Не все так просто старшина. Я не о женитьбе, о ребенке. Еще тебе случай поведаю. Перед отъездом Бобровников, как обычно, подошел к нам пожелать удачной дороги дядька Смир. Найдена возле меня на пеньке сидела. Глаголем мы со Смиром, а он не на меня, а на неё глядит. Очей не отводит. Двумя руками, на свой знаменитый боевой посох, облокотился, и подбородок на ладони положил. А потом и молвит:
А давай, брат Симак, я находку вашу к себе заберу! К сыну с невесткой! У них малая Липка объявилась, а тут ей еще сестренка, старшая, в радость прибудет! Не обидим сиротку, да и мне лепота. Сразу двойной дед!
Я ничего и ответить не успел, как к нему Немтырь, почти вплотную, подскочил. Завизжал по звериному, десницей махнул и посох пополам! А он ведь, толщины в два вершка, да не из сосны! Из дуба маренного! Смир вперед посунулся, опору потеряв. Немтырь обе половинки посоха в дланях сжал, да как завертит их перед собой! Только свист стоит, а палок не видно! Смир, назад попятится. Мои к Немтырю кинулись. Да и я, гаркнул на него во все горло!
Затих он, половинки посоха под ноги Смиру кинул и пошел к ребенку. Хоть и очи у него узкие, раскосые, да я узрел, что белые они у него от гнева. А найдена к нему навстречу с пенька кинулась! К коленям молча прижалась и замерла. Так и стояли. Он ей волосы гладит и что-то по своему чирикает. Все в момент притихли, успокоились. Даже Смир, подняв обломки посоха, не взъярился. Долго рассматривал срезы разруба, потом, подойдя ко мне, прохрипел:
Оружия не было, ладонью дерево перерубил. Ты бы присмотрелся к этому пришлому. Расстались с Бобровниками, как обычно: душевно, но туманный осадок остался.
Я так мыслю: если Немтырь на найдену права предъявит, надо не перечить, а дать согласие. Он её нашел, ему и право. Да и девчонка к нему тянется. Смотреть будем за её судьбой. Всегда изменить или поправить сможем. А в общем, тебе рядить: тебе с родом глаголать. Как представишь вид так и Ласточки и решат. Но помни мой посыл: найдена без Немтыря зачахнет. Я хоть и молодой, но душой чувствую. Даже уверен! А на себя, сапогом наступить смогу. Делу помехи не будет!
Замолчали надолго. Каждый думал о своем. Сотник о том, как тяжело ему будет отказаться от мечты, назвать найденыша дочкой. Михей как расхлебать кашу, им не варенную. Прервал молчание старшой:
Ладно, поглядим сначала на твою находку, когда проснется. Думаю, спит она сейчас после переездов, а потом и рядить будем. Иди, обмойся, поешь с дороги. Стряпухи уже проснулись, посудой гремят. Я же Ярило встречу, да совета у него попытаю.
3
Игрица была самым большим поселением в роду Береговых Ласточек, И самым большим городищем, по сравнению с селениями других родов, живущих под рукой державного князя Романа. За трехсаженным тыном в ней проживало, без малого, семь сотен семей, в просторных, бревенчатых избах. Еще в посаде ютились, в халупах и землянках, две сотни пришлых из других родов мужиков, баб и детишек ремесленного, мастерового и землепашного народа.
Зажиточно жили люди рода Береговых Ласточек. Занимались ремеслами, добычей зверя и рыбы, уходом за пашней. Но главный достаток имели от торговли с ближними и дальними народами. По могучей Ратыни, как только она освобождалась ото льда, вверх и вниз по течению уходили княжеские ладьи. Тяжело груженные мехом, зерном, мукой, медом, пенькой, кузнечным скарбом, боевым оружием и другим товаром, имеющим спрос у соседей. Назад привозили заморскую невидаль и все, чего нет у них на лугах и в лесах.
На берегу, для своего торгового сословия, для чужеземных и заморских гостей, возведены из векового дуба, пристаньна толстенных сваях, лабазы, вечные ледники и склады. Постоялые дворы с ночлегом, пропитанием и помещениями для служивого люда, притулились с обеих сторон пристани.
Привезенные товары с причала, на конной тяге, каждый день везли, за две версты, на торговую площадь в Игрицу. Там их ждали заезжие и свои купцы. Они затем, собирались в большие обозные гурты. Для доставки покупок в стольный город Ивель и другие родовые городища.
