Кончились гвозди, растерянно обернулся, вбив последний по шляпку. Отер пот рукой, от которой воняло латунью. Растерянно завертел головой. Увидел канонира, возившегося с грубо отлитой пушкой неподалеку, спросил:
- Дальше что?
- Тройной заряд в оставшиеся забивай и пыжь до конца ствола внабивку! Рвать будем! Быстрее действуй, времени нет!
Паштет смекнул, что надо делать. Принялся за работу. Телеги, груженые трофейным добром от души, с верхом, уже тронулись прочь, с ними поехал десяток мушкетеров. Вместе с московитскими и трофейными татарскими телегами, также поспешившими прочь - получалась солидная вереница. Но в сравнении с тем, что осталось - забранное было сущим пустяком, каплей в море. Все забрать было просто нереально. Те, кто уехал, уже скрылись с глаз долой. Остальные шустрили по телегам, пока канониры - и немецкие и русские бегали с фитилями, раскладывая их и соединяя. Зачем-то лазили под татарскими телегами и фургонами, что-то проверяя, словно таможенники в поезде, кто-то коротко предсмертно взвизгнул - нашли и добили кого-то из спрятавшихся татарских обозников. Паша успел забить два орудия, когда его сослуживцы и большая часть московитов быстро, но без суеты заспешили прочь, туда, где стояли кони с коноводами. Оставшиеся - все пушкари - вставали в понятном только им порядке среди обозного добра. Вроде бы без системы, но явно со смыслом, который от Паши ускользнул.
- Пауль! Запалишь вот эти три фитиля! Вот этим, горящим, держи его сторожко, не запали раньше срока! Только после команды, никак не раньше - за локоть оттащил попаданца Хассе к телеге с какими-то свертками, наверное - шатрами из простого выбеленного солнцем полотна, и указывая на свитые в длинные переплетения трофейные фитили. Сам канонир поспешил и встал поодаль. Сейчас было видно, что у всех стоящих в руках дымятся запальники. Все выжидающе уставились на плечистого русского в красном кафтане, который залез на воз со здоровенными чугунными ядрами.
- Зажигай! Зажигай! Зажигай! - громоподобно заорал русский пушкарь, вот же глотка луженая, маханул несколько раз руками, отчего его пальник дал дымные круги в воздухе, спрыгнул с телеги. Все засуетились. Паштет, не медля, сунул свой горящий фитиль к трем распушенным хвостикам, задул во всю мощь легких, отчего полетели искры. Огонек, шипя и искря пополз прочь от Паши, делясь на три пути.
Порядок! Глянул, что у остальных. Десятки дымков тянулись в безветренный воздух, а пушкари, ни секунды не медля, пробирались поспешно среди тесно сбитого обозного добра к своим лошадям. Паша не стал ждать особого приглашения, рванул тоже. Отмотал уздечку от оглобли, вскочил в горячее от солнца седло. Глянул - все тут. Московиты уже уезжали прочь, немцы поспешили за ними. Встали изрядно поодаль, там где был холмик, но не на вершине, а на обратном склоне. У того, кто командовал, в руке была длинная палка, скорее даже шест, обвитый сплетенными фитилями. На дымок от него все и поглядывали. Паштет сообразил, что это индикатор - такой же длины и там фитили, в обозе и сейчас огонь жадно ползет к бочонкам с порохом, запасам фитилей, которые, как оказалось по ценности - пороха дороже, к забитым порохом пушкам... К той мощи татарской, что должна была распахнуть Кремлевские ворота!
Ждали долго. Паштет успел уже критическим взглядом окинуть обреченный обоз, немного разочаровавшись тем, что был он какой-то не по-восточному блеклый, серый, очень утилитарный и функциональный, правда. Вот убитые турецкие и татарские топчии были как павлины и попугаи ярко разнаряжены, а возы, телеги и фургоны - все серое, с серым полотном.
А потом начался такой фейерверк, что куда там Новому году! Очень хотелось посмотреть, но после того, как над головами недвусмысленно просвистело что-то очень увесистое, все, не сговариваясь, присели, а потом пригнувшись поспешили прочь. В обозе словно вулкан проснулся, громадный дымный шлейф выметнуло в небо вместе с языками пламени, причудливо сплетавшимися с струями белого и черного дыма, веера дымящих искр взлетали вверх и пышно осыпались во все стороны, какие -то ошметья и горящие куски взлетали высоко в небо, а уж грохотало и совсем зубодробительно, тугие волны воздуха били по ушам, качали траву. А кроме взрывов там еще и просто разгорался пожар, жадно пожирая телеги, фуры, шмотки и запасы жратвы - рядом с артиллерийским обозом у татар были фуры с сушеным мясом. Прохвост Гриммельсбахер как раз протянул легкий коричневый ломтик Паше, он такого добра целую торбу утащил. Ничего, съедобно, хотя так себе по вкусу и жестковато. Никаких специй, зато соли много.
