Похоже, кабинет брата занимал пол-этажа. От входной двери к массивному министерскому столу вела красная ковровая дорожка наподобие каннской, а над столом висела огромная икона в золотом окладе. За столом, вперившись в огромный монитор ноутбука, сидел сам Сева Корчагин загорелый, усатый, с седыми волосами, зачесанными назад и с полудюжиной крупных перстней на цепких пальцах. Одет он был в светло-зеленый френч со стоячим воротом, а грудь его помимо россыпи орденов украшала красная звезда на золотой цепи, свисавшей с шеи. Заметив появление брата, он громко крякнул, захлопнул ноутбук, поднялся из-за стола и театрально раскинув руки, направился к нему навстречу, после чего заключил в объятия, пощекотал усами обе щеки, а затем под руку подвел к стоявшему у окна дивану, куда бережно усадил.
Ну, здравствуй, братик, промолвил министр, усевшись рядом. Право слово, долго же ты к нам добирался! Я ведь тебя уж не первый год в Сталинбург кличу. И вот, хвала Иосифу, сподобился наконец!
Спасибо за приглашение, братец, выдавил из себя Матвей, стараясь не провалиться в ложбину между диванными подушками.
Брось ты этот свой официоз! потребовал Сева. Давай по-простому, по-братски. Как сам-то? Несешь слово правое чехам?
Все путем, ответствовал Мэт. Несу помаленьку.
Тут помаленьку никак нельзя всем сердцем надобно! Кстати, видел я твою новую работу. Ловко ты америкосов прищучил!
Матвей не понял, о какой именно работе шла речь, но сердечно поблагодарил брата. Затем последовал продолжительный обмен любезностями. Во время разговора он разглядывал висевшие над столом иконы. На одной из них был изображен человек с крысиным лицом на фоне алого знамени, складки которого являли собой что-то вроде пятиконечного нимба. Этот портрет Мэту уже неоднократно встречался и в городе, и в гостинице, и в министерских коридорах. На другой иконе красовались семь эпичных фигур. В центре Ленин и Сталин с пятиконечными звездами вокруг голов, развернувшиеся друг к другу таким образом, словно собирались завертеться в вальсе. Над ними парила голова Троцкого в виде шестикрылого серафима. У ног вождей пролетариата выстроились в рядок пять фигур поменьше. Мэт сумел опознать лишь троих из них Владимира Маяковского, Максима Горького и Никиту Михалкова. Двое других, как ему стало известно позже, были художник Илья Глазунов и скульптор Зураб Церетели. Переведя взгляд на брата, Мэт заметил, что на указательном пальце его правой руки отсутствуют две фаланги они были заменены золотым гравированным протезом.
Сева поинтересовался, как братец долетел, хороши ли условия в гостинице «Колхозная» и не нужно ли родственничку чего. Матвей же в ответ полюбопытствовал о здоровье своего племянника, а затем спросил, как дела у Лики.
У кого? переспросил старший брат, взглянув на него удивленными водянистыми глазами.
У жены твоей, братец, уточнил Матвей.
Ах, Лукерья-то! Да, все путем, храни ее Двуглав! А то «Лика» какая-то по-чешски, что ли?
Министр нажал кнопку, вмонтированную в подлокотник дивана, и в кабинет вплыла Аврора Ивановна, толкавшая перед собой столик на колесиках, на котором возвышался пузатый самовар, пара литровых чашек с двуглавыми орлами и вазочка с конфетами «Мишка в Сибири».
А ведь знаешь, я тебя по делу позвал, лукаво произнес Сева. Ну да ты, наверно, и сам догадываешься, по какому?
Служу Священному Союзу! уклонился от ответа Матвей.
Молодец! Так держать! министр хлопнул брата по колену усыпанной перстнями пятерней. Так вот, дело-то такое Мы к Столетию Октября готовим цикл документальных фильмов. Рассказывать будем о жизни в Священном Союзе друзьям на радость, врагам на зависть. Всего будет шестнадцать серий, и покажем мы их все 7 ноября. От каждой союзной республики по одному режиссеру и соответственно по одной серии. Со всеми республиками, кроме Кубы, у нас полный порядок Ну, а вот с Кубой, сам понимаешь
А что, на Кубе с кинематографом совсем плохо? спросил Матвей.
