Ну, даи, флаг им в руки Глядишь, Гитлера с Гудерианомна лишнюю неделю задержат!
Впрочем, были у «Рыси» и, свои несомненные достоинства: сваренные из двадцати- двух миллиметровой гомогенной брони корпус и башня и, моторно-трансмиссионное отделение находящийся спереди боевого Не говоря уже, о том, что каждая «Рысь» оснащалась приёмо-передающий «УКВ» радиостанцией. А, через открывающиеся в корме бронированные двери, в танк очень удобно было грузить боекомплект, попадать внутрь экипажу илинаоборот, покидать его. Ну и, поддерживающей пехотеочень удобно было поддерживать связь с экипажем танка через открытую кормовую дверь-люк.
Закопали мы с пехотой за ночь наши танки, нашпо самую башню и, стали поджидать ляхов.
Патронов у нас было до чертапод завязку, Ваня провёл рукой по горлу, показывая сколько именно было у них патронов, а, вот снарядов что-то маловато
Начало боя я не виделзаряжал орудие и пулемёт в башне. Командир, бил сначала из пулемётапо польским уланам, пытающихся на плечах нашей бегущей пехоты с хода ворваться в крепость по мосту, затемпо польской пехоте, подъехавшей на грузовиках. Польские бронемашины подошлии, тем всыпали из башенного орудия! В первый день то, легко отбились. Играющепрямо, таки
На второй день, так Перестреливались только: они ждали подхода подкрепленийда и, мы тоже. «Они» своими снайперами донималида и, у нас пара ребят с «Приреченской Стрелковой Школы» оказалось
Как мне известно, к полякам подкрепления подошли быстрееих транспортная система, осталась практически целой.
На третий день пришлось тугоснаряды уже почти кончились, а к мосту подошли польские танки.
Ага, «польские»! У наших союзниковпосле Великой Войны, осталось хрен знает, сколько уже ненужного им военного барахла: вот они и, снабжали им в избытке всякихвзбесившихся, от нежданно-негаданно свалившейся им на голову «независимости», лимитрофов
Ну, ничего! Наши «Грохоты» дырявили их «Рено» и «Риккардо» за милую душудаже, простыми пулямине бронебойными!
Да, согласен: наш четырёх- линейный «Грохот-USSR»тот же «Максим», только под патроны от «Бура», этоВЕЩЬ!!! Запредельно тяжеловат, правдано, его же не на себе таскали?! «Грохот», этодля техники. Обыкновенная пехота, обходилась обыкновенными же «Максимами»производства казённого Тульского Оружейного Завода или «Максим-USSR»нашего «Нижегородского Пулемётного» Примерно пополамя про производство пулемётов под винтовочный патрон на заводах.
Нас тожечего греха таить, «продырявили» пару раз. Из немецкого противотанкового ружьякомандир сказал. А, ерунда «Дырочки», вот такиееле видны! Еле «светятся»как мышиный глазик под лавкой!
Ванька, явно бахвалился: ему просто крупно повезло, что «дырочки» с «мышиный глазик» не оказались напротив его лба, например. Иначе, у него самогона лбу «светилось» бы лишнеене предусмотренное матерью-природой, отверстие.
Однако, он прав в одномзаброневое действием пуль противотанковых ружей ничтожно мало. А, у немцевв дополнение к этому обстоятельству, стальные сердечники их бронебойных пуль оказались слишком перекалеными и, пробивая броню, очень часто рассыпались буквально в пыль
Это привелоуже после войны, к немалому срачу в наших военно-технических кругах: стоит ли вкладываться в производство противотанковых ружей? Решили, что не стоитв разработке была ротная, двадцати трёх- миллиметровая автоматическая зенитно-противотанковая пушка. А на более низком уровнестрелковое отделение-взвод, пехотинцам решено было дать более совершенные гранатомёты и противотанковые гранаты
Бомбили? спрашиваю, Часто?
Да, считай от начала и до самого конца! Постоянно над нами виселидаже, когда «Ястребки» на старый аэродром в Кобрине прилетели.
Проблема в этой войне была в коммуникациях: железную дорогу, ещё во время немецкого наступления зимой-весной восемнадцатого (после сорванных переговоров в том же Бресте), мы жесами, практически, уничтожили до самого Смоленска С перепуга. Всё казалось нашим вождям, что немцы на Москву пойдут!
