В этот раз я поднялся самостоятельно, кое-как добрёл до двери и обнял капитана:
Рад вас видеть, товарищ капитан. Я не сомневался, что вы будете снова в строю.
Вот и правильно, улыбнулся Игорь Викторович. Наслышан о твоих подвигах. Молодец. Моя школа. Как себя чувствуешь?
Всё хорошо, отдохнул, теперь снова в бой, хмыкнул я.
Ну вот и отлично. Значит теперь можно поговорить о делах.
Я немного напрягся, затем повернулся к Борису. Глаза у наёмника остались прежними. До него пламя моей ауры не дотянулось.
Ты извини, я вёл себя неправильно, протянул я ему руку. Я не знаю, как так вышло, но
К моему облегчению Борис ни секунды не мялся и в тот же миг пожал мою руку:
Проехали, улыбнулся наёмник. Я сразу понял, что с тобой что-то случилось, так что не бери в голову. Кстати, тебе бы технику боя подтянуть. Могу помочь.
Договорились, облегченно выдохнул я. Раз уж у нас всё так хорошопроходите к столу. Здесь и поговорим
* * *
Да что за напасть!.. и нужно мне было сегодня угодить в этот дурацкий наряд. Сколько можно бегать!.. заканючил Калаш, когда его живот снова забурчал. Последние несколько часов он мучился расстройством желудка и не вылезал из дальних кустов.
Вызови посёлок, пускай пришлют кого-то другого, невзначай обронил Тим. Он давно устал подкалывать страдальца, да и смешного теперь было мало.
Тим и Калаш караулили хлеборобов, копавшихся в земле в километре от поселения. Поляна была небольшой, а почва рыхлой и глинистой. Солнце до пашни почти не дотягивалось, потому и будущий урожай выглядел скромно. Если бы не звонкий ручеёк, что пересекал поляну по диагонали, семена бы точно пропали.
Поле огородили плетёным забором до пояса, чтоб мелкое зверьё не шалило, и поставили пугало от пичуг. От края загородки тянуло свиным и коровьим навозом: общинники каждый день вычищали сараи, чтобы собрать у полей компостные кучи. Наравне со взрослыми гнули спины и малые дети. Ребятня прорывала траву на ровных грядках с диковинными для землян овощами. Мужчины таскали воду в кожаных бурдюках и аккуратно поливали очищенные рядки. Работали люди весело: то и дело пели песни, да оглашали поляну заливистым хохотом.
Не выйдет, выпалил раздражённый Калаш. Рация сдохла. Не знаю, кто её должен был заряжать, но в ухо он у меня сегодня схлопочет.
Ну, тогда просто иди домой.
Точно? Ты справишься?
Конечно. Мы и так тут от скуки маемся, так что не велика потеря. Если что, буду палить, не считая патронов прислушивайтесь там.
Ну спасибо, Тим. Я твой должник, обрадовался Калаш, встал и потопал в посёлок.
Постой, спохватился вдруг Тим. Калаш остановился и обернулся к нему. Ты это только Циркуля сюда не присылайте.
Ладно, хмыкнул Калаш и пошёл дальше.
Тим на посту остался один, но это ерундадо вечера не так много осталось. После выходки Бориса глядеть за округой приходилось в оба. На подходах к поселению обустроили скрытые наблюдательные точки. Там сутками торчали подросткиони должны были заметить врагов издали и просто поднять шум.
Вооружённые курсанты дежурили у ворот. Землепашцев тоже не оставили без присмотра, выделив на каждое поле по двое охранников. Тиму с Калашом ещё повезлоони были рядом с деревней, а вот Рыжему и Косу досталось самое дальнее поле, до которого приходилось добираться полдня, так что ребята уже несколько дней ночевали в палатках.
Когда Андрей пришёл в себя, споры разгорелись нешуточные. Было много разговоров о крепости. Торрек рогом упёрся, и слышать ничего не хотел об Угрюмой, тогда как остальные ребята, подбиваемые Борисом, уже почти согласились с наёмником, что крепость нужно захватить и установить в ней свои порядки.
