И у всех свои версии развития событий.
Фофанов утверждал
Я знаю, чем занимался Фофанов и что говорил.
Не понимаю, зачем мы сюда прилетели, признался Савва. Криминальными разборками на таком уровне должен заниматься Следственный комитет плюс внешняя разведка.
Они работают по другим каналам. Мы с вами не ради расследования убийства, нужна стратегическая оценка серии убийств, доклад пойдёт Карташову и президенту. Вы уверены, что нами интересуются именно канадцы?
Савва попытался выловить лучик внимания, но не смог, канадцы в строгих чёрных костюмах, и в самом деле превращавших их в похоронную команду, направились к главной мраморной лестнице холла.
За мной наблюдали, я в таких вещах не ошибаюсь. Если из любопытствабольше никто не обратит на нас внимания, если не случайно
Надеюсь, что случайно, улыбнулась Виктория. Если вы рассчитывали спокойно отдохнуть в Мекке азиатского комфорта, то напрасно. Покой нам только снится. Идёмте, нас ждут местные службисты.
Подошли Скарабеев с Чёрниковым, обмениваясь репликами, и четвёрка представителей российских официальных властей направилась к лестнице вслед за канадцами.
Кто-то снова посмотрел Савве в спину. Оборачиваться он не стал, но подумал с весёлой злостью, что обязательно вычислит интересанта, кем бы он ни был.
Глава 10. Золотое правило: молчи!
Кеша не любил быструю езду, поэтому на работу выезжал рано, в половине восьмого, и в Сколково приезжал на своей «Рено Боксер» шоколадного цвета за двадцать минут до начала рабочего дня. Входя в лабораторию, он не включал кофе-автомат, как делали молодые сотрудницы и аспиранты, начинавшие рабочий день с кофепития, а сразу подсаживался к своему персональному монитору и уходил в миры, которые были недоступны большинству специалистов в областях IT и космологических теорий.
Однако в нынешний четверг обычную процедуру прервал звонок директора центра Валерия Аркадьевича Лосьева.
Иннокентий, будьте добры зайти ко мне, сказал он непривычно сухим тоном.
Зачем? заикнулся было Кеша, но Лосьев уже выключил интерком.
Кеша с сожалением окинул взглядом объёмный куб монитора с мигающими внутри звёздами, повесил на экран на всякий случай заставку с морским пейзажем, закодированную, чтобы никто не влез в базу данных завлаба, и направился из общего зала с рядами столов и компьютерных модулей в кабинет директора, размышляя, зачем он понадобился начальству.
Валерий Аркадьевич Лосьев был доктором физико-математических наук, окончил в тысяча девятьсот семьдесят девятом году Ленинградский электротехнический институт по специальности «инженер-электрофизик», начал работать в техцентре «Синтез» НИИЭФА, в две тысячи втором году защитил докторскую диссертацию и уже много лет работал в Национальной дирекции ITER, стал заместителем директора «Синтеза», профессором кафедры теории систем управления ядерными реакторами и в конце концов возглавил инновационный кластер «Прорыв» в Сколково, в который входила и лаборатория развития новейших средств связи, возглавляемая Кешей.
По натуре шестидесятипятилетний профессор был человеком исключительно вежливым, выдержанным и внимательным. Никто никогда не слышал от него грубого слова. На что он мог отважиться при встрече с нерадивым сотрудником, допустившим ошибку, так это лишь укоризненно пожурить. С Кешей он всегда был дружелюбен и уважителен, ценя в молодом завлабе мощный творческий ум и увлечённость идеями, которые генерировал радиофизик. Причину его недовольства объяснить было трудно.
Кеша добрался до кабинета директора на втором этаже комплекса, поприветствовал рыжеволосую секретаршу Антонину и, подчиняясь её жесту, открыл дверь в просторный «музей», как называли кабинет сотрудники центра, заставленный стеклянными шкафами с моделями всевозможных устройств, реакторов и машин, разработанных в Сколково.
Слушаю вас, Валерий Аркадьевич.
Массивный, с мощными покатыми плечами и толстой шеей (в молодости Лосьев увлекался тяжёлой атлетикой), с голым бритым черепом, директор глянул на вошедшего из-под густых чёрных бровей, повёл рукой, приглашая к столу.
