Онни, между тем, рассказывает, что нельзя мыть голову, чтобы «не смыть» из неё знания. И ногти обрезать нельзя. Знания от этого могут оказаться «отрезанными» ...
Идти на экзамен с грязной головой и стуча когтями по полу?! Феерично... Одним ухом слушаю этот бред, другим, пытаюсь не пропустить то, что говорят по телевизору. Хоть экзамен, как говорится, уже «на носу», в СМИ продолжается кампания по предотвращению самоубийств среди школьников. Все с опаской ожидают через месяц вторую волну суицидов после оглашения результатов. Как раз сейчас по телевизору обсуждают эту тему. Как я понимаю, руководство канала, пытаясь придать больший вес передаче и поднять её на уровень «а-ля экспертное обсуждение», пригласило в студию гостей. Причём, иностранцев. «Чтобы дать нашим телезрителям взгляд на проблему со стороны и услышать, как обстоят дела с этим вопросом в других странах»,сказал ведущий, представляя сидящих перед телекамерами. Гости женщина из Франции и мужчина из США. Хочется мне послушать, что они скажут по этому вопросу. Как у них там с суицидами обстоят дела?
А ещё, говорит онни,на экзамене ни в коем случае нельзя ронять карандаш, которым пишешь, на пол. Это стопроцентный провал!
Перевожу взгляд с телевизора на неё.
А если он всё-таки упал? спрашиваю я,Что тогда делать?
Онни задумывается, вспоминая. Видно, подзабыла. Свой сунын она уже давненько сдавала.
Вставать и уходить? предлагаю я вариант.
Ты что! обеими руками машет на меня онни,С экзамена нельзя уходить! Иначе, потеряешь целый год!
А что же тогда делать? подначиваю я,Карандаш-то уже упал? Всё пиши, не пиши...
Нужно просто представить, что у тебя этого карандаша никогда не было!сообщает онни, по-видимому, вспомнив, что нужно делать,И попросить новый! А упавший - не подбирать!
А-а, глубокомысленно говорю я и поворачиваюсь к телевизору, где ведущий в это время рассказывает про сунын.
Про то, как 500 профессоров и лучших преподавателей старших школ, находясь в полностью отрезанном от внешнего мира секретном месте, три месяца готовят задания для экзамена, как потом тщательно и скрупулёзно друг друга проверяют, стараясь не допустить в экзаменационных листах ни единой ошибки...
Вот зачем рассказывать про то, что все и так давно знают?думаю я про болтовню ведущего,про то, что тесты проводятся с 8:40 до 17:00, про то, что в тех районах, где находятся школы, меняется режим работы компаний они начинают работать на час позже, чтобы не было пробок на дорогах, про то, что ещё в это время не проводятся военные учения Лучше бы он дал гостям слово сказать вместо очередного пережёвывания того, что все уже тысячу раз слышали...
Главное не паниковать,говорит онни, переходя от оккультной темы к реальности,если ты вдруг чувствуешь, что что-то забыла, нужно досчитать до десяти и перейти к следующему вопросу. А к тому, который не помнишь, вернуться потом, когда сделаешь остальное...
Знала бы ты, кого ты жизни учишь! думаю я, вспоминая свои зачёты, коллоквиумы и экзамены,Я тебя сам научить могу. Эх, родной институт, как ты там? Светятся ли по-прежнему вечерами твои большие окна? Бегают ли, как и прежде, по твоим коридорам восторженные первокурсницы?
Загрустив, я предаюсь воспоминаниям, уже не слушая, что мне говорит СунОк.
Эй, пихает меня СунОк,ты чего молчишь?
Да так, задумалась... отвечаю я.
«...Что вы скажете об этом, Мэтт?» доносится от телевизора голос ведущего.
Ага, пока я рефлексировал, на канале, наконец, закончили «нести пургу» и перешли к разговору с гостями.
Онни, прости, говорю я, обращаясь к СунОк,давай, сделаем перерыв. Я хочу послушать передачу.
СунОк с удивлением переводит взгляд с меня на телевизор.
«... Мне посчастливилось преподавать в нескольких хороших университетах в Корее... начинает гость программы, американец Мэтт Адамс,«...Среди моих студентов были совершенно блестящие и одарённые дети...»
Ведущий после этих слов с удовольствием кивает, подтверждая, что да, в университетах Кореи, таких полным-полно.
«... Но я заметил одну странную вещь, продолжает Мэтт, Одно лишь упоминание об экзамене сунын заставляло их вздрагивать. Как иностранцу, мне стало интересно в чём причина? Я начал более подробно изучать этот вопрос, и через некоторое время пришёл к поразившему меня выводу. Эти дети, по сути, лишились своего детства только для того, чтобы подготовиться к одному-единственному тесту...»
Лицо ведущего теряет подвижность и становится маской с вежливой улыбкой.
