Ягдаш опередил меня. Схватив гром-палку, прильнув к окуляру оптического прицела, компаньон два раза глубоко вздохнул, затем затаил дыхание и выстрелил. Хлесткий звук ударил по ушам. И скаг продолжал сматываться!
Э-э, не попал! протянул я не без злорадства.
Видимо, на то не было воли Тилиса, Единого В Трех Ликах, спокойно ответил краснокожий.
Дай сюда
Я забрал снайперку. Намеченная жертва успела ускакать на полкилометра. Вот сдался он мне, по большому счету? Нехай себе валит!
Однако во мне проснулся азарт. Азарт охотника. И желание уделать партнера. Доказать превосходство человека над инопланетянином. Пусть даже с ошпаренной рукой. А то обидно как-то! Некоторые из них до сих пор ходят на саблезубов с луком и стрелами, а мы, люди, без автомата боимся границу перейти!
Я понимал, что вероятность успеха выстрела сокращается по мере удаления цели, т. е. с каждой долей секунды. Шестьсот метров. Не, не попаду. Или попаду? Выдохнув, надув щеки, я выжал спуск. Винтовка, грохнув, лягнулась в плечо, и и да! Пятый наездник свалился с коня! Я попал! Я уделал скага!
Эх ты, кулема, рассмеялся, я, сдвигая пальцем предохранитель.
Что такоекулема? поинтересовался черт.
А, не обращай внимание, отмахнулся я. Бездарь, в общем.
Видимо, на то была воля Тилиса, Единого В Трех Ликах, развел руками Ягдаш.
Задрав брезент кузова, обнажив клетку, мы с партнером перетаскали туда краснокожих. Его соплеменников. Четверых, что остались в живых. Последний, убитый, нам нахрен не сдался. Смерть его, по сути, была бессмысленной и бесполезной. Как и большинство смертей, если подумать. Но сделанного не воротишь.
Карманы, конечно, тоже обшарили. Но что может быть ценного у скагов, которые ездят на лошадях? Золотишко, естественно, водилось у каждого. Вопрос в количестве. У этихсовсем кот наплакал. Десяток колечек, пяток цепочек и пара монет. Были б они состоятельными господамираскатывали б на автомобилях. И не по степи, а где-нибудь по улицам Скагаранского Халифатаглавного города инопланетян на материке. Даже можно сказатьстолице.
Подумав, я закинул в кабину и их оружие. Хотя оружием оно называется только по недоразумению. Грош цена их скагаранкам, но бывают времена, когда и грошденьги.
Основной добычей, разумеется, оставались сами пленники. За каждого я планировал выручить не менее трех сотен рублей. Но торговаться начну с пятисот. Может, и повезет
На этом нехитрая коммерция работорговца не заканчивалась. Только начиналась. Достав из кармана телефон, я набрал номер заказчика. Тот долго не хотел брать трубку. Немудреновечерело. Приличные шахтеры и рабовладельцы в такое время уже отдыхают. Но после седьмого гудка, когда я уже, скрепя сердце, планировал перенести сделку на завтра, мне ответили!
Вынимательно вас слушаю
Грачев беспокоит, представился я. У меня есть товар.
Много?
Четыре, ответил я.
Четыре!? разочарованно протянул собеседник.
Да, пока четыре, подтвердил я. У меня кузов не резиновый. Мне их что, кусками резать и укладывать?
Ладно, пусть пока четыре, смилостивился шахтер. Давай, завтра утром подгребай.
Мне бы сейчас, возразил я. Они за ночь мне весь кузов изгадят. Кто убираться за ними будет?
Я сказал: утром.
Э, нет, усмехнулся я. Сам знаешьтовар ходовой. Мне все равно, кто заплатит: ты, или НАШисты. Отказываешься братьсбагрю другим.
Ладно-ладно, вздохнул заказчик. Через сколько будешь на шахте?
Часа через полтора-два, ответил я.
Давай.
И собеседник прервал вызов. Скотина жирная!
Я уселся за руль. Напарник устроился по другую сторону от массивного подлокотникакожуха раздатки. Грузовик взревел мотором и потащился по степи, ощупывая фарами сгущающиеся сумерки, сминая колесами траву, оставляя после себя две колеи чужого этой планете транспорта пришельцев из чужого мира, но подмявшего под свои законы и этот.
Пленники в кузове уже очухались. Черти, несомненно, поняли, что попали в руки работорговцев. Они сыпали проклятьями, стращая своими могущественными покровителями. Я только усмехнулся. Ягдаш, обрабатывавший свой ожег вонючим скагаранским зельем, даже ухом не повел.
