Меня называли и так. Хотя мне больше нравится имя Назгул.голос изменился, пропали шипящие нотки, но холода в нем хватило бы на пару Антарктид.Считай, что по лицу получил за негуманное обращение с животными (чувствую, еще долго это будет любимым поводом Вальтера для мордобития). Но я благодарен тебе, именно благодаря тебе, Питер Паркер, я осознал себя, как личность, получил возможность жить, а не следовать программе тысячелетней давности.Существо одним движением разорвало путы Паркера.Именно поэтому я хочу предупредить тебя. Ты уже знаешь, что я могу проникать в структуру носителя и совершенствовать ее. Но еще я могу исследовать полученный материал, так воттвоя эволюция все еще продолжаетсяты изменяешься, пока еще незаметно, но все сильнее и сильнее и конечная форма уже не будет человеческой, я даже не уверен, что ты сможешь подчинить себе звериные инстинкты.
Питер отшатнулся, он не хотел верить в слова, сказанные этим существом, но что-то заставляло его прислушиваться к Назгулу.
Если не веришь мнеспроси у того, кому доверяешь. Теперь между нами больше нет долгов. Я не враг тебе, быть может, когда-нибудь смогу стать другом, ведь большая часть моей личноститвое отражение. Если потребуется помощьты сможешь найти меня, ну а покапрощай. И фигура в темном балахоне просто шагнула с крыши.
Оставшись один, Паркер вновь и вновь прокручивал в голове странный разговор с еще более странным существом. Чутье не реагировало на него, значит он действительно не хотел причинять вред. В голове стоял сумбурнужно было проверить слова Назгула, и если они подтвердятсяискать лекарство.
И снова Майер.
Разговор с Паркером дался мне куда труднее, чем я думал (пришлось поломать мозг и голосовые связки, но Орочимару-стайл того стоил)сначала очень хотелось просто придушить его, но я смог сдержаться (правда кровушки у него все-таки забралматериал он превосходный). А потом пришлось почти что импровизировать - играть фактами и преподносить правду так, чтобы у него сложилось определенное впечатление обо мне. Надеюсь, своей цели я достиг. Мне было жизненно необходимо, чтобы Паук считал меня союзником. Так закончился этот день на горизонте уже зажигался рассвет и мне пора было возвращаться в лабораторию.
Глава 9. Появление Хобгоблина.
Гоблинптица гордая. Пока не пнешьне полетит.
В институт я вернулся вовремя (хоть и пришлось заскочить еще в парочку мест)Курт еще не пришел и лаборатория была в полном моем распоряжении. Прошедший день был просто великолепензаряда позитива теперь хватит надолго. И теперь настало время отблагодарить Коннорса. Я выложил на рабочий стол человеческую руку (правую) и стал внимательно ее изучать. Что? Откуда я достал руку вы спрашиваете? Ну, тут все простозаглянул по пути в морг. В таком огромном городе ежедневно умирают десятки, если не сотни, людей, а значит, достать свежие телане проблема, если творчески к этому подойти. Вынести рукутоже было не сильно трудно (м-да, не хотел бы я оказаться на месте того патологоанатома, что будет пытаться объяснить родственникам усопшего, куда делась рука трупа). Хоть мне и не нравился этот вариант (все-таки «свежая» конечность была бы лучше). Но что-то мне подсказывало, что альтернативе Док не обрадуется (я бы просто оторвал руку у какого-нибудь местного гопника, но Коннорс слишком добр для этого). Так что придется возиться с тем, что есть.
М-да, хреново дело, часть клеток уже сдохла, а оставшиеся были недалеки от этого (эх, нужно было прихватить парочку, и почему я сразу не догадался?). Еще раз поборов искушение использовать более качественный материал (если профессор узнает, откуда этот самый «более качественный материал» появился, боюсь, нашей дружбе придет конец, а уверенности, что я смогу избавиться от всех улик и не вызвать подозрений Курта у меня не было, так что я решил не рисковать, да и тренироваться в освоении своих способностей тоже нужно), я тяжело вздохнул и принялся за работу.
Образовав через себясимбионта связь между мнойносителем и лежащей на столе рукой, я начал проводить восстановление, в качестве образца использовав свою руку.