«... Для меня стало откровением, что когда в итоге они поступают в университет, дети просто не знают, чем заняться! Ведь до этого у них никогда не было свободного времени. В большинстве случаев первый семестр, а для некоторых и первые университетские годы, из-за этого получаются совершенно провальным. Им впервые удаётся побыть детьми, отсюда и сопутствующие проблемы употребление алкоголя, пропущенные занятия, несданные зачёты и тому подобное. Поняв это, я старался не особо нагружать моих студентов во время первого семестра, чтобы позволить им «выпустить пар» и дать возможность немного повеселиться...»
Ну и правильно, говорит онни, оборачиваясь от телевизора ко мне,а когда же ещё веселиться? После университета будет работа и семья. Там уже не до веселья. Что, разве в Америке не так?
Ведущий же в этот момент пытается спасти ситуацию и реноме корейских высших учебных заведений. Перебивая гостя, задаёт ему вопрос: «Так же поступали и другие преподаватели, или это делали только вы?»
«... Я замечал, отвечает Мэтт, что вначале учёбы многие преподаватели проявляли большое снисхождение к ученикам. Повторюсь, что сперва мне это было непонятно, но потом я нашёл объяснение их поведению. Иначе ведь просто невозможно, очень жалко детей...»
Видя, что гость опять говорит не то, ведущий заходит с козырей, задав вопрос «Считает ли Мэтт, что уровень образования в Южной Корее один из самых высоких в мире?»
«... Считаю ли я, что корейские студенты одни из лучших в мире? переспрашивает Мэтт и отвечает, Пожалуй, я с этим соглашусь. Но оправданны ли методы, применяемые для достижения этой цели? На мой взгляд, абсолютно не оправданны. Всё детство тратится на подготовку к экзамену. Я знаю, что в самый горячий период школьники выходят из дома в пять утра, а возвращаются далеко за полночь. И так каждый день. Зачастую семьи инвестируют все свои деньги в ребёнка, в надежде на то, что это определит его будущий успех. В результате, дети чувствуют не только страх перед конкурсом во время поступления, но и долг перед родителями. Это очень тяжёлая ситуация для неокрепшей психики. Ситуация осложняется и тем, что все школьники, разом, стремятся попасть в престижную тройку университетов, так называемый«SKY», здешний эквивалент американской «Лиги плюща». Совершенно очевидно, что получится это не у всех. В итоге, даже те, кто получили высокий балл на экзамене, но не попали в один из университетов «SKY», чувствуют себя неудачниками. На этой почве нередки самоубийства...»
«... Разве в Америке ситуация с образованием кардинально отличается от ситуации в Корее?..» зачем-то задаёт Мэтту вопрос ведущий, хотя даже мне понятно, что ему нужно срочно переключаться на француженку, поскольку Мэтт говорит неприятные для корейцев вещи,«...Разве система образования Кореи не построена по американскому образцу?»
Ах, вот отчего он к француженке не побежал! Решил катнуть шар в лузу с названием «у старшего брата» так же, значит, это правильно!
«... Да, кивая, соглашается с ним Мэтт, в корейской системе образования много элементов взято из американской высшей школы. Но, если сравнить две наши системы между собой, то американская выглядит более гибкой. Она всегда предлагает какую-то альтернативу. Не получилось так можно пойти другим путём. В Корее такого нет. Почему-то определяющим для всей дальнейшей жизни является один-единственный экзамен. Я не знаю, почему это сложилось именно в таком виде, я недостаточно хорошо знаю корейское общество, но мне такое положение дел кажется неправильным. Думаю, что в Корее, для предотвращения самоубийств подростков следует активней проводить пропаганду среди школьников, показывая на конкретных примерах, что низкий балл за сунын вовсе не конец жизни. К сожалению, вся трудовая этика, принятая в корейском обществе, предполагает, что в дальнейшем молодые люди будут вынуждены развивать свою карьеру согласно существующим правилам, передавая в дальнейшем эти взгляды своим детям. Это никак не снимет остроту вопроса с подростковыми самоубийствами...»
Ведущий бросает Мэтта Адамса и бежит к француженке за спасением.
Выгонят тебя, думаю я, наблюдая за его метаниями,И поделом! А вот нечего приводить в студию кого попало. Хотя, наверное, это не он лично этого Мэтта пригласил. Но, всё равно, накажут непричастных. Не начальству же отвечать? Адамс тоже хорош. Начал правду-матку резать. Все ведь от него ждали, что он Корею будет хвалить, как девочки из «Минёдыре суда», а он умничать начал. Ну и зачем ставить всех в неудобное положение? Разве что его, как Бендетто, корейцы в край достали. Отомстил, когда подвернулся случай...
Странный он какой-то, удивлённо говорит СунОк о Мэтте,сказал, что у нас всё плохо. Можно подумать, в Америке всё хорошо!
Вот! Народ корейский обиделся и правильно сделал! Действительно, наговорил, наболтал, разумы смутил, а завтра смоется на родину с гонораром в кармане. А людям тут потом жить, в растревоженном болоте, не зная, что делать... а что тут сделаешь? Жизнь такая... Хотя... хм!
