Я понял вас, Вольдемар, покивал Денис. Что же, похвальное желание.
И вот еще что трепетнули белесые ресницы. Откроюсь только вам, Денис Васильевич! Comme un poètepoète. Как поэтпоэту! Я, может быть, соберусь написать оду обо всей этой войне Вы можете смеяться, но, право, это было бы славно. И, быть может, вы, как человек в этом деле многоопытный, кое в чем направили бы меня Не осмелюсь просить, но все же
Уговорил и этот! Что ж, истинный поэт, верно, и впрямь должен пройти всю войну, прочувствовать все лично: и горечь поражений, и сладость побед.
Получив согласие командира, Северский не рассыпался в благодарностях. Просто крепко пожал Давыдову руку да отправился спать.
Денис тоже забрался в палатку, растянулся на накрытом шинелью лапнике, однако же далеко не сразу заснул. В голову назойливо лезли мысли о юной красавице Сонечке Половцевой, так похожей на старую любовь Дэна еще в том, своем мире который, положа руку на сердце, молодой человек уже давно перестал считать своим. Ведь здесь, в этом времени и в этом теле Денис находился уже семь лет! Семь лет Надо же! И все семь летвойна! Пруссия, Финляндия, Молдавия А по возвращении домойпиры, стихи, песни. Какое уж тут прошлое, вернеебудущее! Даже сны из той поры снились все реже и реже.
Нет, вот если встретить бы какую-то ведьму, которая, может быть, смогла бы Мало ли что говорила юная лапландская колдунья! Мол, останешься здесь навсегда и будешь счастлив Да мало ли что она там плела! Может, врала Хотя нет судя по глазамнет. Так ведь и правда же, ежели он, Дэн, здесь очутилсятак, верно, не зря! Верно, должен он выполнить некую миссию, а уж какую именносам для себя решить. Не тащиться тупо в русле судьбы гусара, а стать куда более действенным! Совершить что-то такое, чего в официальной истории не было: пленить Наполеона, поскорее закончить войну А еще еще Отменить крепостничество?! Ну, это даже для посланца из будущегослишком. Он что, государь-император? Что-нибудь поскромнее надобно Скажем, жениться на Сонечке! Настоящий-то Давыдов на ком там был женат? А черт его знает, на ком Литературу начала девятнадцатого века в Академии преподавали не то чтобы плохо, но без излишних подробностей, больше напирая на «золотой фонд» Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Гоголяа уж никак не на гусарских поэтов. Ладно, пусть оно пока будет, как будет. Вот только Сонечка Ишь тыцыгане научили ножи метать! Что и говоритькрутая.
Скучать отряду полковника Давыдова не приходилось. Кроме собственного «поиска» мародеров, фуражиров, обозов, еще нужно было выполнять разного рода приказы, регулярно доставляемые из штаб-квартиры; что-то прояснить, разведать или даже уничтожить какой-то значительный французский отряд. Кроме Давыдова, подобные же «партии» были у Сеславина, Фигнера и других, и никто не сидел без дела. Действовали, и весьма активно, так что иной раз и отдохнуть было некогда! Именно армейские, профессиональные, партизаны гвоздили врага, не давая ему ни отдыха, ни покоя! Армейцы. Давыдов, Сеславин, Фигнер А не какая-то абстрактная «дубина народной войны», столь блистательно выписанная Львом Толстым в «Войне и мире». Какая там, к черту, дубина! Не пустить французов в свою деревню, побить мародеров, разграбить небольшой обоз или убить заплутавших вестовыхэто да, это крестьянезавсегда пожалуйста! А вот что-то еще тем болееза пределами родной округи Ох, и много же сил надо было приложить, чтобы вытащить мужичков на какую-то большую общую операцию, непосредственно не касающуюся их родной деревни Кстати, с ополченцами дело обстояло ничуть не лучше, поэт Вольдемар Северский в этом вопросе оказался абсолютно прав. Так что не «дубина народной войны», а именно армейские партизаны ковали победу!
Где-то к концу сентября Давыдов вновь получил секретное указание из штаб-квартиры, а точнее, лично от директора Высшей воинской полиции барона фон Розена. По долгу службы Денис был прекрасно осведомлен о том, что под скромной вывеской армейской полиции скрывалось отделение военной контрразведки. Сам фон Розен считался весьма способным на сем поприще и зря ни от кого ничего не требовал.
