Все получилось, как и ожидал Роланд. Поскольку ведьмы Такилы закончили обыск подземных руин и получили пожирающих червей, их разведка приближалась к концу.
Таким образом, Роланду в настоящее время не нужно было беспокоиться о том, что касалось Западного Региона.
Когда Роланд вскрыл другое письмо, его содержимое удивило его.
Оно пришло из Северного Региона, и прибыло не с голубем, а со всадником из гарнизона и по приказу Герцога Канта. На четырех страницах он подробно рассказывал о том, что произошло в Святом Городе Гермес и об обрушении Вавилонской Башни. Орлиное Лицо, командир гарнизона, считал, что самое время начать атаку. Припомнив толстую стену вокруг города и огромную мангонель, он попросил подкрепление от одной или двух пушечных бригад. Он хотел добыть первую для своего короля победу в новом году.
После того, как Роланд закончил читать письмо, он не мог поверить, что церковь, совместно построенная Союзом и Городом Падшей Звезды, вот так вот пала.
Роланд не мог не задаться вопросом, правдива ли эта информация.
Несомненно, в церкви по-прежнему было множество воинов Божественной Кары, и они могли бы предпринять отчаянную попытку спастись, вовлекая Первую Армию в уличную битву. Роланд планировал даже позволить Ведьмам Божественной Кары участвовать в битве, чтобы обеспечить мощь атак ближнего действия, в которых Первая Армия была слаба. В то же время в эксплуатацию будет введен новый миномет, чтобы загнать врагов в угол. Хотя было объявлено, что целью войны было объединение всего Королевства, реальная цель состояла в том, чтобы фактически уничтожить церковь.
Но теперь появились признаки того, что Святой Город рушится изнутри и по краям.
И вот в тот момент, когда он уже собирался созвать людей для обсуждения, он услышал стук во французское окно позади него.
Он обернулся и увидел, как Найтингейл втащила птицу в комнату прямо через стекло.
Роланд снял письмо с ноги голубя. Птица была, по-видимому, в недоумении. Когда он разложил письмо и взглянул на его содержимое, он тут же встал.
Как он посмел?!
Донесение было немногословным.
«Аппен, Король Рассвета, замышляет потревожить Восточный Регион Грэйкасла. Ситуация в Святом Городе нестабильна. Отто Луокси был заключен в тюрьму».
Глава 845. Глаз Дочернего Гнезда
Больно!
Очень больно!
Я больше так не могу!
Монстр от досады бил щупальцами по морской воде. «Клинок» и «нога», скрывающиеся внутри его тела, дрожали, видимо, испугавшись подавляющего гнева.
Для монстра боль была знакомым ощущением.
С момента своего рождения и до начала жизни как Глаза Дочернего Гнезда, монстр сражался против врагов в многочисленных битвах. Все, что у него было, травмы, поглощения, эволюции и больлишь усиливало и обостряло его чувства. Это были необходимые для поглощения магической силы жертвы.
Но сейчас не боль раздражала монстра. А ощущение, которого у него ещё никогда не было.
Монстр пытался сопоставить эту эмоцию с другими реакциями, но вскоре счел это ненужнымчувство это лежало в слоях инстинктов большинства видов. Как бы велики не были различия в видах, все они без исключения встречались с этим чувством.
Страх.
Чувство, которое монстр испытал первый раз в своей жизни.
Чувство это озадачило монстра, и гнев его, не заметно для него самого, распалился.
Убить!
Убить ее!
Как я хочу её убить!
Как смела она, эта мелкая букашка, вломиться в мое тело и бросить мне вызов с её-то крохой магической силы? Однажды я разорву ее на куски и положу её голову на гору костей, как это сделали насекомые красного тумана.
Тем не менее ни гнев, ни страх не были необходимыми для роста монстра эмоциями. Монстр никогда не боялся боли, и он не был расстроен мгновенным поражением. Честно говоря, он никогда не думал ни о чем таком раньше.
Монстр не думал ни о чем, кроме эволюции.
Эволюция была важнее, чем простое выживание, поскольку она была важна для выживания вида, в то время как выживание было нужно только для интересов индивида.
