* * *
Первый раз он запомнил навсегда, в подробностях. Через два дня после выхода из голландского Капштадта, где взяли провиант и воду, в каюту ворвался ставший за время плавания задушевным другом и верным собутыльником Вильстер.
Парус на горизонте!
Александр выскочил на палубу, схватил подзорную трубу, углядел в волнах сначала две мачты с прямыми парусами, а потом и флаг.
Португал, бросил он столпившимся вокруг офицерам.
Как есть португал, хриплым басом согласился штурман, взятый в Амстердаме голландец, приятель Вильстера.
Меншиков обвёл своих людей взглядом и вдруг почувствовал, что окружающие его моряки, включая, что странно, даже отправившихся в экспедицию русских, до того дальше Готланда не выходивших, чего-то ждут. Что-что, а распоряжаться людьми князь за свою нескучную жизнь научился отменно, и потому, не вполне ещё понимая, в чём дело, вновь, выигрывая секунды на размышление, приложил трубу к глазу, а потом изрёк в пространство:
Нашим курсом идёт, португал-то.
Подождал, не дождался ничего кроме согласного сопения, и продолжил:
Куда ж его, болезного, ветром влечёт, любопытно?
Так известное дело, мгновенно ответил штурман. Коли бриг, так не иначе к Берегу Индиго идёт, на форт Мозамбик. За чёрным деревом.
Рассказы голландцев в памяти всплыли мгновенно. Князь помнил, что «чёрным деревом» называли негров, обращённых в рабство. Но помнил он и другое:
А почему он на восток идёт? Рабов ведь на западном берегу берут?
Это в Америку на западном, охотно разъяснил другу Вильстер. А с восточного берега в Ост-Индию. А может, в Бразилиютам, чай, португальцы те же.
Ромом, верно, загружен, мечтательно произнёс штурман.
Ромом? Светлейший вспомнил, что в Африке за рабов расплачиваются чаще всего оружием и спиртным.
Ружья и ром нам не помешали бы, протянул Вильстер.
Меншиков понял. Голландцы были с Лиссабоном на ножах издавна, и команда, часть которой уже погуляла по морям, а другаянаслушалась их повествований, не видела ничего странного в том, чтобы прибрать португальца к рукам. Тем более, за южной оконечностью Африки.
«А что? загорелся мыслью Александр. Проверим, на что мои молодцы способны? Коль решил на воровских моряков опираться, надо, чай, и самому ремесло попробовать да и скучно в этом море чёртовом!»
Передайте на «Индию» атакуем, приказал он Вильстеру и, убирая трубу, рявкнул повеселевшим голосом: Орудийную палубу к бою! Мушкетёровна ванты, как сойдёмсяогонь по палубе!
Бриг догнали быстрокуда ему от новых фрегатов уйти? Дав пару пушечных залпов по рангоуту, приблизились с двух сторон на мушкетный выстрел, потом абордаж
Когда всё было закончено и квартирмейстер, обследовав захваченный корабль, доложил, что гружён он и впрямь ромом, фузеями, табаком, а також железом и порохомпо-видимому, для Мозамбика, и гружён неплохотысяч на сорок ефимков, Меншиков, распорядившись оставить призовую партию на судне и вести бриг в составе эскадры, впервые почуял: будет дело. Первый успех не то чтобы вскружил ему головуопальный вельможа отлично понимал все сложности своей задачи. Но, имея отменный нюх, который оттачивался долгие годы рядом с совершенно непредсказуемым Петром, он, без участия рассудка, почувствовал: успех близок.
* * *
С тех пор это чувство его не покидало. Именно этим чувством, наделявшим его неудержимой, яростной уверенностью, он объяснял свою удачу в переговорах с упоминавшимися в Амстердаме Плантеном и Ле Буше, в прошлом именитым вожаком пиратов, после ограбления вице-короля Гоа решившим отойти от дел и поселившимся на французском острове Бурбон.
Впрочем, объяснить согласие влиятельного и знаменитого экс-пирата перебраться на Мадагаскар в чине вице-губернатора российской колонии и привлекать к чаемому порту своих былых знакомцев, проще, пожалуй, тем, что французские власти, опасаться Ле Буше к тому времени переставшие, посматривали на поместье и круглое состояние бывшего предводителя джентльменов удачи с вполне понятным чувством зависти и вожделения. И не зайди на Бурбон русская эскадра, предводитель которой имел к бравому французскому искателю приключений рекомендательные письма, быть отставному корсару арестованным и повешенным, а имуществу егооказаться в руках островных чиновников.
