Стоя в десятке шагов в стороне, Паукер следил за ребятами. «Пошли куда-то И уверенно так пошли, хотя Нет, вон Васька что-то доказывает новому. Жарко так объясняет: руками размахивает, покраснел весь Ах, тохас! Народу многоне слышно, что говорит»
Карл Викторович начал проталкиваться ближе, но когда ему удалось растолкать людей, Сталин-младший уже кончил кричать и теперь отвечал новенький. Белов. Он говорил негромко, но как-то очень уверенно
И я папе скажу-у-у! донесся до него уверенный и бодрый возглас Светланы. Пойдем, Саша!
Компания сталинских детей и воспитанников двинулась в сторону выхода, а на улице уверенно и целенаправленно зашагала в сторону «Метрополя». Правда, то, что они движутся в сторону ресторана, Паукер понял не сразу. Он хорошо знал и помнил отношение Хозяина к ресторанам, кафе, барам и всему тому, что товарищ Сталин именовал пренебрежительно «шалманы, малины и прочие бордели». Детей воспитывали в строгости, и они даже помыслить не могли о том, чтобы пойти в ресторан, да еще и одни, без взрослых
Однако новенький, Белов, уверенно подвел всю компанию к дверям «Метрополя». Швейцар было преградил им дорогу и даже попытался взять новичка за плечо, но тот каким-то текучим, плавным движением вывернулся и холодно поинтересовался:
Мороженое есть?
Швейцар, все еще не понимая, прикрикнул на «сопляка»:
Какое тебе еще мороженое! Вот я тебе сейчас ухи-то оборову! Ищь
И вот тут мальчик повел себя совершенно не по-детски. Он сделал какое-то резкое, почти незаметное движение, и швейцар вдруг побледнел, вжался в стену и замер, разинув рот и бессмысленно хлопая глазами. А Белов так же холодно продолжил:
Если ты сейчас же не извинишься и не откроешь нам двери, я скажу вон тому милому дядечке, короткий жест в сторону Паукера, и дальше ты будешь на Лубянке объяснять: кто тебя подучил презирать честных советских посетителей, и откуда у тебя замашки фельдфебеля лейб-гвардии Трахтибидохского полка? И кто тебе, контре недобитой, помог на это место устроиться? И еще про товарища Кирова спросят: не был ли ты знаком с теми подлецами, которые помогли покушение организовать?
Он говорил это спокойно, но так, будто вколачивал каждое слово, как гвоздь в гробовую доску. Белов не на столько хорошо знал историю, чтобы помнить, когда именно было в 1934-м покушение на Кирова и, соответственно, понятия не имел о том, что Сергей Миронович Киров еще жив. От чего швейцару, наверное, стало еще страшнее. С каждым словом страж дверей «Метрополя» бледнел все больше и больше и все сильнее и сильнее вжимался в стену, словно бы стремился стать барельефом
Ну?! поинтересовался Белов.
Швейцар наконец отмер, склонился в подобострастном поклоне, пролепетал: «Извиняюсь, граждане», и широко распахнул перед ребятами двери.
Новенький задержался в дверях, спросил что-то шепотом у Светланы, а потом повернулся к Паукеру и спросил доброжелательно:
Товарищ Паукер, вы пойдете с нами мороженое есть? Или, если хотите, можем вас чем-нибудь другим угостить.
При этих словах мальчик опять улыбнулся, но и от этой улыбки Карл Викторович почувствовал себя как-то неуютно. Поэтому он только кивнул и прошел в ресторан вслед за ребятами.
В зале ресторана новенький вел себя как-то совсем по-взрослому. Легко подозвал официанта, сам выбрал столик, за который они сядут, уверенно сделал заказ. Для Паукера Белов заказал к мороженому десертного вина, для своих сотрапезниковдве бутылки ситро, а себекофе. Правда, узнав, что есть возможность получить гляссе, Саша изменил свой заказ и предложил ребятам попробовать кофе с мороженым.
