Только Дарт Вейдер не думал, он любовался. Аферюга просто хорош! Смелый, решительный, креативный. Жаль будет убивать, если к тому же слишком откровенной тварью окажется. Ну это мы сейчас проверим.
Возможно, вы сможете стать мне полезным. Только Вы были правы: свидетели этому разговору не нужны. Сожалею, господа, но вам неповезло оказаться в ненужное время в ненужном месте.
Темная фигура осталась неподвижной, но перед капитаном Верто невесть откуда взялся бластер. Тот не пошевелился. Полным лютой ненависти взглядом уперся в лежащее перед ним оружие, будто надеялся заставить его исчезнуть.
Вейдер терпеливо ждал. Чего, чего, а это он умел. Его самопровозглашенный соратник не готов собственноручно стрелять в сидящих перед ним людей? Со звездолетчиками бывает: это не планеты взрывать, тут особый навык нужен. Особенно, если стреляешь в того, с кем вчера пиво пил и байки травил. Не можешь? Ну, вольномуволя, только на эту дорожку вы, г-н Верто, сами вырулили, никто не толкал. Так что идти вам по ней тоже самому и до конца.
Капитан наконец решился. Медленно протянул руку к бластеру. Замер на миг и шагнул в сторону, поднося ствол к виску. Куда делось оружие, опять никто не заметил. Все растерянно разглядывали скорчившегося Верто шипящего от боли и прижимающего к груди как минимум вывихнутое запястье.
Сожалею, но в обязанности правой руки ситха входят в основном такие функции. Не устраивает? Тогда приступайте к обязанностям старшего группой.
Да, мой лорд.
Сволочь, проинформировал своего нового командира капитан О'Кан.
Имеете, что сказать? оживился ситх.
Нет, мой лорд. Просто, за державу обидно, капитан «Грозящего» неуютно поежился под взглядом Дарта Вейдера, но, видно уж день такой выдался, сердито и чуть сбивчиво заговорил. Из-за таких зажравшихся умников империя и развалилась. Сперва, с жиру бесятся, сами не знают, чего хотят, а как до делав кусты: принципы у них, видите ли.
От О'Кана буквально перло холодным презрением к коллегам.
На месте капитана Верто выстрелили бы?
Приказ выполню, уже вполне спокойно пожал плечами командир «Грозящего». Только я на его месте не окажусь. Мне в политику не надо. Надеюсь помереть на капитанском мостике.
Ага, и желательно с адмиральскими регалиями, съязвил оклемавшийся Верто.
Да, хотя бы потому что доставшейся по наследству торговой флотилии у меня нет. Всем, что есть у меня в жизни, я обязан имперскому флоту и вам, мой лорд.
Я помню об этом, капитан.
Вейдер демонстративно завозился на месте, напоминая о себе. А то вербальные доводы у господ звездолетчиков, того гляди, закончатся, они ж в рукопашную пойдут. Подействовало.
О'Кан благодарно взглянул на не ставшего вспоминать детали лорда. Озвучивать обстоятельства их первой встречи звездолетчик готов не был.
Кроме того, Дарт Вейдер сейчас был единственным, к кому капитан не испытывал стойкой неприязни. И дело не только в карьеристском противостоянии. Просто, закованный в глухие, черные доспехи ситхединственный, кого О'Кан не мог представить ребенком. Не только сытого и счастливого, но хоть какого-нибудь детства киборгу не полагается.
И это роднило Дарта Вейдера с самим О'Каном. Потому как, какое могло быть детство у человека, который к восемнадцати годам стал лучшим вором-карманником на Варгуне? Профессионалом с двумя по малолетству короткими отсидками за спиной, с которым сам Бост Корявый за руку здоровался?
И ничто не предвещало резких перемен в судьбе. Но тут их захолустным Варгуном заинтересовались повстанцы. Чего они там забыли, О'Кан не знает до сих пор. Но однажды они высадили десант в космопорту. На беду нескольких сотен пассажиров, как раз в момент старта рейсового борта на Кореллию. Кто именно поджег взлетающий корабль, едва ли можно разобрать. Но пошуровать в тлеющих обломках на предмет чего ценного желающие нашлись быстро.
