Он примерно прицелился в руку Рустама, держащую настоящий боевой пистолет, прицелился без ловли на мушку, не выдавая себя. Ещё мгновение и
Дима вздрогнул от оглушительного хлопка. Его рука сама выдернула баллончик из кармана, из гортани выдался какой-то звук, баллончик беспорядочно запшикал по лицам соперников. Хотя Кукарский ещё не понимал, кто выстрелил первым. Во всяком случае, едва газ распылился, оба бандита спрятали лица за кистями рук, принялись истошно кашлять и перебрасываться матерными словами.
Но и Коля тоже проявил себятолкнул сбоку.
Беги туда! крикнул он.
И тогда Дима, успев схватить пакет, уже полетел, подскакивая, по крутому склону. Где-то сбоку натужно задышал Герасименко. Опомнились они только внизукогда остановились перевести дух.
Какого чёрта? тяжело дыша, спросил под деревом Коля. Ты где Баллончик взял?
Дима присел на корточки.
Слушай, прости. Я так На всякий случай взял Он у меня давно. Валялся. С неза памятных времён. А ты Ты выстрелил в него, да?
Нет, я не успел Это он, видишь?! Коля показал окровавленное плечо с надорванным рукавом. Но я же везунчик по жизни! Это только царапина Представляешь, чиркнуло как комарик укусил.
В другой руке он держал свой револьвер, водил стволом вдоль кровавого подтёка.
Тогда бежим дальше, спохватился Дима. А то они сейчас оклемаются.
Коля спрятал револьвер. Товарищи осмотрелись и, к счастью, не обнаружив погони, помчались к выходу из комплекса.
Оказавшись в посёлке, они отдышались. В поле зрения попала остановка. Автобус как раз подъехал. Они снова бросились вперёд, и едва успели вскочить на подножку.
В пустом салоне Коля снял старую серую ветровку, задрал рукав синей рубашки (в этот раз они оделись попроще, чтобы соответствовать эпохе). Затем Николай осмотрел рану. На коже и вправду была всего лишь царапина, хотя и не маленькая. Кровь уже почти запеклась.
Надо бы обработать, нахмурившись, протянул Кукарский.
Сейчас. Коля махнул здоровой рукой. Приедем на вокзал, чекушку купим. На-ка, заплати за проезд.
Дима взял протянутую мелочь и сходил к чудесному аппарату с «крутилкой».
Когда он вернулся с двумя билетиками, Герасименко, как ни в чём не бывало, уже сидел у окна, облачённый в надорванную ветровку.
Ты слышал, они сказали: «Илко»? обратился Коля к подошедшему товарищу. Дескать, что-то там Илко говорил, поэтому придётся «замочить».
Ну да, вроде того, поморщился Кукарский.
Интересно, кто такой Илко?
Имя какое-то странное, заметил Дима, присев рядом. Финское, что ли?
Не думаю. Коля внимательно поглядел в окно, словно бы желая убедиться, что погони нет до сих пор. А здорово ты их остудил!
Да, но если б он выстрелил второй раз Был бы полный пипец!
«Бы» не считается Блин, теперь ещё придется руку от людей прятать! посетовал вдобавок усатый Николай.
На вокзале они не стали светиться. Взяли чекушку в продмаге и забрели подальше в частный сектор. Там присели на лавочку, и Дмитрий водкой обработал рану товарищу. Затем каждый отпил из горлышка. Мол, надо снять напряжение. Ведь до сих пор дрожь пробирает.
Эх! сказал Коля, занюхивая кулаком. Хороша советская «Пшеничная»! Не то что сейчас, у нас там гонят муру всякую!
Ага, точно, подтвердил Кукарский, беззастенчиво приняв свою дозу. В современной России водки разной много, а хорошей нет.
Слушай, мне эти наши злоключения один советский фильм напоминают. Коля неожиданно сменил тему.
Какой? удивился Дима.
«Гостья из будущего». Помнишь, там космические пираты гонялись за главным героем, а у него друг был. Так вот, Коля и Фимаэто мы с тобой.
Дима с теплом в груди вспомнил очень милый и добрый фильм, который в детстве смотрел несколько раз, причём, каждый раз без памяти влюблялся в Алису Селезнёву. Да так, что хотел ехать искать её в Москве!
Весьма отдалённое сходство, заметил он.
Думаешь? Пожалуй Ну что, а теперь давай пробежимся по плану. Повеселевшими густо-серыми глазами Коля поглядел на спутника. Итак, я занимаюсь здесь фотиками и книжками, а ты едешь в Пермь выцеплять Любу.
