- Попробуй для начала их позиции для стрельбы стоя! Приклад прижми покрепче. Отдача будет не как у калаша. Крепче прижми. Целься. Пли!
Спуск у винтовки оказался тоже туговат и несмотря на смешную дистанцию пуля не зацепила синий шарик, старательно надутый до того мощными усилиями Паштета. В плечо же двинуло резко и сильно, если б не вжал приклад - точно бы синяком разжился.
- Впечатляет? - не без гордости за свое оружие спросил стрелок - бугуртщик.
- Ага! - признал очевидное стрелок.
- Ну, давай, затвор на себя!
Паша рванул рукоятку с круглым шариком на конце и гильза блеснула, кувыркаясь на солнце. Проводил ее взглядом.
- Заряжай! Целься! Приклад прочнее! Пли!
В шарик удалось попасть пятой пулей. Черт, сложно как! И руки вроде крепкие и качался - а ствол болтается в воздухе, восьмерки выписывает, да еще и дыхание мешает. В армии стрелял с упора, куда проще было. Показал стрелку - бугуртщику что патроны кончились.
- Рамку подбери - сказал хозяин винтовки.
- Какую? - удивился Паша.
- От патронов. Вон у ноги лежит - ткнул пальцем вниз.
Паштет поглядел - и впрямь, та самая рамка, в которой были патрики сейчас поблескивала на земле под ногами. Поднял, обдул. Черт ее знает, как она туда попала - сверху точно не выскакивала. Перевернул карабин "пузом" вверх, с удивлением увидел дырку в магазинной коробке, аккурат под рамку.
- Особенности системы "Манлихер" - кивнул головой владелец карабина.
- Однако! Спасибо, порадовался. Сколько должен?
- Угольками сочтемся - усмехнулся бугуртщик, заботливо забирая свой Манлихер.
- Из маузера и мосинки будешь стрелять? Или сначала по старой памяти - калаш? - спросил Хорь.
- Если можно - то с удовольствием - согласился Паша.
- Это не совсем калаш, скорее - калашоид на базе АК-74 и называется Сайга - менторски поправил парень с перебитым носом.
- Хоть горшком назови - согласился Паша вежливо. Получил пару пачек патронов и хорошо знакомые еще по армии магазины. Стал набивать, стараясь, чтобы выглядело не слишком неловко.
- Не спеши, навык он не сразу возвращается - посоветовал стрелок - бугуртщик, посматривающий через плечо набивальщика.
- Знал бы - взял бы с собой разгрузку, у нас магазинчик неподалеку, там как раз такими торгуют - попытался съехать с темы Паштет.
- А зачем разгрузка здесь, извиняюсь за выражение? - удивился Хорь.
- Для антуражу - растерялся Паша.
- Ну, разве что. Она ж для того, чтоб на ходу можно было автомат почистить или магазины пустые набить. А здесь-то санаторий, мы же не в боевых условиях - ласково глянул карими глазами на потеющего Паштета Хорь.
- Это как в смысле? У нас разгрузок вообще не было, старые подсумки выдавали, на поясе таскали. Они когда с набитыми магазинами тянут не по-детски - ответил будущий попаданец.
- Полные магазины в подсумок или разгрузку суют горловиной вниз. Тогда шанс попадания туда всякой грязи резко ниже, наоборот еще и высыплется. А пустые горловиной вверх так, чтобы левой рукой было удобно на ходу туда дощелкивать. Патрон в левой руке капсюлем вперед. Когда пустой набил, переворачиваешь его. По возможности - в самое удобное место для добивания на ходу перекладываешь опять пустой. Немного тренажа - получается как семечки лузгать - пояснил парень с перебитым носом, а Паше показалось, что этот худенький штукарь не так прост, как кажется с первого взгляда.
Очередями пострелять таки не вышло, два магазина Паша отстрелял в быстром темпе - один стоя, другой с колена, снайпером себя не показал, но вроде и попал несколько раз - теперь на поле шариков не осталось и бугуртщик, сидя неподалеку изображал из себя ветродуя, накачивая горячим дыханием очередную партию обреченных резиноизделий. Надутые запихивал в зеленый мешок для строительного мусора и они там шевелились, словно кролики.
Видимо, остальные тоже посшибали все подручные мишени. Поперекликались и убедившись в том, что никто уже не целит в поле - опять пошли обновить цели.
- Готов к труду и обороне? - усмехнулся Хорь.
- Ага - бодро ответил Паштет.
И получил в руки следующий карабин - немецкий. При этом ему показалось, что бугуртщик дважды обрадовался - и тому, что его машину смерти оценил высоко посторонний чел, и тому, что стрелять больше из нее он не будет. Даже странно. Жалко ему что ли? Так ведь договорились, что заплатит!