У отсеков для багажа орудовала целая банда. Поэтому небрезгливый О'Кан предпочел осматривать трупы в пассажирском салоне. Заставший его за этим занятием патруль повстанцев сперва хотел расстрелять мародера на месте, но потом просто отлупили и заперли в подвале ждать какое-то начальство.
Вместо начальства ночью на Варгун высадился имперский десант. В детали штурмовики вникать не стали, просто накормили и перевязали освобожденную жертву сепаратистов. Жрать на халяву юный О'Кан не приучен. Так что следующие несколько дней он, на правах местного жителя, мотался со штурмовиками проводником. А когда ситуация чуть успокоилась, и их отряд вернулся в город, один из офицеров поинтересовался, не его ли, Никалы О'Кана, вызов на учебу в кореллианскую летную академию найден среди бумаг, оставленных повстанцами в здании космопорта. В бумаге действительно было написано «Эн О» Ккан». Только откуда выходцу из центрального сектора, коим, судя по говору, был офицер, знать, что «Эн» это не сокращение, а самостоятельное имя, двойная же согласная после апострофапризнак знатности.
Чем он думал, когда решил рискнуть и назваться чужим именем? Это с его-то пятью классами приютской школы с перерывами на тюрьму? Ситх его знает. Только продержался он в академии целых четыре месяца. Потом, понятно, засыпался.
Через три дня после ареста самозванца Дарт Вейдер прилетел на Кореллию в поисках баз снабжения Альянса. А местная служба безопасности отрапортовала о задержании лидера сети республиканских шпионов. Пред черны окуляры ситха легло пухлое дело и уверения в том, что сепаратистская гадина не дает еще признательные показания только потому, что его не трогали, дабы не лишать темного лорда удовольствия расколоть вражину собственноручно.
У глядящего то на пять гигов текстовых документов дела, то на перепуганного заморыша в наручниках Дарта Вейдера сводило скулы от смеха и чесался сервомотор правого протеза от желания врезать местным сыскарям по морде.
Кто такой?
Никала О'Кан. Вор я, гражданин начальник.
Чем докажешь?
А вы «браслеты» снять прикажите.
Наручники, звонко лязгнув, свалились на пол. Дарт Вейдер успел задать еще от силы пару вопросов, когда на протянутой ладони задержанного невесть как очутилась рукоять светового меча.
Ваше, гражданин начальник?
Ситх озадаченно зашарил рукой по поясу. Пусто.
Так что варгунский вор Никала О'Кан был, пожалуй, единственным подданным императора Палпатина, который слышал, как смеется Дарт Вейдер. Обвинения в шпионаже с варгунца сняли и отправили учиться дальше в академию попроще, чем кореллианская, зато под своим именем.
Всю эту историю лорд помнил и чувства капитана О'Кана по отношению к коллегам понимал.
А когда горящего «Исполнителя» от взрывающейся «Звезды смерти» на буксире оттаскивали, мы с вами про то, кто на старости лет фрахтовые барыши считать будет, а ктокредитки от пенсии до пенсии, не думали, осуждающе покачал головой Нагарра.
Угу, потому как шансов дожить не то что до этой самой пенсии, а до ближайшего ремонтного дока у нас, считай, не было, чуть смущенно огрызнулся О'Кан.
К делу, господа, решил, что драки не будет, Вейдер. По поводу ваших подозрений в мой адрес, г-н Верто, придется вас разочаровать. По вашей классификациия скорее дурак. Было серьезное предчувствие, что «Возмездие» попадет в передрягу. Вот и попытался придержать Нагарру, чтоб поосторожней там, а сам следом полетел. Вот, собственно, и все. Что до могущественных покровителей, таковые имеются, но их тревожит то, как бы наш бардак к ним не перекинулся. Чтобы беженцев у себя не принимать, они готовы потратиться на укрепление какой-никакой власти в галактике, но не более того. Про отсутствие императорских амбиций придется верить на слово. У меня все, господа. Нагарра, за мной. Верто, распределите обязанности внутри группы самостоятельно.
Глава девятая
В этот же день в космопорту Беша Салличе и его окрестностях
.. Представляемое мною правительство Корусканта строит свою внешнюю политику на безусловном признании незыблемости имперских границ. Вместе с тем принцип права планет на самоопределение вплоть до отделения является базисным для всякого современного политика.