Официант умчался, даже не попытавшись выяснить, есть ли у мальчишки деньги на такой заказ, но Паукер успокоил себя тем, что сотрудник советского общепита видел вместе с детьми его, взрослого, который может заплатить. «А вот кстати: у мальчишки есть деньги на такое пиршество или нет? размышлял Паукер. Наверное, есть: больно уж он уверенно себя держит. Хотя от этих сопляков всего можно ожидать»
Долго ждать не пришлось: не прошло и трех минут, как тот же официант расставил перед детьми стеклянные вазочки с мороженым, принес стаканы с кофе-гляссе и открыл ситро. Паукеру, сидевшему за соседним столом, он же подал графин с дорогим десертным мускатом, поставил мадерную рюмку и такую же вазочку с мороженым. Карл Викторович отведал, сделал глоток вина. Хорошо! Молодец, щенок! Знает, что да как. Впрочем, чему удивляться? Говорят, ониз Германии, и родителииз аристократов, которые примкнули к коммунистам. Наверное, научили, как есть и как пить Интересно, а как он станет оправдываться перед Хозяином за свои кабацкие приключения? Надо бы предупредить мальца, чтобы не говорил Хозяину о посещении «Метрополя». Вот, заодно и дружбу завязать попробуем
Чем дальше, тем больше он убеждался: этот мальчик должен быть на его стороне. Обязательно. Потому что характер у него точно такой же, как у Хозяина. Один в один. Такой человека стопчет, как кабантравку. Когда вырастет, разумеется. Вот за что Хозяин его к себе приблизил, вот за что он его взял Да неужели?!! Не может такого быть: он жеблондин! А, с другой стороны, почему «не может»? Мало ли что там у Хозяина под Царицыным было. Мог и с немкой того. Вот и получился такой вот Сашенька Белов. А на самом делеСталин Хотянет. Этомувсего четырнадцать, значит, должно было это случиться не раньше двадцатогодвадцать первого И что? Кто-нибудь может точно сказать, что Хозяин в двадцать первом с какой-нибудь интернационалисткой-коммунисткой ни-ни-ни?! Ась?! То-то Так что будем с Сашенькой дружить, будем ему помогать, подсказывать, угождать И все у нас получится!..
Ой, Саша, спасибо! Я так наелась! Светлана ухватила Белова липкой ладошкой за пальцы и потянула к себе. Вот тынастоящий брат, не то что некоторые!
И она показала Василию язык.
Светлана слопала аж три порции мороженого, Василий и Артем ограничились двумя, а Саша и вовсе съел только одну, да и ту толком не доел. Нет, нельзя сказать, что мороженое в «Метрополе» ему не понравилось, но оно было уж очень не таким, к какому он привык в детстве. Хотя то и было советскоевкусное и натуральное. Это же мороженое было приторно-сладким и очень жирным. Кофе тоже оказался непривычным: сильный аромат странно сочетался с какой-то непонятной кислинкой и странным, неприятным привкусом
Скажите, пожалуйста, Саша тронул за руку официанта, который убирал вазочки со стола. А какой это сорт кофе?
«Наша марка», первый сорт, ответил официант, ничуть не удивившийся вопросом. Посетители иной раз и не такое спрашивали.
Вы не поняли, снова спросил Белов. Я имел в виду сорт кофе. Арабика, робуста, либерика?
Ну, я же сказал«Наша марка», терпеливо пояснил официант. Хороший кофе, и цикория всего четверть.
На такое объяснение Сашка только хмыкнул. В голове его вдруг всплыло: «Свежесть бывает первая, она жепоследняя» М-да, в СССР кофейное дерево не растет, вот и получайте, товарищи, что есть. Еще спасибо скажите, что это цикориядвадцать пять процентов, а не кофе
Он положил на стол две бумажки по три рубля, предварительно незаметно извлеченные из чемодана. Официант смахнул деньги и умчался за сдачей. «А вот интересно, задумался Белов. Тут на чай принято оставлять, или как?» Но его размышления были прерваны возвращением официанта, который принес сдачу до копеечки, высыпал ее на стол и удалился, явно не ожидая продолжения. «Неттак нет!» решил Саша и встал из-за стола:
Ну, чтов ЦУМ? За обмундированием?
Возражений не последовало, и вся компания бодро потопала на выход.
Сашу Паукер догнал у самых дверей и доверительно шепнул ему в самое ухо:
Не надо рассказывать товарищу Сталину, что вы были в ресторане. Он этого не любит
Белов мгновенно остановился, обернулся и некоторое время изучал Паукера внимательным, чуть насмешливым взглядом. Затем произнес:
Благодарю вас, товарищ Паукер, но я не думаю, что соврать моему приемному отцухорошая идея.
И с этими словами он отправился догонять ушедших вперед ребят, оставив Карла Викторовича размышлять над тем, какие же отношения действительно связывают этих двоих людейХозяина и «удивительного мальчика»?..