Богатый город Ивель, пристанище державного князя, вольно раскинулся на берегу озера-моря, под названием Белыха. От Игрицы, до Ивеля более пяти сотен верст. Почти шесть дней конного пути.
Земли у князя богатые, густонаселенные. Кроме Ласточек, Армяков, Бобровников на заходе, в вотчине Романа, еще дюжина родов обитало. Они вольно расселись, вдоль берегов Белыхи на истоке. Вдоль предгорий Караньского хребта на полдне. Возле Смиглых трясин, в густых лесах, примыкавших к берегам Ратыни на полночи.
По водам озера-моря, в Ивель город, приплывали купцы из полночных стран, завозя свои товары для торга и загружаясь, для себя, всем необходимым.
Лакомым куском, для лихих людей, были и стольный город, и торговый тракт, и Игрица. С пристанью и торгом. Княжеская охранная дружина состояла из четырнадцати сотен гридней, под рукой тысяцкого Ерофея. И это не предел, что мог позволить, по своему достатку Роман. Обороняя стольный город от лиходеев из полночных стран и торговый тракт от лесных разбойников, при надобности, князь мог положиться еще на пятнадцать сотен воев из ивельских горожан.
Для обороны Иерицы, которую еще прозвали речными воротами, на берегах Ратыни, князь Роман постоянно держал в городище две сотни своих лучших гридней. Приставив к ним мудрого, осторожного, храброго старшину Михея. В случае нападения степняков, при созыве игрицких воев, число защитников под рукой Михея утраивалось. Левое и правое крыло от речных ворот боронили вои Армяков и Бобровников.
Меньше полутора сотен от княжеской дружины в Игрице, постоянно дневали и ночевали на михеевском подворье. Остальные, кто обзавелся семьями, на ночь отпускались к женам, деткам. Семь десятков воев посменно бдели в секретах. Дружинники, наиболее боевитые и в ратном деле гораздые, под присмотром сотников и старшины, днями напролет, в занятиях и воинских играх оттачивали ратное мастерство. К мирным работам воинство привлекалось редко, только при большой в них нужде.
Просторное михеевское подворье расположилось в центре Игрицы, в ста саженях от торжища. Две зимы назад, став бобылем, затосковал от одиночества еще не старый воин Михей. Еще полвека не стукнуло! Единственная дочь замужем. Другими детьми боги не пожаловали.
Немилыми ему стали его высокие, на большую семью уготовленные, каменные хоромы. До самого первого снега, не смотря на непогоду и надоедливых комаров, старшина ночевать, почитал под деревянным навесом. Нравилось ему слышать перекличку дозорных гридней, улавливать сквозь утренний сон приближение рассвета. А в ясную погоду встречать миг явления Ярило миру.
Вот и сейчас, отведав с общего котла добрую порцию кулеша с прошлогодним вепревым салом, прикрыв веки, сидел Михей обласканный нежными утренними лучами. Ладно думалось ему под теплым, пахнущим рекой и луговыми травами слабым ветерком. Не был помехой ему шум воинских забав. Ими, на плотно утоптанной площади, под приглядом сотников Вяхиря и Симака, придавались свободные от дозорной службы дружинники. Думалось легко:
Что хотел сделать сделал! Поглядел на найдену и Немтыря после их побудки. Найдена ему приглянулась. Не чуралась незнакомого дядьки. Не отвадила зеленые, в пол лица очи, смотрела прямо, с интересом. Взгляд казался добрым.
Кто-то из сердобольных стряпух принес ношеную, стираную рубаху, великую для её роста, скрывавшую ноги почти до пят. Русые, густые, в косу не уложенные волосы, были на локоть ниже плеч. И отливали, казалось, солнечным пламенем. Руки чистые, без цыпок, коими щеголяла вся местная детвора. Без весеннего загара и всяких царапок. Ногти ровные, без черных ободков.
Не простая деточка! Княжеские отроки так глядятся! Поговорить не удалось: она просто хлопала длиннющими ресницами и молчала.
Немтырь на перстах, нового ничего не поведал или Михей не смог уразуметь. Поразил конец знакомства. Вопросил Немтыря, особо не надеясь на ясный ответ: «Найдену, себе оставить мыслишь?» И зело удивился: девчонка прильнула щекой к руке Немтыря и часто закивала головкой. За ней, и желанный ею опекун, затряс черными, без единой седины волосами, связанными на затылке в хвостик.