Глава 3
Ацтек! Сильный сталкер. Опытный, с фантастическим чутьем, энергичный, целеустремленный. Он хорошо понатаскал Птицу на жизнь в Зоне, со всеми ее зловещими особенностями. Да что там, они ведь были соседями, в том самом «Октябрьском», деля старую, но крепкую дачу на двоих. У них был взаимовыгодный, профессиональный тандем: Сергей учил Ацтека военной специфике, почерпнутой за время службы в пограничной мотоманевренной группе: основы следопытства, выживание в условиях дикой природы, умение находить минные ловушки, тактические хитрости боя.
В свою очередь, Леня Сологуб объяснял Сокольских принципы успешной работы в условиях Зоны: какие бывают аномалии, как их распознать, примерный принцип появления артефактов, а также основы местной географии, то есть где и как можно ходить, а куда соваться ни в коем случае не стоит.
В силу разности характеров они не стали друзьями, между ними было мало общего. Сологубне терпящий возражений лидер, подстраивающий весь окружающий мир под себя и свои цели. Не эгоистичный, нет, но внутренне убежденный, что все должно быть так, как решил он, Леонид. А все прочие мнениянеправильные. Сокольских, напротив, мало того что был интроверт по натуре, так еще подсознательно не терпел над собой ничьей власти и старался пресекать любые попытки влияния на себя. По этой же причине ему было тяжело когда-то принять армейские порядки. Но продержался, отслужил достойно, и теперь становиться вновь «салабоном» у него не было никакого желания.
В общем, по-человечески два сталкера друг друга воспринимали нормально, но потом разбежались. Ацтек увлекся какими-то дальними вылазками в самые дремучие дебри Зоны, а Птица стал работать в небольшой, но слаженной группе промысловиков. Иногда виделись мимоходом, но Ацтек изменился. Стал мрачным, замкнутым, нетерпеливым и упрямым больше прежнего. В последний раз Сергей повстречал Сологуба возле рынка, в чайханеместной Мекке, где так любили отдыхать труженики «сталка» после очередной экспедиции.
Разговор тогда получился странным. Сологуб сам подсел к Птице, который ел шашлык из говядины и запивал его зеленым узбекским чаем.
Привет Птица. Ацтек был хмурым и задумчивым. Приятного аппетита, кстати.
Благодарствую, Леня. Ты куда пропал-то? Не видно тебя совсем. Сергей был в хорошем настроении, чему способствовал прием горячей, толково приготовленной пищи.
Не важно. Сологуб отмахнулся и нервно застучал по столу костяшками крепко сжатых пальцев. Ты вот что, помнишь, мы прошлым летом к распределительной станции ходили? Ну, там еще волки нас чуть не погрызли, в сумерках?
Сергей удивился, случай тот он, естественно, помнил, но странная нервозность бывшего напарника, его общее мрачное настроение начали передаваться Сокольских.
Ну, помню, конечно, а что?
Ацтек посмотрел по сторонам, не слышит ли их кто-нибудь, затем прикрыл рот ладонью, словно бы опасался, что окружающие умеют читать по губам, и сказал:
Есть одна тема подробностей открыть не могу. Рано еще. Но хочу предложить тебе опять туда смотаться. Что скажешь?
Сокольских отложил пластиковую вилку с теплым шашлыком и вопросительно посмотрел на Леонида.
Что за тема? Сути не говоришь, тень на плетень наводишь. А дорогу я туда более-менее помню, хреновая дорога-то. Крюки надо огромные нарезать, да еще через гиблую топь, да потом мимо элеватора Мало тебе, что мы тогда еле выбрались? «Волки погрызли», хрен бы с ними, с волками! Сам же помнишь, что там еще было. Сергей нервно дернул плечами, отгоняя воспоминания. А главное, почти впустую ведь сходили. Нет, конечно, взяли по пути пяток «ласточек», «звезду» удачно у старого колодца подобрали да и все. Не стоило оно того, я тебе это еще в прошлый раз сказал.
В прошлый раз мы не нашли того, что Я искал. Ацтек как-то непроизвольно выделил это «я», но Птица это заметил. Потому что я не знал точно, что именно надо искать. Теперь знаю. Это очень важно! И, наклонившись к Сергею, внимательно глядя ему в глаза, добавил: Это действительно важно, Серега.