Все это мы проходили. Сперваугрозы. Потом рабы начнут сулить несметные богатства, предлагать за себя выкуп. И, наконецдавить на жалость. Рассказывать о бедных, несчастных сиротах, которые без папки непременно помрут с голоду. Не помрут. Их отпрыски, скорее всего, уже сами бегали где-нибудь по Терре в поисках своих сородичей, чтобы впарить их самих в рабство. Или искали людей, чтобы похитить и потребовать выкуп. В крайнем случае занимались совсем безобидным промысломграбежами.
Те скаги, чьи потомки в самом деле загнутся без отцовне гуляют, вооруженные, по нейтральной полосе. Они трудятся в поте лица на стройках. Благо, после Пограничной войны, самой разрушительной, жесткой и кровопролитной с того момента, как человечество оказалось на Новой Земле, работы тем, у кого руки растут из нужного места, хватало. Было бы желание. Возможно, менее прибыльной, но все же
На тракт, по которому можно добраться почти до самой шахты, автомобиль выбрался как раз к моменту начала третьей стадии. Краснокожие на всех известных им языках умоляли отпустить их восвояси. Ну что за глупость? Если я отказался освободить их в обмен на горы золота, то расстаться с такой замечательной компанией абсолютно бесплатнотем более не намеревался!
Молчать, шанги! прикрикнул Ягдаш.
Черти, несмотря на свое положение, ощерились. «Шанг» самое обидное ругательство для скага. В переводе означает «безрогий». Отсечение роговнаистрашнейшее наказание рогатых, даже страшнее смерти. Потому что и означало смерть, но медленную и мучительнуюот голода. Или быструюв клыках хищников. Безрогий инопланетянин лишался рода, племени, жены, детей, всех титулов и, конечно, золота. Имеются в виду, конечно, те краснокожие, у кого оно было, а таких весьма ограниченное количество. Но любой скаг без рогов переставал быть скагом, становился изгоем, которому не место в чертовом обществе.
Может быть и рабства они боятся не столько из-за самого рабстватам, хотя бы, кормили, а из-за того, что рабам отпиливали рога. Ну глупо этооставлять невольникам оружие, данное природой. Не уверен, что сама операция была болезненной, скореекак подстричь ногти. Но отсутствие рогов, помимо прочего, давало гарантию что инопланетянина не примут свои. Моя честьмои рога! Да и найти беглого раба с такой особой приметойлегче легкого.
Кстати, отсюда скагаранское название невольников«шанг». Т. е. тоже «безрогий». Можно еще упомянуть, что так же краснокожие называют нас, землян, когда отзываются в пренебрежительно-оскорбительном ключе. Тутпонятно почему. Потому что у людей рогов вообще нет. И никогда не было.
Я сделал музыку погромче и выжал из грузовика все возможное. Солнце уже скрылось за горизонтом, лишь крохотный краешек Ареса выглядывал из-за острых горных вершин. Обгоняя редкие попутки, в основномповидавшие жизнь грузовики и джипы авантюристов типа нас с Ягдашем, режефермерские пикапы и огрызки, я прикидывал в голове экономику предприятия. Патронов, горючки и хавчика мы сожгли рублей на пятьдесят. Еще червонецремонт пробитого колеса. Дорогое, Тилис, Единый В Трех Ликах его побери, удовольствие! Рублей тридцать уйдет на техобслуживание машины. Итогодевяноста. Ну, округлим до ста. Т. е. чистого навара должно выйти 1100 рублей! В худшем случае! И этодалеко не самый удачный месяц. Проклятое Невидимое Солнце загнало скагов в пещеры и города, поближе к теплу и свету. Однако скоро начнется сезон дождей, и на две-три недели степь превратится в непроходимое болото, коммерция остановится вовсе. Брать рабов рудокопам будет неоткуда, а они мрут, как мухи.
Мы надолго застряли на железнодорожном переезде, пропуская состав, груженный рудой. Вереница вагонов тащилась мучительно медленно. Вот последний хоппер покинул дорожное полотно, шлагбаум поднялся. Я проехал еще немного и съехал с тракта в малозаметный сверток, который и вел к шахте. И к деньгам.
Через пару километров грузовик остановился перед высокими воротами с парой пулеметных вышек с обеих сторон. Стрелки охраняли не то добро, что было на шахте от посторонних посягательств. Кто в здравом уме сам туда сунется? Как раз наоборот. Пулеметы служили тому, чтобы никто, ни рабы-инопланетяне, ни земляне-каторжники, не могли покинуть шахту. Людидо истечения отмерянного судом срока, краснокожиедо самой смерти. Но, кажется, их и после смерти сжигали прямо там, в шахте.