Окей, как договаривались, вздохнул Дима, встал и оправился. Ну ладно. Тогда я погнал?
Дуй. Пузырь быстренько допиваем и всё. На тебе вот, трёшка в дорогу. Последняя. Коля протянул заскорузлую купюру.
Затем они поделили два донных глотка и спрятали пустую чекушку.
На том и распрощались.
Сентябрь, 1983 год, Дима
После расставания со спутником Дмитрий махнул на автовокзал и сразу пристроился в автобусу окна. По пути сначала, было, задремал, но, едва очнулся, заметил на трассе пионерский лагерь. Огромные ворота, на постаменте гипсовый мальчик с горном, на его шеегалстук, покрытый свежей красной краской. И тут нахлынули воспоминания.
«Чёрт возьми! воскликнул про себя Дима. Уж сколько я в этих лагерях провёл! Вставали утром под такой горн, на зарядку строились, речёвки пели Клич пионера: всегда будь готов! Клич пионера: всегда будь готов!..
А ещё девочку любил одну, в какой-то из летних смен. Первая любовь. Она с чёрненькими волосами, симпатичная, в соседней палате обитала, помню, из окна высовывался и её кликал. А потом где-то на задах лагеря, среди деревьев ходили с ней, и я пытался что-то сказать, что-то такое, типа в любви признаться. И она загадочно вела себя как-то. А ночью, когда отважились девчонок зубной пастой измазать, именно её я первой измалевалот души, с любовью!
Господи, боже мой, какое упоительное было детство! И как чётко вспоминаются и эта девочка, и этот горн, и эти зарядки! Интересно, где она сейчасмоя первая детская любовь? В смысле, в две тысячи тринадцатом»
Так, увлечённый воспоминаниями, Дима и не заметил, как добрался до Перми.
И вот он уже вышагивал по направлению к почте, где служила Люба, для выполнения одной из инструкций Герасименко. Солнце, как подарок в середине сентября, припекало с правого боку. Под ноги изредка падали с тополей жёлтые фантикиосень начинала трапезу с десерта.
Кукарский ступал по тротуару и радовался окружающему миру, хотя действие ста грамм «Пшеничной» уже прошло. Диму восхищало сейчас полное отсутствие рекламной шелухи. И ещё его слегка забавляли огромные классические лозунги на зданиях:
СЛАВА КПСС!
ЗАДАНИЯ 11-й ПЯТИЛЕТКИ ВЫПОЛНИМ ДОСРОЧНО!
НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ!
А ещё его радовали прохожие, облачённые в незамысловатые наряды, в их лицах не наблюдалось чёрствости и озабоченности. По крайней мере, так ему казалось. А по дорогам не спеша ехали неказистые автомобили с непривычно огромными круглыми передними фарами (изредка квадратными) и жутко угловатыми формами: «Жигули», «Москвичи», «Волги» и «Победы», а то и «горбатые», совсем неказистые «Запорожцы».
«Ну, а с другой стороны, подумалось Диме, не очень-то интересное время нам досталось. Брежнев уже не управляет страной, на него вживую не посмотришь, даже если в Москву податься. Высоцкий тоже уже в могиле. Да и знаменитая олимпиада позади. Так что интересного мало, даже если махнуть в столицу»
Тут мысль прервалась, потому что показался нужный дом, красноречиво описанный Николаем. Так и есть: в торце обозначился вход в почтовое отделение. Кукарский сначала постоял, подумал.
Через минуту-другую он проник внутрь почты. Ему открылась следующая картина.
У окошка мостилась бабушка в повязанном на голову платке и что-то тихо говорила сотруднице почты. Дмитрию ничего не оставалось, как подойти ближе. За рабочим столом сидела и вежливо отвечала посетительнице молодая женщина в самом соку.
Описания подтвердилиськаштановые волосы с колечками на кончиках, карие глаза, чуть крупноватый нос, приятные черты, лёгкая картавость, сомнений не осталось. Это Люба! Дмитрий отошёл в сторонку и подождал, когда бабулька отчалит. Больше никто, слава богу, на почту не заявился.
Дождавшись своего мига, Кукарский приблизился к окошку, наклонился к Любе и вполголоса произнёс:
Здрассте! Я от Коли. Меня зовут Дима.
Люба подняла голову, как только он начал говорить. И сообщая ей, от кого пришёл, он заметил, как поменялось выражение в карих глазах девушкиот безразличного и невесёлого к изумлению и тревоге.