- Можешь потом еще у меня из мелкашки пострелять, когда плечо ухайдакаешь - великодушно заявил он Паштету.
Маузер оказался тяжел. Смотрелся солидно. Но как ни пытался Паштет дергать на себя затвор - тот не открывался. Да и вообще странно.
- Рукоять сначала вверх и потом на себя - посоветовал сбоку Хорь.
С поворотом ручки затвор и впрямь открылся мягко и уступчиво. Со странным звуком "чак-чклак". Патрончики сначала не хотели лезть в маслянисто поблескивающее нутро, потом, когда хозяин винтовки показал как - уместились отлично. Загнал патрон в ствол, примерился стоя, бахнул. Хорошая отдачка! Тут вспомнил, что как раз из такого Лёха завалил недобитого фрица, точнее - чеха из военизированной рабочей организации труда. Уже с другим чувством долбанул по оставшемуся шарику и разнес его последней пулей. Странное все-таки это ощущение - мощного огнестрела в руках. Странное - но приятное!
- К Мосе у меня патронов побольше, да и подешевле они - заметил с намеком Хорь, и Паштет, положив с уважением маузеровский девайс на брезент, принял в руки знакомую по многим фильмам русскую винтовку. Уже с пониманием довернул гнутую ручку со старомодным полированным шариком, удобно лежащим в ладони и открыл затвор.
- Погоди, я сейчас в казенник баллистолом прысну, а то подраздуло его, гильзы пучит и выбрасывает плохо, заедает - заметил хозяин, и впрямь брызгая струей из маленького баллончика в пустой пока ствол. Странно запахло, вроде как травой какой-то.
- Это то есть как?- опешил Паштет. Он был почему-то уверен, что оружие, ну может и не вечное, но хрен сломается, если по нему танк не проедет. А тут - у мосинки! - ствол раздуло! У неубиваемой советской винтовки!
Те, кто стояли рядом уставились на наивного юношу с немалым удивлением.
- Оружие - инструмент нежный, заботиться о нем надо все время, а с дурной головы можно, сам знаешь, сломать все что угодно! - поучительно сказал стрелок - бугуртщик.
- Мося выпуска 1942 года, вполне могла даже и повоевать, заслуженная, так что черт ее знает, сколько из нее тысяч патронов выпустили, особенно если стреляли всякие балбесы, извиняюсь за выражение. Но ты не боись - ствол не порвет, стреляй на здоровье! Потому что - Мося - уверенно заметил Хорь и шмыгнул со значением носиком.
Винтовочка отработала на пять, правда иногда начинала капризничать, тогда в горячий казенник впрыскивал хозяин порцию баллистола и гильзы вылетали без проблем. Паштет уже просек в общих чертах устройство этого оружия. Просто и гениально, ничего не скажешь. Спросил только - что это за баллистол такой.
- Лекарство от винтовочного заикания. Шучу. Оружейное масло. Правда, если у тебя самого царапины всякие и ссадины, а другого лекарства нет, можно попрыскать и баллистолом. Почему-то помогает. Проверяли.
Паштет не поверил сказанному в полной мере, но потом все-таки почитал, что на баллончике пишут. Оказалось, что в состав и впрямь входит спирт. Не врал Хорь.
За это время несколько раз публика дружно вываливалась на поле, меняя мишени и все прочее, что им мишенями служило. Оставалось только удивляться тому, что люди ухитрялись ставить под пули. Во всяком случае, хрустнувшая под ногами и расплющенная микроволновка не шибко поразила Пашу. Ему, уже не удивляющему на этом стрельбище почти ничему, только было странно пока, что разномастные люди с самым разным оружием работали, не мешая друг другу. Об этом он и сказал стоящим рядом на рубеже бугуртщику и Хорю. Типа "вооруженные люди - вежливые люди"!
Те, не сговариваясь, заржали, словно кони. На смех подошел и полноватый мужичок - тот, что с эспаньолкой седатой по краям. Спросил - о чем смех? И засмеялся заливисто сам, как только ответили. Паштет почувствовал себя совсем нелепо.
- Вы не обижайтесь - заметил ему примирительно владелец эспаньолки: - но это ходульная глупость. Такое могут ляпнуть только те, кто оружие в мужском коллективе не носил вообще. И в руках ствол не держал.
- Идиоту хоть оружие дай, хоть в машину посади - он идиотом так и останется. Только с оружием и в машине - нравоучительно заметил стрелок - бугуртщик. Ему явно нравилось изрекать весомые сентенции, но судя по повеселевшим глазам его братьев по оружию, они к этому привыкли и относились чуточку иронично.