Потом был переход к цели плавания, Мадагаскару, переговоры с «пиратским посредником» Плантеном, основание в бухте Сент-Мари крепости Петрополь. Были рейды в Красное и Аравийское моря, к берегам Африки и Индии, штурмы прибрежных городов и абордажи, переговоры с вождями мальгашских племён, туземными купцами и европейскими колониальными чиновниками, выдача каперских и офицерских патентов «воровским морякам» разных национальностей и цветов кожи Пожилой сановник, улыбнувшись, вспомнил первый разговор с тем самым Плантеном:
титул? удивился тогда старый головорез. Вы говорите о дворянском титуле?
Сие возможно, пожал плечами Меншиков. Я сам из семьи торговца, а поглядитесветлейший князь Ижорский и князь Римской империи. Российское дворянство и чин майора я вам могу обещать непреложно, а вот кавалерство и титул повыше следует, как вы понимаете, заслужить.
Чёрт, это звучит привлекательно! Вы слышали о Моргане? Не Каспаре, он погиб у Маската, другомГенри?
На Карибах? Да, слышал.
Он получил рыцарский титул и назначение вице-губернатором Ямайки ну что ж, пожалуй, я приму предложение императора Петра.
Плантен же растолковал ему всё и по интересовавшему бывшего владельца тысяч крепостных вопросу о работорговле.
Рабы? Да, это хорошее занятие.
Но негров надо ловить? Уходить от корабля в глубь континента?
Вовсе нет, захохотал бывший пират. Торговцы покупают «чёрное дерево» у туземных вождей на берегу, в обмен на ром, порох, табак и другие товары. Можно торговать в факториях, это Аккра, Лагос, Луанда, Малембо, Кабинда, Бенинский залив. Или с корабля, но тогда нужно ждать самое меньшее три месяца, рейдируя вдоль побережья, пока вожди захватят нужное количество. Конечно, въедливо отметил Плантен, и цена тут выходит поменьше. Коли уж негра схватили, чем его к рынку тащить, лучше на месте продать, а то вдруг помрёт по дороге.
То есть это предприятие выгодное?
И да, и нет. Корабли идут из Европы к Африке, потом, уже с невольниками, к американским берегам, и оттудаобратно в Европу. На Африку берут товар для обмена, на вырученные за негров деньги покупают сахар, патоку, кофе и прочие колониальные товары и скидывают их дома. На нашем, восточном, побережье плотно сидят арабы и португальцы. Тут другие пути: в Индию, Персию, Турцию, Левант. С Мадагаскара французы на свои острова возят, кстати. Но нужны большие корабли, фрегаты тут не подойдутзагрузка малая.
У меня есть бриг и галеон.
Тогда можно. Прибыток от пятикратного. Но дело рисковоеперехватить могут, испанцы и англичане считают, что возить невольников можно только им, а других топят. Да и португальцы тоже соперников не любят. Или шторм. А то, бывает, невольники передохнут. Ну и с островане советую. Загребёте какого-нибудь родственника одного из вождейи обретёте пару племён под стенами острога.
А французы? насторожился князь.
Аборигены их ненавидят.
Гм, задумчиво протянул Светлейший. Ежели мы французов от острова отгониммальгаши пойдут к нам под руку?
Пожалуй, пойдут, согласился британец. Но французы будут недовольны.
А мы их убедим, хищно улыбнулся Меншиков. Их острова я виделне сильно укреплены.
Ссориться с ними не следует, возразил плантатор. Я думаю, можно будет договоритьсяза счёт арабов и португалов
Спустя полтора года Плантен и Ле Буше столковались-таки с французами. Предварительно продемонстрировав выросшую к тому времени до семи кораблей российскую эскадру. А сам Светлейший предпочёл соглашение с туземцами
Покидая полгода назад Петрополь на пяти кораблях, Александр Данилович оставлял за собою строящийся порт, разведанные залежи железа, два форта, закрывавшие подходы к бухте, двенадцать каперских кораблей, только из числа официально поднявших российский флаг, и оживлённый торговый перекрёсток, уже начинающий обрастать славой новой Тортуги. В городе строились кабаки, вокруг, по соглашению с туземцами, возникали плантации. Теперь следовало поклониться доставленным России далёким островом Петру Но чаяниям князя сбыться не суждено.