За прошедший год Дан научился хорошо понимать язык средневековых обитателей Новгорода и, естественно, говорить на нем
От воспоминаний о прошлом Дан отвлек тихий шорох и появившийся рядом Каупо.
Боярин, сказал альбинос, впереди, в лесу московиты. Все конные. Примерно полсотни человек. Два десятка из них татары
Глава 2
Сумерки сгущались все больше и больше. По узкой лесной дороге, зажатой с обеих сторон огромными соснами, дороге, со следами колес от телег, двигался отряд московских ратников. Проводник из местных уверенно вел отрядстяг боярина Окинфия с двумя десятками союзных татарв ближнюю деревню, что раскинулась на берегу большого лесного озера. Боярин торопился, он собирался переночевать в деревне. А еще боярин торопился на соединение с основными силами московского князя, находящимися сейчас в бывшем новгородском, а ныне московском Торжке.
По словам проводника, скоро должен был начаться спуск в овраг, а там уже и озеро, на берегу которого расположилось селение. Боярин улыбнулся в редкие усыон будет спать сегодня под крышей, а не на земле возле костра.
Натянув поводья, боярин понудил коня выйти из строя. Здесь, по-за строем, боярин остановился, рассматривая едущих мимо всадников. Пропустив своих ратников, набранных из детей боярских, городовых дворян и боевых холопов и дождавшись угрюмо молчащих татар, двигавшихся последними, сразу за обозными телегами, боярин стегнул коня и зарысил, обгоняя колону. Стяг двигался споро, не зря он надеялся дойти сегодня до озерной деревни. И в поход взял лишь минимум, рассчитывая захватить все нужное в новгородских землях. Будь его воля, он бы весь свой стяг снарядил одвуконь, как у татар. Татары в поход идут налегке, без всяких телег, но зато на двух лошадяхна одной сам скачет, на второй все необходимое везет. Потому и передвигаются ходко. А обоз уже вместе с добычей берут.
Где-то вдалеке завыл одинокий волк. Неожиданно и гораздо ближе его поддержало несколько сородичей. Забеспокоились кони. Какая-то птица прошуршала совсем рядом с дорогой, среди густо стоявших сосен-великанов
Непонятный холод обдал боярина, прополз по спине и застрял между лопатокему почудилось, что за деревьями, позади, стоит невидимый стрелок и этот стрелок целится ему прямо в спину. Спина нестерпимо зачесалась, захотелось обернуться, соскочить с коня и где-нибудь укрыться. Притихли и ратники, тоже что-то почувствовавшие.
Чтобы избавиться от неприятного ощущения, боярин решил поговорить с проводником.
Федор, подозвал он проводника. А что, волки у вас совсем не бояться людей?
Да нет, боярин, философски ответил крепкий, тепло одетый, несмотря на лето, мужичок, боятся. Но не очень.
Вокруг отряда московитов, двигавшегося по дороге, волки уже выли со всех сторонспереди, сзади, по бокам
Окинфий обернулся посмотреть на татар и Арбалетный болт вошел ему точно под лопатку, именно туда, куда боярину и чудилось. Болт пробил легкую кольчугу, никогда не снимаемую боярином в походе, и вышел со стороны груди. Захрипел боярин, клонясь к лошадиной шее. Кровавая струйка потекла изо рта. Ближайший к боярину всадник, в тегиляе, с короткой черной бородой, подхватил выпавшие из рук боярина поводья, потянул его жеребца за собой. Пригнувшись к шее своего коня, закричал:Доро Арбалетный болт пробил тегиляй и спину чернобородого. гу-уу, силясь закончить фразу прошептал чернобородый и тоже поник на конской шее.
Привстал на стременах ратник в блестящем панцире, крича что-то и призывая внимание, но Очередная арбалетная стрела ударила в блестящий панцирь, опрокидывая ратника назад, на круп лошади, и крик всадника завершился кровавым сипом
За несколько минут сразу с десяток воинов повалился с седел.
Взвизгнули проснувшиеся татары и ринулись, подстегивая своих пегих лошадок, в обход сгрудившихся московских ратников. На ходу степняки доставали луки И один за одним, дружно, посыпались с коней. Натянутый толстый пеньковый канат неожиданно поднялся поперек лесной дороги, чуть ниже уровня груди их мохнатых степных лошадей. И, тут же, по упавшим татарам хлестнул град арбалетных стрел, прижимая их к земле, не давая подняться. Оставшиеся в живых степняки ловили встающих лошадей и, вскакивая на них, неслись, не разбирая дороги, прочь. За ними следом скакали уцелевшие московские ратники
Замолк пугающий волчий вой и от тонущих в густом сумраке, по обе стороны лесной дороги, громадных деревьев, отделились силуэты людей с арбалетами в руках.
