К слову сказать, сейчас его тело покоится на городском кладбище. Прошлой зимой он подрабатывал электриком и поджарился на месте, когда залез в щиток одного бара, чтобы устранить неполадки в сети. Это был грустный Новый год для его матери-одиночки.
Тогда, увидев меня, он бросился бежать. Он знал, кто я такой, а я знал, что так быстро бегают только те парни, которые что-то нарушили. Конечно, он и не догадывался о том, что Вэлма была еще несовершеннолетняя. Она умело пользовалась косметикой.
Так или иначе, занимаясь петтингом посреди улицы, можно было схлопотать большой штраф и попасть в базу данных, чего он явно не хотел. Тогда мы с Вэлмой очень долго разговаривали, кричали и даже разбили дешевый, но неплохой сервиз. Бессмысленные жертвы в виде белых фарфоровых чашечек с ласточками у краев и таких же красивых блюдец. Это был ценный опыт в воспитании и для меня, и, надеюсь, для нее.
Я ничего не знал о ее родителях и никогда не спрашивал ее об этом. В конце концов, раз уж она от них ушла, они не были ей хорошими родителями. Это единственное, что я знал наверняка.
Ее тело было накрыто одеялом, но пяточки игриво выглядывали наружу. Понятия не имею, как в такую жару она могла спать под одеялом.
Я был влюблен в ее рыжие густые вьющиеся волосы. Она как-то хотела подстричься налысо и, пожалуй, этот бой я выиграл, но надолго ли? Она выглядела как обычная молоденькая озорная девчонка, которая позволяла партнеру на первом свидании не только поцелуи. Моя маленькая бунтарка могла влюбить в себя любого. Особенно когда улыбалась, немного обнажая белоснежные зубы, и на ее слегка веснушчатых щечках появлялись маленькие ямочки. Ее голубые глаза всегда блестели тем огоньком, который был у Нее. Скорее всего, именно поэтому я ее приютил. Повторюсь, но Вэлма была хорошей актрисой и улыбалась она часто, вне зависимости от того, что она чувствовала внутри.
Я посмотрел на свои ноги, которые понемногу начинали преть. Они были накрыты старой белой простыней, и я хотел поскорее от нее избавиться и принять душ.
Однако моя лень, похоже, проснулась сегодня раньше меня, и я решил еще немного посидеть в кровати. В конце концов, я проснулся раньше положенного и мог позволить себе двенадцать минут строить четкий план на сегодняшний день, хотя по опыту я знал, что обычно все шло не так, как запланировано. Именно поэтому я должен был быть готовым ко всему. Работа такая.
Глава 4
Приняв душ, я вышел в гостиную-столовую в одном полотенце.
Вэлма все еще спала, поэтому я мог позволить себе немного наготы. Зайдя в комнату на цыпочках, достал из шкафа постиранные черные трусы и вышел обратно в гостиную. Быстро скинув с себя синее банное полотенце, я, опасаясь быть замеченным в чем мать родила, шустро надел трусы и специальные подштанники серого цвета, которые Вэлма купила мне там же, где и ортопедические тапочки. В них было удобно и в них не мерзли ноги. Что еще надо старому человеку Затем я надел белую майку и принялся готовить завтрак.
С утра мой желудок не просил много еды, поэтому я решил приготовить легкий сэндвич с курицей и салатом. А запить это я хотел индийским фруктовым чаем, который я купил недавно у торгашей на рынке. Не уверен, что они были индийцы, но точка на лбу была, а значит, они как минимум старались быть похожими на тех, за кого они себя выдавали.
Рынки это спасение для таких, как я, и, возможно, для всех тех, кто не хочет гнаться за маркой. Им нужен качественный и свежий продукт, от которого не станет плохо и желудок не будет звучать, как тысяча обозлившихся динозавров. С другой стороны, рынок рынку рознь, так что нельзя быть на сто процентов уверенным, что товар качественный. Все дело в том, что, если продукт все-таки окажется некачественным, я знаю, что именно тот продавец, который мне его продал, понесет должное наказание. А ругаться и судиться с крупными компаниями дело гиблое. Особенно в нашем городе, где, чтобы что-то кому-то доказать, нужно заполнить кучу бумаг. Проще прийти на рынок и двинуть продавцу по шапке.