Монстр понял, что с его телом что-то не так.
Но в чем же дело?
Даже размышление над этим вопросом принесло ему серьезную головную боль. Горячее пламя не только поглотило одну треть его тела, но и помутило сознание.
Мне нужно время.
Время, чтобы создать новое тело.
И время, чтобы найти ответ.
Монстр подавил страх, гнев и всевозможные другие оттенки чувств, которых он никогда раньше не испытывал, и опустился на дно океана.
* * *
Спустя 10 дней монстр вылез из укрытия и освободил все «клинки» и «ноги», запертые в его теле.
В битве монстр понес большие потери, но ему было все равно; если он полностью оправится, он восстановит утраченные части своего тела.
Теперь еда была самой важной заботой голодного монстра.
Между тем, он пришел к некоторым выводам.
Во-первых, монстр обнаружил, что он потерял много феромонов, которые раньше получал от различных типов жуков. Феромоны могли бы указать направление эволюции его группы, поэтому сбор их был главной задачей для каждого Глаза Дочернего Гнезда. Потеря монстра была понятнапосле сильного взрыва, он потерял контроль над своим телом, оказавшись объятым горячим пламенем и жаром, его части тела были искалечены и сломаны, а среди них были и мозги, в которых хранились феромоны. Несмотря на то, что большинство его частей было исцелено, феромоны в этих частях мозга исчезли. Ситуация напоминала сбор воды в мешки. Даже если залатать в мешках дыры, лучше не станет.
Это неважно. Я скоро найду новых жуков.
И мне удалось сохранить самого важного многоглазого насекомого красного тумана, поэтому потеря приемлема.
Не страшно, что я потерял связь с Материнским Гнездом.
Я не могу в это поверить!
С момента рождения монстра его связь со своим видом была настолько близка и непрерывна, что, пока он и Мать находились в одной и той же акватории, он всегда мог ощущать центральное гнездо, как бы далеко друг от друга они не были. По волнам он мог доставлять собранные феромоны, а также делиться со своим видом инструкциями к эволюции.
Но теперь все они исчезли.
Монстр почти не беспокоился об этой проблеме, так как получил ранения. К тому времени, когда его разум прояснился достаточно, чтобы он мог плавно передать феромон многоглазых насекомых, он внезапно осознал, откуда приходит неописуемое чувство.
Даже теперь, когда поток утих, и воды стали спокойны, он не мог уловить голос центрального гнезда.
Сначала монстр задавался вопросом, связана ли эта проблема с его не полностью регенерировавшим телом. Затем он подумал о том, что никто из тех, кто был отделен от центрального гнезда, никогда не терял связь, пока оставался жив. Монстр снова и снова проверял свое тело и, наконец, заметил, что часть его мозга смешалась с многоглазыми насекомыми красного тумана, а не поглотила его.
Это крошечное насекомое должно было воспользоваться моей слабостью и вступить в отчаянную борьбу.
Разобравшись в чем дело, монстр сначала испугался и рассердился, но вскоре успокоился.
По его мнению, это менее развитое насекомое было всего лишь слабым существом, не более того.
Насекомое это получило мало пользы от своей борьбы, хотя она действительно имела какое-то значение.
Теперь монстр уже не мог почувствовать многоглазое насекомое внутри своего тела. Оно (насекомое) взяло на себя контроль над всеми странными глазами, благодаря которым монстр мог «видеть» многих первобытных существ, смотрящих на него.
После долгих размышлений, монстр, наконец, нашел выход.
Причина, по которой он не мог связаться с центральным гнездом, заключалась в слиянии, которое невольно вызывало у него появление некоторых странных чувств насекомого.
Например, страх.
И гнев.
И себялюбие.
При таких обстоятельствах монстр должен был сначала вернуться в Море Зенита и сообщить Материнскому Гнезду о том, что здесь произошло. После этого он должен был передать себя в руки Материнского Гнезда, потому что, когда сообщение не может быть передано через волны воды, слияние будет идеальным способом для группы сохранить все феромоны и тем самым получить полезные инструкции к эволюции.