«У нас под одной крышей собралось четыре сотни крестьян и ремесленников»говорил Борис, «Чем мы их будем кормить? Все надежды поселенцы возлагали на землю, но вы сами виделив лесу ни черта не растёт. А когда сюда придёт большой отряд воинов, когда они осадят посёлоккто выйдет на стены? Кто, кроме нас, сможет сражаться? Вы видели наших общинников в деле. Нас ничто не спасёт: ни сила, ни оружие, ни твои фокусы», кивнул он Андрею, «Так что другого выхода я не вижу. Если мы не можем одолеть врага силой, придётся взять его хитростью. Иначе погибнут многие очень многие», договорил наёмник, невзначай кивая на Тири и Пету, притаившихся в уголке и затаивших дыхание.
Крыть такие доводу Андрею было нечем, да и последнее слово осталось за капитаном. Игорь Викторович согласился с Борисом и началось
С раннего утра и до позднего вечера Тим и Калаш пропадали в лесу. Дни потекли одинаково скучно. А сегодня и подавно. Калаш отравился ягодами и пришлось его отпустить. Тим забросил в карман бесполезную рацию и устроился поудобнее. Всё же на душе было как-то неспокойно. Лёгкое волнение всё нарастало, собиралось в груди и вылилось наружу нервной дрожью.
Порой в такие моменты Тиму казалось, что он сходит с ума. Все чувства обострялись: зрение, слух, обоняние но главноеон начал видеть вещи, скрытые от взоров других.
Тим видел Ульму. Призрак девушки приходил к нему уже не впервые. Она всегда появлялась внезапно и смотрела на него печальными глазами. Одета девица была в своё самое нарядное белое платье, расшитое на переднике красно-синими узорами и подпоясанное тонкой лентой на талии. Смоляные волосы были собраны в пышную косу, а изумрудные глаза выглядели очень уставшими. Такой Тим увидел Ульму впервые, такой она приходила во снахтакой же явилась ему и теперь.
Она никогда с ним не говорила. Тим пытался просить прощения, просто заговорить, вытянуть хотя бы слово, но все попытки проходили впустую. Девица молчала. Тим не решился рассказать ребятам о своих видениях. Он предпочитал сохранить эти свидания в тайне и просто любоваться красотой лесной нимфы, которую он так подвёл.
Но сегодня всё было иначе. Силуэт Ульмы несколько раз вздрогнул, пошёл волнами и рябью. Она резко развернулась к лесу и указала рукой на стену деревьев. Тим подобрался и начал всматриваться в ту часть леса. Не прошло и пары мгновений, как из гущи начали выбираться разбойники. Один, два, три Тим насчитал полтора десятка врагов.
Разбойники выглядели так же скверно, как и предшественники. В сальные бороды набилось мусора и травы, грязные платья походили на лохмотья, а лица казались рваными от прыщей и нарывов. Пока убийцы тихо крались к пашне, беспечные селяне продолжали усердно трудиться, не замечая угрозы.
Всепоглощающая, неистовая ярость обуяла Тима. Вот так же и прошлый отряд застал поселенцев врасплох. Чем тогда всё закончилось напоминать было не нужно. Ему не забыть тот день никогда.
Тим подскочил, припал на колено и вскинул к плечу автомат. Щёлкнув затвором, привёл оружие в боевую готовность и выдал длинную очередь по разбойникам. Но вместо громыхания кучных выстрелов, послышался только щелчок.
Осечка.
Пистолет остался в посёлке, а разбирать автомат времени не было. Тим разочарованно взвыл, отбросил бесполезное оружие, подскочил на ноги и одним прыжком оказался в центре поляны, встав между убийцами и селянами.
Уходите, скорее, выкрикнул он, обращаясь к общинникам. Бегите.
За спиной послышались крикилюди разбегались по лесу. Разбойники уже хотели броситься их догонять, но Тим преградил им дорогу.
Сначала вам придётся пройти мимо меня, оскалился пришелец, доставая массивный штык-нож из кожаного чехла. Как ни пытался он выглядеть грозно, всё же получилось не очень. Тим жутко разволновался и его подвёл голос, сменивший тональность в самый неподходящий момент, руки подрагивали, а зубы постукивали так громко, что Тим вообще пожалел, что начал говорить.
Разбойники несколько мгновений изумлённо таращились на внезапного защитника, а потом взорвались диким хохотом:
Ха-ха-ха! Вебята, вы слыфали это? скрипучим басом взревел здоровенный детина с тремя гнилыми зубами во рту.
И как же ты нас остановишь, воробышек? проговорил другой с прыщавым лицом и рваным шрамом над переносицей.
Вы только гляньте на этого воина, ха-ха-ха! кричал из-за спин третий.
Ох, я не могу, ха-ха-ха, он этим ножичком драться собрался?