Птица взгляд выдержал, а потом спокойно спросил:
Так все же, что это такое важное, ради чего мне стоит туда соваться?
На душе у него стало весьма неприятно. «Ну ни фига же себе. Он, видите ли, не знал точно, что именно надо искать. А ведь выдал тогда он на голубом глазу памятную версию: мол, есть очень хорошая наводка на целый склад артефактов-громовиков. Разбогатеем! Какие там артефакты, еле ноги унесли. А оно вон как выходит на самом деле, не было, значит, никаких громовиков, Сологуб что-то другое там искал».
Не могу сказать. Не злись, Птица, действительно не могу. Может, когда найдем, объясню, если увижу, что готов будешь.
Сокольских залпом выпил остывший чай и, перевернув пиалу, накрыл ею пятнышко на столе.
Нет, Ацтек. Я при таком раскладе, втемную, не играю, извини. Не те ставки.
Жаль. Глаза Леонида чуть потухли, и он шумно поднялся из-за стола. Что ж, бывай, сталкер. И, не дожидаясь ответа, решительно направился к выходу.
Нет, Леонид не обиделся на отказ. Просто, в силу характера, он исключил Сокольских из нужных ему в текущий момент времени людей. И сейчас, не теряя времени на эмоции, переключился на какую-то другую часть своего плана. Птица успел изучить этого человека достаточно хорошо.
Отвечать на это прощание Сергей и не стал. Лишь про себя подумал: «И тебе не хворать, Ацтек»
С тех пор Сологуба он не видел и от других ничего о нем больше не слышал.
Да. Сергей задумчиво посмотрел на Джейкобсона. Ацтека я знаю. Как и многих других. Но вы употребили слово «знал», в прошедшем времени, так, словно бы с ним что-то случилось?
Не исключено. Майор отпил ароматный кофе из чашки и вопросительно кивнул на кофейник, предлагая угощаться Птице. Желаете? Нет? Ну как хотите. Тогда, позвольте, я вас еще кое о чем спрошу. Вы можете перечислить мне все места в Зоне, в которых бывали с Ацтеком? Я имею в виду всё то, что лежит за пределами условно безопасного периметра.
Ну-у-у, радиус большой получается. Сергей пытался сообразить, с чем связаны эти вопросы. Чувство какой-то неясной, не оформившейся тревоги начало тихонько звонить в невидимые маленькие колокольчики.
Я имею в виду рукотворные, человеческие объекты, конкретизировал майор.
Думаю, что навскидку получится список из двадцати с небольшим позиций. Это если я ничего не упускаю.
Дорогой Сергей Александрович. Джейкобсон впервые за все время назвал его по имени-отчеству. Вы уж, пожалуйста, постарайтесь ничего не упустить И, словно прочитав внутреннее воспоминание Птицы о разговоре с Сологубом, добавил: Это важно. Действительно важно!
Список Сергей накарябал у себя в палате. Так он называл маленькую светлую комнату модульного лазарета, который располагался на территории научной станции, что стояла в сорока километрах от сталкерского лагеря. Несмотря на то что станция была международной, заправляли тут всем американцы. Персонал же составляли поляки, чехи, украинцы, голландцы, но только у штатовцев внутри базы была своя отдельно огороженная зона. Пусть небольшая, пять временных модулей, но очень аккуратная и как-то особенно выделявшаяся на фоне остальных строений. Идеально ровные дорожки, посыпанные выбеленным гравием, подстриженные деревья, почти английский газон и, конечно, высокий никелированный флагшток со звездно-полосатым флагом. У флага и у входа на территорию стояли часовые в уже знакомой Сергею военной форме с необычным камуфляжным рисунком. По характерным стрижкам караульных Сокольских без труда узнал «кожаные затылки» морскую пехоту США. Сергей слышал, что в американской армии существует негласное право на такие вот по кругу выбритые затылки, которые могут иметь только морпехи. С самозванцев спрашивали не по уставномустрого, аналогично тому, как «братишки» из отечественных ВДВ спрашивают с разоблаченных ряженых, надевших голубой берет 2 августа.
Корпус американской морской пехоты как род войск вообще традиционно использовался для охраны посольств, резиденций и прочих заграничных объектов. У морпехов была серьезная репутация.
На левых рукавах их курток красовались шевроны ОВК, чуть вышенадпись на английском: «Международная научно-исследовательская станция». А с правой стороны была нашивка в виде флага североамериканского союза.