А справитесь?
Галет покачал головой и так же серьезно ответил:
Ну, мы постараемся
Как раз в этом у Александра были серьезные сомнения: техника блиц-допроса была разработана значительно позднее. Он уже собирался высказать свои соображения, но тут неожиданно появилась Светлана. Увидев Белова, она бросилась к нему со всех ног, крича:
Саша! Ну вот где ты был?! Мы тут с тетей Верой все глаза проглядели, а ты!.. Нехороший мальчишка!
Александр было улыбнулся, но вдруг по спине его пробежал легкий озноб. Он уловил в Светланиных речах те самые интонации собственницы, которые много раз слышал у кандидаток на руку и сердце простого офицера спецподразделения, в той, другой жизни. «Долбануться! Надо же: от горшка два вершка, а туда же! В хозяйки метит, Саша глубоко вздохнул. И ведь не отвертишься: при таком папе в мужья нельзя получить разве что папу римского. Да и тоне факт»
Он повернулся к Светлане и раскрыл объятия:
Сестренка! Ну, прости, Светик, прости, говорил он извиняющимся тоном висящей на нем девочке. Меня в Коминтерн возили. Думали, что о моей матери что-то стало известно Кому-то показалось, что она жива
Светлана немедленно отпустила Сашку, потупилась. Потом погладила его по руке, заглянула в глаза:
Нет? Не твоя мама?.. Ее глаза быстро повлажнели. Ты же знаешь: у меня мама тоже умерла Она снова погладила его по руке. Я понимаю И всхлипнула.
Белов вдруг почувствовал себя мерзавцем. Его матьмать старшей его половины, умерла, причем давно, а Светлана еще жила такой страшной потерей. Он приобнял девочку, погладил по голове
Ха! Тили-тили-тесто, жених и невеста! пропел, дразнясь, неизвестно откуда вынырнувший Василий. Скоро-скоро обвенчают, скоро поп благословит!
Светлана покраснела, вырвалась от Саши и набросилась с кулаками на брата. Белов нахмурился и отошел в сторону, не желая слышать криков и воплей дерущихся родственников. Но долго его одиночество не продлилось: к нему подошел смущенный Василий и, глядя в сторону, выдавил:
Немец, ты это Ну, ядурак в общем А я ж не знал, куда и зачем ты ездил Мир?
Проехали, миролюбиво сказал Саша и протянул ему руку. Мир. Только, Вась, ты не обижайся, и Артему со Светкой скажи: мне бы одному побыть, ага?
Ага, понятливо согласился Василий. Немец, ты тогда в библиотеку иди. Там никого нет, а оттуда, если охота, можно вообщев подвал уйти. Ты надолго? спросил он, увидев, что Александр собрался уходить. А то тетя Вера искать тебя будет.
Ну, так На часок-другой Прикроешь?
Ну. Давай, Немец, иди Прикроем, чего там
В библиотеке было тихо и прохладно. Собственно, библиотекой эту комнату можно было назвать весьма условно: книг тут имелось явно меньше, чем в кабинете Сталина. Тут стояли лишь три книжных шкафа черного дерева и удобный кожаный диван. Белов улегся поудобнее и попробовал расслабиться: его новое, слишком юное тело требовало отдыха после чересчур насыщенного утра. Но расслабиться не получалось: мешали какие-то тихиена грани слышимости, звуки, настойчиво пробивавшиеся в тишину библиотеки. Саша приподнял голову:
Бь! Дрова, что ли, рубят?
Но за окном никто ничего не рубил, да и доносились эти странные, раздражающие отзвуки с другой стороны комнаты. Повинуясь инстинкту охотника, вбитому в старшую половину десятилетиями службы, мальчик поднялся и пошел по периметру вдоль стен. Источник раздражения был отыскан почти сразу же: маленькая неприметная дверь в стене между двумя шкафами. «Красный сказал, что отсюда можно в подвал попасть, вспомнил Саша. В подвале дрова рубят? Или мясо?»
Он нажал на ручку и бестрепетно зашагал вниз по крутым ступеням. Еще одна дверь, тоже не запертая
Отвечай, сука! и сразу же хлюпающий звук удара и стон. Отвечай, гнида!