Время действия: понедельник, день сунын, утро.
Место действия: возле школы Кирин. Из подъехавшего такси выходят мама, СунОк и ЮнМи.
Прямо к входу Кирин подъехать не удалось. Улица из каких-то соображений оказалась перекрыта полицией. То ли в целях безопасности от северян, то ли, чтобы не создавалась толкучка. Неспешно иду с семьёй по улице. Время есть, мы приехали загодя. Машин на дорогах сегодня и вправду мало, доехали очень быстро. Похоже, корейцы действительно проявляют сознательность не выезжают на улицы, чтобы не создавать препятствий сдающим сунын.
На улице много школьников и провожающих их родителей. Это здесь традиция в сунын проводить до школьных дверей и благословить. Поскольку предприятия сегодня начнут работать на час позже, время на это у родителей есть. Многие, проводив детей, пойдут в храмы, будут молиться за них, пока идёт экзамен. Мама тоже пойдёт. Сегодня наша кафешка будет закрыта. СунОк поедет учиться, мама в храм.
Все взрослые, попавшиеся мне навстречу, одеты по-праздничному. Видны новые галстуки, костюмы, новые сорочки у мужчин. Ну, а женщины всегда красивые, а сегодня особенно. По мере приближения к входу в школу всё громче становится слышна музыка. Это группа поддержки из классов возрастом поменьше колотит в барабаны, дудит в какие-то рожки и наяривает на древних народных инструментах.
Хоть выглядит всё празднично, но в воздухе чувствуется нервозность. По крайней мере, я именно так ощущаю окружающую атмосферу.
Забавно, но я совсем не думаю о предстоящем экзамене. Этот Мэтт Адамс сказанул вчера какую-то хрень, которая попала мне в голову и крутится там, по ощущению, забирая на себя почти все ресурсы мозга. Мысль, идею, которую я никак не могу «ухватить» и сформулировать словами.
ЮнМи, ЮнМи, толкает меня в бок СунОк,ты чего? С тобою же здороваются! Поздоровайся!
Выхожу из задумчивости, раскланиваюсь со знакомой девочкой и её родителями.
ЮнМи, наклонившись ко мне, шепчет онни,на тебя обращают внимание, а ты идёшь и ни на кого не смотришь. Это невежливо. Ты так переживаешь из-за экзамена?
Да, вроде, нет, пожимаю я плечами в ответ.
Тогда чего ты такая? Всё будет хорошо. У тебя же лучшие результаты в школе. Ты точно сдашь сунын с высоким результатом, не волнуйся.
Интересно, неожиданно приходит мне в голову вопрос при взгляде на улицу, заполненную взволнованными детьми и их родителями,кто из этих школьников через месяц покончит с собой? Вот эта девочка? Наверное, нет. В её глазах ничего «такого» нет... Этот парень? Нет. Я знаю, он хорошо учится. Впрочем, он может не дотянуть до «SKY» и счесть это поражением. Но глаза у него весёлые, этот прыгать в реку не будет. Тогда кто? Или здесь нет таких?
Бросив разглядывать асфальт перед собой, я притормаживаю и начинаю активно вертеть головой по сторонам, вглядываясь в лица. В результате своих поисков, я, в конце концов натыкаюсь на тусклый взгляд, в котором читается безнадёга и бесконечная тоска. И это видно настолько ясно, что я резко останавливаюсь. Идущие чуть сзади онни и мама, не ожидав такого манёвра, налетают на меня.
Ты что? испуганно спрашивает СунОк, заглядывая мне сбоку в лицо,Что-то случилось? Живот болит?!
Глаза, отвечаю ей я, глядя вслед уходящему вперёд парню,у парня глаза... больные.
Откуда ты знаешь, что больные? не понимает меня СунОк,Ты разве врач?
Ну, не больные, говорю я, пытаясь объяснить,они не такие!
Дочка, ты о чём? с тревогой в голосе спрашивает меня мама уже с другой стороны.
Этот парень не сдаст сунын, уверенно говорю я,по его глазам это видно.
Мама и онни переглядываются, потом смотрят, на кого я указываю движением головы и взглядом.
И что? повернувшись от парня ко мне, спрашивает СунОк.
Наверное, надо ему как-то помочь, с предположительной интонацией говорю я, и имея при этом в виду перспективу самоубийства.
Поздно уже помогать! говорит онни, думая при этом об учёбе,Раньше нужно было заниматься! А сейчас каждый сам за себя!
Наклонив голову к плечу, задумчиво смотрю на СунОк, понимая, что она кругом права. И тут до меня, наконец, доходит, что именно во вчерашней речи Мэтта Адамса было самым важным.
Время действия: понедельник, день сунын, начало экзамена.
Место действия: школа Кирин.
Господин директор, господин директор! торопливо говорит ДонХё, подходя к СокГю.
Проблемы, господин директор, остановившись рядом, негромко говорит он, наклоняясь к директорскому уху.
Директор СокГю, который буквально только что дал отмашку для начала сунын, не меняется в лице.