Дан никогда бы не решился на подобную авантюру, напасть на в пять раз превосходящего его противника. Не решился бы днем, при ярком свете солнца. Но в наползающих сумерках, когда в лесу далее чем на три метра ни черта не видно Шанс был. Притом хороший. Его янычар и при хорошем-то свете заметить трудно, а уж в сумерках Даже, если бы противник сообразил, что нападающих мало, в темень леса, он, вряд ли, сунулся бы. Потому что опасно и бессмысленнонайти кого-либо трудно, а напороться на жало чужого копья легко.
На дороге лежало больше двух десятков московитовбоярские ратники, сам боярин, которого определили по одеянию и броне, проводник из местных, татары. И сидели возле телеги, связанные по рукам и ногам, возницы. С ними было сложнее всего, раненным московитам и татарам, даже тем, чьи раны не являлись смертельными, просто и незатейливо перерезали горлоони были воины и знали куда шли. Хотя, при другом раскладе и в иных обстоятельствах
Черт, как же хотел жить тот молоденький московит с едва появившимся пушком над верхней губой, чуть ли не вслух сказал Дан
А, вот, возницпожилых, взятых не по своей воле в поход двух мужиков из боярских крестьян, убивать совсем не хотелось. Неправильно было убивать. Но и отпускать Дан зло сплюнул на траву Нельзя!
Будь проклят этот век! выругался Дан и пошел приводить в исполнение собственный приказникого не оставлять в живых. Делать из своих людей палачей Дан не хотел, это был его крест, и нести его он должен был сам.
Привалившиеся к колесу телеги мужики все время, пока Дан шел к ним, с какой-то надеждой смотрели на него, смотрели до тех пор, пока он не достал из-под накидки узкий нож, предназначенный для пробивания кольчуги. Крестьяне сразу все поняли. И глаза у них потухли. Тот, что поскуластей, похожий на чудина, взвыл, дернулся, выгнулся всем телом, пытаясь освободиться от веревок, но второй, узколицый, славянской наружности, навалился на него, что-то сказал
Простите меня, братцы, уронил Дан, и ударил ножом в сердце чудина, выдернул и тут же вонзил в сердце славянина
Иначе было невозможно, нельзя. На кону находилось будущее Господина Великого Новгорода. И оно сейчас во многом зависело от его отряда. Рисковать он не имел права. Никто не должен был знать об отряде и численности отряда
Как и раньше, собрав все арбалетные стрелы, почти всенесколько улетело в лес, и найти их в темноте не удалось, отряд растворился в ночном лесу. Пуганув, как обычно, напоследок пару лошадейоставшихся без хозяев и не умчавшихся вместе с лошадьми уцелевших татар и московитови прихватив все ценное, что нашли в сумках и поясах убитых ратников. Впрочем, далеко от места, где настигли московских вояк, отряд уходить не стал. Сбежавших московитов и татар следовало найти и добить. Чтобы не болтали лишнего. И, вообще, врага надо поражать своей непредсказуемостью и наглостью. Ведь, убежавшие уже уверенны, что спаслись и им и в дурном сне не привидится новая засада. То есть, то, что неизвестные, напавшие на них в лесу, собираются напасть на них снова и уничтожить. Это не в обычаях этого векадобивать врага. И додумаются до подобного тоже еще не скоро. А пока уцелевшие московские ратники, скорее всего, устраиваются на ночлег в деревне возле озера. Это селение находилось на пересечении нескольких дорог и, как понимал Дан, было довольно крупнымпо меркам 15 века, естественно. Ну, что ж, тем хуже для селения и остановившихся в нем московских дружинников.
Дан подозвал Лариона и Клевца, двух человек в его отряде, родом из тверского княжества.
Кто из вас знает или слышал о деревне на озере? Дан взглянул на воинов.
Я знаю, сказал Клевец. Я жил недалеко отсюда и бывал в ней. Дан внимательно посмотрел на невысокого и широкого парня. Клевец был потомком хлыновновгородских ушкуйников, обосновавшихся, лет так 100 назад на Вятке. Его семья поддержала в недавнем столкновении с Москвой вятского князя Юрия Галицкого, и потому, после разгрома последнего, вынуждена была бежать подальше от Вятки, то есть в соседнее тверское княжество. Клевец внешне выглядел спокойным и не слишком разговорчивым. Однако изнутри наследника хлынов сжигал яростный огонь викингов-берсерков, и, как раз, по вине этого наследия какого-то из его сумасшедших предков, парню и пришлось дать деру сначала из деревни, где его семья поселилась после бегства из Вятки, а затем и, вообще, из тверского княжества. Кстати, личное оружие парня, булава-клевец, вполне соответствовало его имени-прозвищуКлевец.