Плотно позавтракав и убрав за собой посуду в раковину, я подошел к гардеробу возле входной двери и достал комплект вещей, который был приготовлен на будний день. Комплекты одежды были одинаковыми для всех пяти рабочих дней недели: темно-синие брюки, белая сорочка с тонкими вертикальными синими полосками, тонкий черный галстук, кожаный ремень, черные носки, остроносые черные кожаные ботинки, которые обошлись мне в кругленькую сумму, черный длинный плащ, который выбрала Вэлма, портфель, шарф и, наконец, зонт. На улице понемногу появлялось солнце и небо было не полностью заполнено облаками, но я знал, как переменчива погода в этом городе, и решил все-таки его взять.
Спускаясь по лестнице, я не слышал ни единого шороха, кроме скрипящих половиц и ступенек. Утро в моем доме обычно было великолепным и радовало меня своей тишиной за исключением нескольких моментов. Однажды грабители залезли в квартиру на первом этаже. Как ни странно, но они планировали именно утреннее ограбление. Что за идиоты! Конечно, полиция явилась быстро и задержала их, а одному из этих ребят я даже умудрился прострелить ляжку. Бывает еще, что ребенок плачет, но это, по сути, не так страшно. По крайней мере для меня.
Выйдя на улицу, я огляделся по сторонам и взглянул на солнце из-под полей своей шляпы. Там, где всходило солнце, небо было алым вперемешку с розовым, и я вспомнил, как отец говорил мне: «Красно небо поутру моряку не по нутру». Была еще и вторая часть, но она была не столь важна сейчас. Я немного прищурился и поправил шарф. Мой отец служил в Морфлоте и даже бывал как-то на Северном полюсе. Он мало про это рассказывал, не знаю почему. Может, он убил там кого-то, а может, там было настолько скучно, что не было смысла об этом трепаться. Хотя, если верить фотографиям, там было бы здорово побывать увидеть все эти северные сияния на небе и прочие дивные красоты природы.
В конце концов, самым замечательным на севере было то, что там тихо и безлюдно.
Я снова огляделся по сторонам и встретился взглядом с Ларией.
Лария была моя старая знакомая, с которой у меня что-то было в молодости, когда я только приехал в город. Я не очень любил вспоминать ее. Не то чтобы она меня не устраивала или я ее терпеть не мог, просто в этом не было необходимости, а тратить время на воспоминания, которые не приносили бы мне радости, я не хотел.
Мы перестали общаться с тех пор, как я посадил ее мужа в тюрьму за продажу наркотиков старшеклассникам.
Этот ублюдок возомнил себя охуевшим наркодилером и решил подзаработать на сраных детишках немного денег, чтобы потом пропить их со своей жирной женой Ларией! Меня всегда бесило ее имя, потому что оно говорилось с ударением на первый слог, а меня так и подмывало называть ее шмарой, которая кормит своего мужа-наркомана! Я надеюсь, его трахают в жопу в тюрьме! Я надеюсь, ему это успело понравиться, ведь ему сидеть там еще очень долго!
Мы и до этого мало общались. Она уезжала на какое-то время, затем вернулась, а затем снова уехала. Как-то раз я встретил ее в компании пьяной цыганки. Тогда Лария посмотрела на меня не очень доброжелательно и что-то прошептала своей собеседнице. Та громко засмеялась, но я не придал этому значения. Быть может, она хотела навести на меня порчу или проклятие. Собственно, я никогда не верил во все эти заклинания и прочую мистику. Я верил в себя и в Вэлму, которая помогала мне как могла.
Продолжая смотреть на Ларию, но делая вид, что не замечаю ее, я заметил, что она сильно похудела. Я остановил на ней свой взгляд и слегка нахмурил брови. Она стояла на остановке и ждала автобус, чтобы попасть на работу. Лария работала упаковщицей в мясной лавке, и, если честно, эту женщину я бы ни за что на свете не подпустил к пище. После того как ее Энтони оказался за решеткой, она совсем перестала за собой следить. Видимо, поэтому и похудела. Ее кожа приобрела болезненный бледно-желтый оттенок, а под глазами появились постоянные светло-фиолетовые мешки. Последний раз я видел ее около месяца назад. Прошептав что-то, глядя мне в глаза и стиснув зубы, она взяла сумки и пошла пешком. Что ж, вольному воля. Спустя еще несколько секунд я направился в сторону департамента.