Увы, получается, что нет.
К тому же Кукарский накануне качал ролики с Горбачёвым. Это тоже о чём-то говорит. Может, он подался в советский Кремль? задумчиво добавил скульптурный.
Всё-таки не понимаю, как вы вообще про нас узнали, а главное, как про ролики-то прочухали? изумился Коля.
Скажем так: мы с группой учёных давным-давно отслеживаем флуктуации пространственно-временного континуума Подпол серьёзно посмотрел на Колю в салонное зеркало. Недавно мы определили точку возмущенийКунгурские пещеры. Наконец, мы связались с местной полицией. И тут-то выяснилось, что вы на пару замешаны в одном странном деле с двумя бандитами.
Коля понял, о чём речь, и покивал.
Ну, хорошо, вы установили слежку за каждым из нас. А про ролики-то как узнали? Про те, которые Димка скачивал?
Подпол усмехнулся:
Зная человека, залезть к нему в компьютер проще простого. Но, честно скажу, мы прокололись, мы не успели его остановить. Боюсь, что он натворит делов! Поэтому я надеюсь на вашу помощь, Николай.
И офицер многозначительно повернулся к пленённому.
Ведь он, получается, вас кинул. Вы ему показали дорогу в СССР, а он без вас начал менять историю.
Тут машина остановилась, и Колю вывели во двор административного здания, и завели через чёрный ход внутрь.
Продержав Николая Герасименко часа два в одиночной камере, они начали настоящий допрос, на котором присутствовал Игорь Игоревич и какой-то его помощник с забавным лицом, напоминающим этакого киношного гоблина. Мурыжили Колю целый вечер.
«Когда, по-вашему, вернётся из прошлого Кукарский?» «И мы так и не услышали, каким образом вы узнали про канал?» «Как вы привели туда Кукарского?» «В какой год и день вы попали в первый раз?» «А во второй раз, в третий?!» «Что вы делали в Советском Союзе?» «С кем вы там встречались? Назовите по имени и фамилии!»
Николай отвечал растерянно, подавленно и односложно. В основном сообщал правдивые сведения. Однако про Любу не сказал ни слова. Настоящий партизан!
Ночевать его принудили в камере. Прилегши на твёрдую койку, Коля дал волю злобе на товарища.
Так отвратительно закончился этот день после превосходного дебюта с патефоном.
Дима накануне великих событий
Делать было нечего: Кирыч попросил два дня на устройство встречи с генсеком, и Дмитрию пришлось временно вернуться домой. Точнее, не пришлось, а так он сам захотел. Но оказалось, зря, ой как зря! В нашей реальности его уже ждали, что называется, с распростёртыми объятиями.
Едва Дмитрий приблизился к подъезду своего дома, как с ним тут же проделали экзекуцию, подобно номеру, произведённому с Колей Герасименко. Сценарий повторилсяприкатили на серебристой иномарке, всунули в её нутро и укатили.
В управлении Диму сразу привели на очную ставку с Герасименко. Войдя в комнату для допроса под конвоем и увидав своего товарища, менеджер «Мастерка» опустил глаза. Он не в первый раз почувствовал себя виноватым.
Садитесь, Кукарский, зычно сказал Игорь Игоревич. Вы узнаёте этого человека?
Д-да. Дима погрузился на стул, наискосок от дружка. Это мой товарищ Коля Герасименко.
Ладно, к нему мы ещё вернёмся Итак, по вашим заверениям, вы сейчас вернулись из гостей. У кого же вы гостили?
Я же сказал, у родственников.
Назовите имя, фамилию, кто и кем вам приходится?
А зачем? Дима смело посмотрел на подполковника.
Меж тем, человек, похожий на киношного гоблина, сел напротив Кукарского (тогда как подполковник замер над металлическим столом), сел и хрипло сказал:
Слушай, ты! Ещё один умник, да? Здесь вопросы задаём мы, понял?! Мало того, что вы, придурки, без спроса сунулись в канал, так вы ещё и отпираетесь тут, как садишные детки! Ну-ка, быстро отвечай, что ты делал вчера в СССР? С кем встречался, а главное, кому показывал учебники истории? Ведь ты их обратно не притащил!
Дима посмотрел на Колю. Во взгляде Герасименко промелькнуло столько всего! И досада, и горесть, и, помимо прочего, надежда на нормальный исход дела.
Ну, хорошо. Дима глубоко вздохнул. Я Я воспользовался каналом.
Это мы и без тебя знаем, придурок, сипло сказал похожий на гоблина. Последний раз спрашиваю, кому ты учебники показывал?
