палили, мы открывали ответный огонь. Откуда я знаю, попал или нет? Только перед самым дембелем мне повезлонапоролся на бандоса в заброшенном ауле. Выскакивает, гад, с калашом наперевеси на меня! Я смотрю на него, а палец будто сам на спуск давит. Помню до сих пор, как родного, и бородавку на горбатом носу, и крошки в бороде, и засаленную чалму, или чё у него там на голове намотано было
Тошнило? с интересом спросил Горбунков.
Еще как вздохнул Валерка. Всего выполоскало.
И со мной та же фигня, кивнул Семен. Только всей разницы, что в Чечне контртеррористическая операция шла, а я в Афгане интернациональный долг исполнял. Это как в игре: подберите синонимы к слову «война» А что было делать? Не убьешь духа первым, сам станешь грузом 200. Или, не дай Бог, в плен угодишь. Духи такое с нашими творили Даже пацифисты зверели.
Варвары, они и в Афгане варвары, солидно кивнул Бородин. Мы раз одного поймалирабовладельца. Наших ребят скупал у бандосов и на цепь сажал, чтобы они ему кирпичи лепили да обжигаливели производственный процесс. Короче, судили его по закону гор
Суровые будни защитников Родины, усмехнулся Плющ, как почудилось Валере, глумливо.
Бородина точно подбросило. Он резко шагнул к Косте, сцапал его за куртяк и рывком воздвиг.
Служил?! гаркнул Валерий и встряхнул Мелиота. Служил, чмо? Призвать бы тебя в ряды, с-студент! Хапнул бы экстримадо усрачки!
А реконструктор поднапрягся и провел «ливерпульский поцелуй» ударил десантника головой в лицо, чудом не сломав тому нос, Бородин отстранился в последнее мгновенье.
Но удар был хорошВалера растянулся на холодном цементном полу. Моментально вскочив разгибом вперед, припомнил армейские экзерсисыврезал Косте кулаком, тут же добавив локтем. Плющ отлетел и повалился.
Брейк! спокойно сказал Щепотнев, разводя противников.
Рекон, правда, рванулся, отбрасывая руку Семена, и мигом заработал укол пальцем, твердым, как отвертка. Задохнувшись, Костя согнулся в три погибели.
Кончай! жестко сказал Семен.
Валерий нарываться не стал.
Порезвились в песочнице, хладнокровно проговорил Щепотнев, выяснили, у кого куличики красивше, и будя. Нам еще хоть недельку простоять надо, семь ночей продержаться.
Бородин не стал спорить, успокаивался он быстро. Поглядывая на Плюща, зверски выпячивавшего челюсть, где наливался кровоподтек, Валера ощутил себя удоволенным.
За мной, сказал Шимон, подхватывая рюкзачок. Портал там, дальше. Фонари захватили?
Захватили, буркнул Валерий.
Тогда шагом марш!
Туннель уводил их все дальше и дальше, глубже и глубже.
Здесь! сказал Щепотнев, наводя луч фонаря на неглубокую полукруглую нишу в стене. Ежели Хранители нас не кинули, то скоро мы увидим другие страны! Валер, бывал за границей?
Я только в Суньку ездил раза два, буркнул Бородин, помогайкой.
Костян! окликнул Семен нахохлившегося рекона. Катался за бугор?
Я там родился, подал голос Плющ.
На Украине? хмыкнул Щепотнев.
В Германии, без охоты сказал «сэр Мелиот». В Дрездене. Была такая раньше странаГДР, а в ней наша ЗГВ. Мой отец служил офицером-танкистом. Вот, я там и появился на свет. Хотя не помню ничегомаленький был. Так, негатив отрывками. Горбачев же тогда всю Восточную Европу сдал
Костя смолкобида жгла. Больно не было, зато унижения хапнулот и до. Конечно, может, он и зря понасмешничал, но поделать с собой ничего не мограздражал его Бородин.
Простотой своей, зацикленностью на реальном, житейской состоятельностью. Рядом с этим дембелем, работягой, мужем и отцом Плющ поневоле ощущал собственную неполноценность.
Ну вот кто он такой? Рекон, студент, программер. Игрун, короче.
Никакой ответственности ни за кого не несет, плывет себе по течению, с курса на курс переходит, и ни о чем голова не болит.
А Бородин даже в прошлое собрался за бонусами Во-во. Это-то и самое обидное, что он кругом неправ. Стало быть, правильно ему по роже съездили?!
Ох, и паршиво
И что? нетерпеливо сказал Бородин. Так и будем стоять?
В это самое время серый бетон в нише поплылбудто волнами пошели протаял, открывая проход в сумрачный зал с каменными стенами.
Проходим! гаркнул Щепотнев и первым шагнул в портал.
Валерка поспешил следом. Он все еще не верил происходящему, но
Попытаться-то надо? А вдругбонусы?
Замешкавшись на самом пороге между мирами, Бородин пропустил вперед Константина и шагнул сам. Сделал он это на автоматевсе, что происходило, было настолько невероятным, почти нереальным, что даже голова кружилась. Валера даже про бонусы забыл.
Это башня, что ли? сказал Шимон, запрокидывая голову, и его слова разнеслись гулким эхом. Или пещера?
Бородин оглянулся назадза спиной была бронзовая, изрядно позеленевшая дверь, полуоткрытая в гулкую темноту. Потом он глянул наверхстены едва заметно сходились, продолжаясь несколькими этажами кольцевых галерей, а еще выше кладку прорезали узкие стрельчатые окна.
Лучи света, будто призрачные лезвия, вонзались в воздух и словно растворялись в нем.
Мир вам, добрые люди, послышался спокойный голос.
Глава 5Константин ПлющИнтермондиум
Костя обернулся, услыхав приветствие, и увидел высокого сухопарого мужчину в годах. Длинноволосый и седой, с аккуратными усами и бородой, внимательными глазами, закутанный то ли в мантию, то ли в плащ черного цвета, он больше всего смахивал на Альбуса Дамблдора из «Гарри Поттера», или, если уж продолжать киноассоциации, на волшебника Гэндальфа из «Властелина колец».
И вам мир, живо откликнулся Семен. Вы Хранитель?
Седой сдержанно поклонился.
Можете называть меня Романусом, сказал он, это мое имя. И не стоит «выкать» здесь не принято подобное обращение.
Романус пристально оглядел троицу.
Хранители не боги, мягко проговорил он, хоть и «прописаны» в Междумирье. Нам, как всем смертным, свойственно ошибаться. Вполне может статься, что надежды, кои мы возлагали на вас, не оправдаются, но положение все равно улучшится. Хотя бы за счет перемен. Вы не поскупились на оплату билетов, по губам Хранителя скользнула улыбка, и это радует. Стало быть, намерения ваши серьезны. Кто-то из вас жаждет приключений, кто-то хочет добычи, кто-то желает испытать себя. Все это будет дано полною мерой, но лишь от вас самих зависит, какими вы вернетесь в свое пространство и время, и вернетесь ли вообще. Не буду спрашивать, согласны ли вывижу, что не против. Я прав?