В полученном «указании» требовалось как можно скорее выполнить весьма деликатную миссию, а именноузнать, зачем к Наполеону, до сих пор остававшемуся в захваченной Москве, столь срочно направляется некий маркиз Луи-Жан де Монтегюр, давний друг и приятель Бонапарта, высокопоставленный масон.
Масоны Об этом тайном ордене Денис, вернее сказать, Дэн, справлялся еще пару-тройку лет назад, в своих личных целях, когда все же пытался найти выход к своей прежней жизни. Ничего тогда не сложилось, но все же кое-что Давыдов о масонах узнал и сейчас вот припомнил. Масоны, или «вольные каменщики». Некая тайная псевдорелигиозная организация, имеющая множество отделений«кораблей» или «лож», ее высшими посвященными «мастерами» обычно являлись сильные мира сего как, к примеру, столь нелюбимый Давыдовым император Павел Петрович. Сильные мира сего обычно использовали «ложи» в своих корыстных, а чаще корыстно-политических целях. О «мировом» масонском правительстве, как и о мировом заговоре масонов, всерьез говорили разве что на российском РЕН-ТВ да и там, честно говоря, не всерьез, а опять жев корыстных (корыстно-рекламных) целях.
Тем не менее нельзя было не признать, что в начале девятнадцатого столетия «вольные каменщики» имели большое влияние во властных кругах. Был ли масоном Наполеон Бонапарт? А черт его знает! Однако в его ближайшем окружении высокопоставленных мастеров различного рода «лож» вполне себе хватало. Другой вопрос, осмеливались ли они советовать императору? Разве что так, втихаря С другой стороны, сам брат Наполеона Жозеф Бонапарт возглавлял масонскую ложу «Великий восток Франции»! Брат! Это вам не хухры-мухры
«Маркиз сей остановится на несколько дней в Вязьме, у некоего полковника Фурнье уединившись, шепотом читал Денис. Передвигается в бывшем королевском дормезе».
Полковник Винсент Фурнье, к слову сказать, был правой рукой генерала Бараге-Дильера, французского губернатора Смоленской губернии.
«после чего, под большой охраной проследует в Москву, к Бонапарту с неким посланием от общества вольных каменщиков, кое нам следует знать».
Прочитав, Давыдов присвистнул. Вот так вот, ни больше, ни меньше. Выкрасть у масона письмо, снять копию, положить обратнои все это ловко, незаметно и быстро. Всего-то и дел!
Нужно было кого-то отправлять в Вязьму или, куда лучше, отправиться самому, учитывая всю важность и секретность дела. Решив так, Денис задумался, прикидывая, кто бы мог почти беспрепятственно передвигаться в глубоком тылу французских войск? Да ясно, кто! Коммивояжеры, маркитанты, снабженцы. Не только французыавстрийцы, итальянцы, поляки даже сочувствующие Бонапарту русские (находились и такие), в общемвсякий сброд!
Вот кого-то из этого сброда и нужно было выловить, о чем полковник тотчас же направил устный приказ по всем своим «партиям».
Может, даже и сейчас кто-нибудь подходящий из пленных есть, инструктировал Денис Васильевич вестовогокорнета Коленьку Розонтова. Ты пробегись тут, по округе. К Бельскому в отряд загляни, в деревни.
Кроме Розонтова, и еще были посланы люди, в том числе и Арсений. Денис послал бы и Северского, да тот еще загодя отпросился в город по каким-то своим делам. Ну, нет и нетобошлись и без него. Посланцы вернулись часа через три, как раз к обеду.
Были, были подходящие людишки в Токареве, радостно доложил корнет. Одинмаркитант, другойснабженец, фуражир. Одного мужички на вилы подняли, другого в землю зарылиживьем.
Это какживьем? нахмурился Дэн.
Розонтов пожал плечами:
А так, господин полковниклопатами. Дьячок местный сказал, дескать, французы всесатаны дети. Так что с нечистой силой делать? Водицей святой побрызгалии в землю. А кто попытался бежатьтого вилами.
Круто, покачал головой Денис. Что уж тут говорить. Эх, зря они так! Маркитант бы нам сейчас пригодился.
О ситуации в ополчении Бельского доложил Арсений. Бледное лицо его при этом сияло довольством, тонкие губы кривились в улыбке.