Кеша присел на краешек стула, являя собой пример кроткого студента, которого могли отчислить из института за неуспеваемость.
Лосьев выслушал торопливую скороговорку абонента, он разговаривал с кем-то по скайпу, брякнул массивной ладонью по клавиатуре, вперил немигающий взгляд в лицо завлаба.
Иннокентий Леонтьевич, сколько вам лет?
Тридцать один, растерялся Кеша, не ожидавший такого вопроса. Скоро тридцать два будет.
А ведёте вы себя как мальчишка.
Извините, Валерий Аркадьевич, не понял
Мне доложили, что большую часть рабочего времени вы тратите на электронные игры.
Неправда, Валерий Аркадьевич! возмущённо выпрямился Кеша. Я не играю на работе!
Ну, занимаетесь теоретическими экзерсисами, не входящими в тематику работ лаборатории.
Кеша покраснел. В последнее время он действительно часто выводил на экран свой монументальный труд и мог часами зависать в пространстве личной концепции, которую назвал «теорией глобального моделирования вселенных». Очевидно, кому-то из сотрудников лаборатории такое увлечение начальника категорически не нравилось.
Я работаю успеваю план выполняется. Завтра я сдам отчёт о предварительных испытаниях умсорика э-э, УМС.
Разве испытания УМС запланированы?
Я сделал это дома, в нерабочее время. Эффект поразительный, вы не представляете
Очень хорошо представляю. Вы человек умный, креативный, способный, увлекаетесь разными сложными идеями, но если будете и дальше разбрасываться, искать решения задач, не связанных с нашей тематикой
Вы меня уволите.
Нет, просто вы не достигнете того положения, которого заслуживаете. Бросьте заниматься этой вашей парадигмой глобального моделирования, она мешает вам прогрессировать. Кстати, в двух словах, что это такое?
Кеша оживился.
Вы знакомы с последними физическими теориями?
Лосьев пошевелил бровями, что выглядело довольно устрашающе.
Какими именно?
Петлевая квантовая теория гравитации, теория радужной гравитации, теория струн, М-бран и так далее.
Я не физик-теоретик, но многое изучал.
Извините, я задал дурацкий вопрос. По стандартной космологической модели наша Вселенная родилась в результате Большого взрыва почти четырнадцать миллиардов лет назад, но это не так. Вернее, поправился Кеша, я думаю иначе.
Голографический мираж?
Что?
Из последних новостей по этой теме мне близка идея Маркуса Чауна о том, что мы живём в голограмме.
Хорошая идея, согласился Кеша снисходительно, но я занимаюсь другой теорией, озвученной Ником Бостромом ещё в две тысячи третьем году и дополненную Силасом Бином.
Божественный компьютер? не менее снисходительно улыбнулся Валерий Аркадьевич.
Так его назвали журналисты, хихикнул Кеша, воодушевлённый благожелательной реакцией шефа. Ещё Станислав Лем в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году предположил, что человечество сможет построить в компе модель Вселенной, потом де Ситтер, Фридман и Бин, а за ними Давоуди и Сэвидж заявили о возможном искусственном происхождении нашей Вселенной. А я доказал, что это истина!
Так уж и истина. Докажите мне.
Кеша унял восторг, пригладил вихор на виске.
В двух словах не получится.
Вы постарайтесь.
Началось всё с того, что в спектре космических лучей обнаружился обрыв то есть высокоэнергетические частицы, взаимодействуя с фотонами фонового микроволнового излучения, на определённом этапе теряют энергии, будто исчезают за краем чего-то.
Не начинайте с азов.
Прошу прощения, я не специально. Главным аргументом того же Бострома было расширение Вселенной, которое на всех уровнях измерений считалось равномерным, несмотря на то что галактики «разбегаются» с возрастающими скоростями.
Ещё короче, суть вашей идеи, без экскурсов в прошлое.
По моей теории «квантовая пена» пространства с размерами квантов, равными планковской длине, и есть размерная сетка, по которой кто-то создавал нашу Вселенную. Доказательств предостаточно. Все «стрелы времени» подтверждают этот тезис: космологическая, термодинамическая, биологическая, электромагнитная и гравитационная, а также с безумной точностью оптимизированная скорость расширения домена, точность подгонки масс элементарных частиц и так далее, и так далее. Все эти факты говорят в пользу глобальной программы, по которой мы и живём.