Брат посмотрел на него внимательно, не отводя взгляд.
Да, Матфей, на Кубе с кинематографом не очень, произнес он после нескольких секунд молчания. И ты, братец, сам должен понимать, почему.
Матвей сделал вид, что понимает и воздержался от дополнительных расспросов.
Так вот, продолжил министр, я решил, что мы тебя как кубинского режиссера и заявим. А то, что ты в дружественной Чехословакии проживаешь это не важно: задним числом тебя на Кубу переведем.
Значит, ты хочешь, чтобы я снял одну из серий? Как сериал-то в целом будет называться?
«Сто лет Октябрю» решили особо не мудрствовать.
А хронометраж одной серии какой?
Час, братишка. Уложишься?
Уложусь, если надо. Но нужно же сначала материал изучить
Так за тем я тебя и вызвал сюда пораньше. Погуляй по Сталинбургу, посмотри, как у нас тут люди живут. А через недельку уже и сценарную концепцию накатаешь. Ну а потом и сценарий.
Надеюсь, я здесь на неделю не задержусь произнес про себя Матвей. Перспектива работы над эпопеей, посвященной столетию революции, его абсолютно не радовала, но речь шла не о том предложении, от которого можно было отказаться.
Ты обедал-то уже? поинтересовался министр, наблюдая за тем, как брат засовывает в рот третью конфету.
Матвею пришлось признаться, что нет, не обедал.
Вот я растяпа! Кто ж так брата родного встречает! Сева хлопнул себя ладонью по лбу. Значит так, сейчас тебя в министерскую столовую отведут, а потом поедешь Святейшему Двуглаву поклониться. Ну, а вечером ждем тебя к нам домой на ужин. На восемь устроит? Еще в гостиницу перед этим заехать успеешь.
Мэт поднялся с дивана, полагая, что встреча закончена.
Телефон мой домашний есть? спросил министр. А то дома я звездофон обычно отключаю.
Давай запишу, Матвей достал из кармана айфон.
Это еще что? Сева тоже вскочил с дивана. Ну, вы там у себя в Чехословакии совсем распоясались! Вражескую заразу в кармане таскать! Дай-ка сюда!
Выхватив у брата айфон, министр положил его на стол и тут же расхерачил малахитовым пресс-папье Матвей не успел даже охнуть. Вслед за этим Сева достал из ящика стола красную звезду на золотой цепи такую же, как та, что висела у него на шее. Он нажал на кнопку, впаянную в алую эмаль, и звезда раскрылась наподобие пудреницы внутри находился небольшой тачскрин.
Я на первой кнопке, Аврора Ивановна на второй, отец Лаврентий на третьей, сообщил Сева, протягивая брату звездный гаджет.
А кто такой отец Лаврентий? поинтересовался Матвей, принимая подарок.
Пастырь мой. А теперь и твой. К Святейшему Двуглаву тебя доставит. Но сначала обед, конечно.
Слушай, Сева, еще одно дело. Я ведь сюда не сам прилетел с ассистентом. Пашей зовут.
Это правильно, братец. Одна голова хорошо, а две лучше.
Можно я его на ужин захвачу?
Что за вопрос, Матфейка! За столом всем места хватит!
Была нажата кнопка вызова, и Аврора Ивановна вновь вкатилась в кабинет, излучая благостное радушие.
Отведите-ка, голубушка, братца моего в столовую, велел ей министр.
А ты обедать не идешь? спросил у него Матвей.
Не могу, друг любезный, развел тот руками. Дела государственной важности. Облатку погрызу, святой водицей запью вот и весь мой обед.
С этими словами министр прижал брата к сердцу, трижды расцеловал его, щекоча усами и выпроводил за дверь вслед за Авророй Ивановной, а сам вновь уселся за ноутбук, смахнув перед этим со стола то, что осталось от раздолбанного айфона.
8. Усыпальница Двуглава
В министерской столовой, куда Матвей был сопровожден Авророй Ивановной, предлагались три обеда на выбор: ленинский, сталинский и троцкистский.
ЛЕНИНСКИЙ ОБЕД
Салат «Горки»
Щи с мозгами
Свиная котлета с гречневой кашей
Сдобная чернильница с молоком
СТАЛИНСКИЙ ОБЕД
Салат из баклажанов
Суп харчо