Белов оглядел открывшуюся его взору картину и вздохнул:
Песец! Это я удачно зашел
Двое коминтерновцев синхронно обернулись на его голос, но окровавленного Генриха Ягоду в разодранном мундире не выпустили. Сидевший за дощатым столом Димитров поднял удивленный взгляд, а Галет и Боев без гимнастерок, с засученными рукавами нательных рубах, переглянулись. Вениамин Андреевич не терпящим возражения тоном сказал:
Саша, не надо тебе здесь быть. Нечего на такое смотреть
Он хотел продолжить приказом немедленно уйти, но Александр снова вздохнул:
Полностью с вами согласен, товарищ Галет. Не годится просто стоять и смотреть, как вы материал портите. У вас тут чтокружок бокса? И, не глядя на задохнувшегося от возмущения энкавэдэшника, продолжил, одновременно осматривая комнату: Ну, что за колхоз? Кто ж так допрос гонит? Ну-ка, товарищи, вон тот стул сюда. Ага. Очень хорошо. Почти то, что надо.
Он внимательно оглядел Генриха Григорьевича, затем махнул рукой:
Этогораздеть догола! А мненож дайте.
Бодро орудуя взятой напрокат у одного из болгар-коминтерновцев финкой, Белов прорезал в фанерном сиденье стула отверстие, поднял, примерился к заднице Ягоды и подрезал еще немного.
Так. Теперь вот вы, товарищ, дуйте в кухню, за примусом. Бегом, я сказал! А остальные он критически оглядел разоблаченного главу НКВД и протянул Галету испорченный стул, зафиксировать мне вот это на стуле так, чтобы шевельнуться не мог. Ну?!
Боев с Галетом переглянулись, но не решились ослушаться приказа. Через несколько минут голый Ягода уже сидел на стуле, накрепко примотанный к ножкам и спинке. В этот момент доставили примус.
Кто-нибудь разожгите мне эту хрень, а то я не умею, бросил Саша небрежно, а сам оторвал у стоявшего в углу ящика дощечку и принялся раскалывать ее финкой на тонкие лучинки. Впрочем, тут же оставил это дело и послал другого охранника к «тете Вере» с просьбой принести десяток иголок разной толщины.
Ну, соври что-нибудь. Скажи, что у товарища штаны распоролись, коротко бросил он в ответ на слабое мяуканье: «А что я ей скажу?». Бегом, вперехлест твою об забор! Что вы тут ползаете, как вши беременные по мокрому тулупу!
Галет и Боев снова переглянулись. Саша тем временем поднял горящий примус со стола, поставил на пол и уменьшил пламя до минимума. Затем поднес его к стулу, наклонился, без всяких эмоций задвинул примус под стул. Поднял голову, посмотрел на Галета с Боевым:
Ну, кто вопросы задает, кто стенографирует?
Допрос тянулся долго. Нет, Ягода, очумевший от нечеловеческой боли, рассказывал все, о чем спрашивали, и даже о том, о чем только собирались спросить. Но Белов периодически требовал «повторения пройденного», терпеливо повторяя вопросы и сверяя ответы. Шипел примус, втыкались в нужные точки иглы, а своды подвала содрогались от диких, нечеловеческих криков. Наконец, Белов подошел к потерявшему человеческий облик Генриху Григорьевичу, внимательно посмотрел в красные от лопнувших сосудов глаза, оттянул веко
На сегоднявсё, сообщил он тоном лектора, который информирует студентов о том, что эту тему они продолжат на следующем занятии. Уберите. А нам пора отдыхать.
По лестнице в библиотеку поднимались три очень уставших, но очень довольных собой человека: Боев, Галет и Белов. Они вошли в комнату, закрыли за собой дверь и расселись на двух стульях и диване. Диван, разумеется, достался во владение Саши, который тут же забрался на него с ногами.
Галет вытащил из кармана деревянный портсигар, достал папиросу:
Угощайся, сказал он Боеву.
Христо вытащил «казбечину», щелкнул зажигалкой. А Галет, помявшись, протянул портсигар Саше:
Товарищ Белов, будешь?
Тот отрицательно мотнул головой. Вениамин Андреевич молча убрал папиросы в карман, затянулся и спросил:
Ну, товарищи, что делать будем?
Завтраповторный допрос. Уточняем и дополняем информацию, а покаработать по вскрывшимся персоналиям. Заодно выяснить у Иосифа Виссарионовича: кого он видит новым наркомом внудел, и налаживаем контакт. Петерса обязательно брать живым, дочку и супружницу еготоже. Даже ценой наших потерь. Очень уж любопытно мне узнать: как это дочки британских банкиров за русских революционеров замуж выходят? Александр сухо улыбнулся. Может, нам всем еще не поздно подсуетиться?