Первым делом, я вывел продукты распада и погибшие клеткина конечности выступил липкий вонючий пот, пришлось прерываться и отмывать ее в специальной ванночке (да и проветрить помещение тоже не мешало). Следующим этапом стало накачивание этого куска мяса питательными веществами с попутным принуждением клеток к делению и заменой ДНК неизвестного донора на генный материал Коннорсапроблемы с отторжением мне были не нужны. Я первый раз без слияния пытался управлять организмом на столь глубоком уровне. Было непросто, я очень устал, на этот раз и физически тоже (хм, зато нашел вид деятельности, что всё-таки может меня утомить), но у меня получилось. Через два часа усилий перед жутко голодным и уставшим (питание пришлось подавать прямо из себя, до втыкания капельницы с физ раствором я не додумался, печаль) мной на столе лежала целая и чистая рука, по всем данным (ну, кроме отпечатков пальцев, пожалуй, да и тоне уверен), принадлежащая доктору Коннорсу (угу, как будто только что отрезали). До прихода Дока оставалось еще примерно полчасакак раз хватит подкрепиться и провести тест нервной системы.
Давиться в одиночку очередной вариацией на тему «доширака» (кажется это была более легкая версиято-ли «дошигастрит», то-ли «дошиязва», хорошо, что теперь я могу слопать и не такое), после прекрасного ужина с Фелицией было особенно грустно, но ничего не поделаешь.
Наблюдать, как шевелятся пальцы и подергиваются мышцы у лежащей на столе конечности, связанной со мной только тоненькими жгутиками симбионта было немного жутковато, зато убедилсярука полностью функциональна.
Но вот в замке заскрежетал ключ. Пойду устрою Курту сюрприз. С этими мыслями я подхватил заранее заготовленный шприц со снотворным и отправился встречать профессора.
Курт Коннорс возвращался на работу. В голове крутились разные мысли, в основном о его новом ассистенте Вальтере. Парень учился с огромной скоростью (Док мысленно улыбнулся и погордился собой пару минутвсе-таки его заслуга в этом тоже была немаленькой), был ироничен и несколько ехиден, иногдане совсем к месту («Менгеле» я тебе еще припомню, Майер!), впрочем, сам доктор тоже любил острое слово и хорошую шутку (от некоторых ассистенту становилось еще грустнее, но ничегопусть закаляется). А еще вызывал некоторые вопросыза месяц постоянного общения парень ни разу не выказал затруднений в бытовом плане, показал приличное знание техники (Курт вынужден был признать, что в некоторых областях Вальтер разбирается очень неплохо). Скорее всего, парень что-то недоговаривает, хотя не мне его судитьу самого внутри монстр обитает, о котором я стараюсь окружающих не просвещать.немного взгрустнул профессор. Хотя, со способностями Майера он наверняка уже об этом знает Возвращаясь к вопросу о монстрах иногда доктору казалось, что вот сейчас Вальтер сорветсямелькало что-то такое равнодушно-опасное порой в его взгляде, но все обходилось. Поэтому, когда ученик затребовал выходной, Коннорс со спокойной душой (ну не совсем) отпустил его.
Очень внимательно изучив утреннюю газету, Док пришел к выводу, что ничего страшного не случилосьгород остался цел, что не могло не радовать. Из странных событий описывался только случай, что произошел этой ночью в морге, послуживший началом очень неплохого скандала. Толи патологоанатомы что-то перепутали, то-ли еще какая неприятность случилась, но тело погибшего в автокатастрофе мужчины по ошибке было подвергнуто кремации, что вызвало большое неудовольствие родственников почившего (как позже выяснилось, врачи здраво рассудили, что по мозгам получат в любом случае, но ошибка в документахэто одно, а глумление над трупомуже совершенно другое дело, а именноуголовное, и быстренько сожгли тело).
Курт подошел к лаборатории и открыл дверьхоть у ассистента и был свой ключ, но парень принципиально не пользовался дверью, что-то бормоча про лестницы за ней (и причем тут лестницы?недоумевал Док) да и выходил из помещения крайне редко. Когда Курт вошел, он почувствовал укол в шею и мир стал окутываться туманом. Последнее, что увидел докторнеизменную легкую улыбку своего ученика и пустой шприц в его руках, а потом он просто уснул.