И, до сих пор наше политическое руководство в мандраж впадает от словосочетания: «НЕМЦЫ ИДУТ НА МОСКВУ!!!» Никакого там, вам: «На чужой территориималой кровью, могучим ударом». Тем более, нет никакой надежды на «мировою революцию» и «братский» пролетариат буржуазных стран, которыйс какого-то там перепуга, поднимет восстание в глубоком тылу врага. Как говорил товарищ Сталин на первом же послевоенном Съезде ВКП(б): «Надеяться надо только на самих себя. Опиратьсятолько на собственные силы!»
И, ещё он сказал как-то: «Если исходить из опыта прошедшей войны, европейский пролетариат способен поднять восстание против своих угнетателей, только хорошенько умывшись собственной кровью»
В чём я вижу своюНЕСОМНЕНУЮ (!!!) заслугу! Только за это, мне все грехи спишутся Я надеюсь!
Поэтому, наши истребителипервое время, ничем особенно то, помочь защитникам Бреста не моглитоплива не хватало. Наоборот: их, «ястребков»«красных соколов» наших, «поляки» там очень сильно «пощипали»! Аж, «пёрышки» по всей округе летали. Зато потомкогда более-менее наладили снабжение по воздуху и пришли первые автоколонны
Да, ерунда всё это! Все эти их «бомбардировки»,- пренебрежительно махнул рукой рассказчик, наши «Шилки» не давали им бомбить с малых высота с большой высоты, они попадали то в реку, то в сам мост. Что было нам на руку!
Сразу жебез перехода, рассказчик враз посерьёзнел и, по-моему побледнел даже:
Вот, когда на четвёртый день поляки тяжёлую артиллерию подтянули
Да! Полякам досталась приличная часть германской и австрийской артиллерии после Версаля и, к нейбезработные артиллеристы Центральных Держав. Стрелять они умели!
Хотя, танки каждую ночь тягачами перетаскивали на новое местодля маскировки¸ всё равно наш танкуже, к концу четвёртого дня, у моста одним-единственным остался.
«Железнодорожникам» же, вродебольше вашего досталось? перебил я Ваню.
Железнодорожный ремонтный батальон и все бронепоезда, оборонявшие железнодорожные мостыкак и, многие другие части и подразделения, после той артподготовки перестали существовать как боевые единицы и, последующая атака польской пехоты и танков была отбита исключительно контратакой «пожарной команды».
Да Оттуда, даже раненыхни одного не было
Ваня, несколько минут помолчал, видимо решая, стоит говорить то, про что собирался:
На пятый день, прямо с утрау нас башню «снесло» Вместе с «половинкой» командира Вместе с его верхней половинкой Я в это время на боевом полике сиделу пустой боеукладки Пулемётную ленту снаряжал. Так, прямна меня его ноги и упали. Вместе с кишками и, темчто в них Крови было А, менявсего лишь легко контузило Вот же, а?!
Ваня опустил голову
Да, война,- вздохнул я, она ещё и, не так изгаляется над человеческим телом
Надеюсь, тот ВаняЛузер, был всё же убит пулемётной очередью истребителякак мне снится, а не сгорел заживо в своём фанерном бомбардировщике
К вечеру, нас у моста осталось очень мало, а ябыл единственным оставшимся в живых командиром. Единственным из младшего начальствующего состава,- скромно уточнил Иван, а, других командировиз офицеров, вообще никого в живых уже не было! Я принял командование на себябольше было некому
Прислали ещё пару десятков дезертировуже приговорённых к расстрелу. Пообещали им, что приговор отменятесли, в этот раз не побегут. Ну, а мне лично: приказ, что расстреляютесли, поляки прорвутся. Я отвечаю, типа: «Если поляки прорвутсяони это сделают раньше вас»
Среди дезертиров один толковый попалсяещё, из унтеров царской армии. Мы, за ночь выкопали новые окопы за разрушенными зданиями и складками местности, такчтоб, с той стороны они наши огневые точки не видели. С утра шестого дня поляки пошли в атаку через мост и, мы в упор убивали техкто перебегал мост или переправлялся под мостом. У нас ещё оставалась одна «Нона», два «Василька» два станковых «Максима» и много-много ручников