- Вот и добре! Поехали! - сказал пушкарь, кидая на землю шест с выжженым спиральным узором - как огонек полз, след остался. Не сговариваясь, поспешили к переволновавшимся коням. Хоть и дрессированные были животинки и выстрелов приучены не бояться, но от такого катаклизма определенно перепугались, нервно прядали ушами и танцевали взволнованно, несмотря на успокаивающие увещевания коноводов.
Потрюхали не торопясь и почему-то не туда, куда полагал Паша. Оказалось - к ручейку поблизости, где все нахлебались до отвала, предусмотрительно наполнили прохладной и чистой водой фляги и меха и дали коням напиться, а русские и Паша быстро умылись, раздевшись по пояс, на что немцы посмотрели непонимающе и брюзгливо. После купания сразу стало легче и как-то голова прояснилась. Только в животе булькало, а пить еще хотелось.
- Московит говорит, что тартары к нам веревкой привязаны, не с чем им на Москау идти. Вернутся, порох им нужен, да и пушки наши - заметил Хассе, послушавший речь старшего пушкаря в красном кафтане.
- Красное дело будет! - оскалил крупные белые зубы тот. Кивнул своим товарищам головой. Собрались в колонну по трое, двинули в обратный путь. За спиной продолжало гореть и дымить, даже что-то и сейчас бахало, но уже слабее, рукотворный вулкан утихал. Дымище грозной тучей полнеба затянул, выглядело это на вкус Паштета - тревожно и сурово. Сердце щемило, да и ехавшие рядом посмирнели. Битва не была выиграна - просто гигантской змее очень больно наступили на хвост сапожищем и сейчас змеюка должна была развернуться и влепить обидчикам со всей злобой и ненавистью.
Ехать пришлось куда меньше - на полпути где-то уже возилось старательно русское войско. На холме громоздилась стена с бойницами и узкими проходами, откуда торчали жерла пушек.
- Нам туда! - указал нагайкой пушкарь.
А Паштет опять офигел и погрустнел. В первую голову оттого, что здесь тот самый конструктор "Сделай сам" под названием Гуляй-город теперь выглядел совсем иначе. Когда нашли своих и появилась возможность глянуть - что за стена, то опять удивился, насколько у предков все толково сделано. Теперь толстенные доски, мало не в половину бревна, были собраны в здоровенные щиты метра три на три, каждый такой щит имел несколько амбразур и стоял на больших тележных колесах, а сзади торчали здоровенные оглобли. Все в целом напоминало здоровенную пушку, только без ствола. Явно щит можно было катить вперед, взявшись за станины - оглобли, со стороны противника стенка получалась ровной и гладкой, а амбразуры стояли высоковато, с той стороны врагу разве что в эльф-стайл прыжке можно было бы пальнуть из лука, зато со стороны защитников получалась специальная приступочка, в которой Паша узнал боковину от обозной телеги. Дошло, что видит этакого деревянного трансформера - из одной телеги с досками гуляй-города получалось два таких щита на колесах и со станинами. Стволы орудий выглядывали между щитов, причем и тут была хитрость - тонкие досочки стык щитов мешали штурмующим пролезть в узкие промежутки и довольно надежно прикрывали пушкарей от стрел и пуль с той стороны.
- А неплохо придумали московиты. Получше вагенбурга будет - признал Хассе, одобрительно поглядев на деревянную стену. Шла она явно на несколько километров и в поле представляла из себя весьма надежное укрытие.
Паштет оказался с краю немецкого отряда. Рядом уже были стрельцы, наряженные в серые кафтаны, за ними толпились конники. Общаться с немчинами они не рвались, поглядывали спокойно, готовились явно к бою. Попаданец только диву давался - у этих стрельцов не было и в помине тех самых бердышей, которые были вроде их визитной карточкой, как читал у кого-то. Топоры были, но совсем не похожие на злобного вида секиры-бердыши. И мушкеты были простоваты - как у него. Сабли были у каждого - но опять же в простеньких ножнах без украшений (только у сотника эфес был побогаче, у остальных деревянные щечки-накладки). В целом соседи выглядели прилично и явно собирались подраться от души. Это радовало. По тому, что Паша когда либо слыхал - татар били на Куликовом поле, да еще не били на Угре -реке. Зато ответно - вон даже Москву спалили.В целом создавалось впечатление, что русским татары регулярно выписывали люлей, оставалось, правда непонятно, как взяли Астрахань и Казань, что тоже помнил Паша из давней комедии. В целом перспективы вырисовывались кислые.