М-нэ, так, просто знакомому.
Имя, фамилия, род занятий знакомого.
Да откуда я знаю? Случайно в пивной повстречались, посидели, я ему рассказал, он попросил привезти доказательства. Вот я и привёз. Женька его зовут, больше ничего не знаю.
Вот, ушлёпок, врёт ведь и не моргает! гоблин заискивающе поглядел на подполковника.
Н-да уж, протянул Игорь Игоревич, присаживаясь за металлический стол четвёртым, напротив Герасименко и рядом с Димой. Сложное дело. Надо бы с ними м-м наглядную экскурсию, так сказать.
Ага, радостно кивнул гоблин. Грузим их в машину и на Кунгур. Пусть покажут, как они перемещаются.
Ладно, не кипятись, сейчас посмотрим, спокойно сказал шеф-подполковник.
Товарищи переглянулись. Но не успели они и подумать о чём-то дельном, как появился конвой, и их увели.
Горе-путешественников поместили в новую камерусвежевыкрашенную в салатовый цвет, с двумя застеленными кроватями. Каждый выбрал свою лежанку и сел на аккуратно заправленное одеяло. Стеклянное окошко заливала шершавая белая беспроглядность алкидного типа, как в больничных туалетах. На потолке, куда первоначально обратились дружные взгляды, ничего особенного не наблюдалось, кроме диодного светильника в виде квадрата, ни камер, ни микрофонов. Лишь разводы кремовой краски.
Ну что, допрыгался? язвительно сказал Коля, строго посмотрев на сокамерника. Предатель.
Вся злоба у Коли уже перегорела, и последнее слово прозвучало скорее иронично, чем на полном серьёзе. Дима поймал на слух эту нотку.
Слушай, знаешь, я не хотел. Просто, само так получилось.
Что именно получилось? тихо спросил Коля, с опаской поглядев на стены.
Это прозвучит дико, очень дико. Может даже смешно, но Я сошёлся с тем кагэбэшником, чтобы вернуть Советский Союз, почти шёпотом завершил тираду Дима, наклонившись вперёд к товарищу.
Что? Что ты сказал? Вернуть Советский Союз?! (Дима приставил палец ко рту, и его собеседник сбавил на полтона.) Господи, это ж бред, какой же это бред! Коля схватился за голову. Ты что, идиот?! Зачем это нужно? Кому это надо? Только твоей больной фантазии?
Всем! Дима встал с постели и прошёлся по камере, стараясь говорить тише. Это нужно всем. Если бы Союз не развалился, мы все бы жили сейчас по-другому, понимаешь? Всё было бы совсем иначе. Люди стали бы добрее, гораздо добрее! Они продолжали бы, как и в СССР, везде уступать место старшим и дорогу Скорой Помощи. Они не стали бы обманывать пенсионеров и немощных с целью наживы. Они прекратили бы ненавидеть соседей и конкурентов. Они не научились бы поклоняться деньгам. И наша жизньона Напомнила бы тот самый коммунизм, к которому все стремились тогда. Именно это я и хочу доказать!
Наверно в последние мгновения пламенная речь Димы зазвучала слишком громко, и товарищи, вдруг испугавшись, дружно осмотрелись по сторонам, будто бы в поисках ушей на стенах.
Наивный! Идеалист! Ты уверен вообще в том, что говоришь? А если у тебя ничего не получится? Если начнётся третья мировая? выразительным шёпотом сказал Коля и внимательно глянул на остановившегося товарища. Ведь ты же не можешь точно знать, как повернётся история после твоего выпендрёжа.
Да откуда ей взяться, третьей мировой? Дима сел обратно на кровать. Если уж в лихие девяностые никто на нас не напал, то на империю зла и подавно не позарятся.
А ты о людях подумал? вполголоса возмутился Коля, поёрзав на кровати. Ты у них спросил? Надо им это?
Вот именно, подумал! О них я и подумал в первую очередь! Я хочу вернуть людям веру! полушёпотом проголосил Дима, упирая кулаки в одеяло. В Советском Союзе мы были сплочёнными и добрыми. Потому что мы верили в лучшее будущее. А главное, мы верили в доброту! В то, что все люди добрые. Это внушали нам с детства. Мы все любили друг друга. Ну вспомни: даже вокруг нас процветала добрая Восточная Европа! СССР провозглашал дружбу народов. И мы дружили! Дружили с болгарами, дома строили вместе, дружили с поляками, с немцами, даже с многими капстранами ладили! И это было не на словах. Люди действительно любили друг друга.