Станет еще ожесточеннее, перебил его Франклин. И это нам на руку. Чем дольше продлится война, тем больше ослабнут европейцы. И тогда в образовавшийся вакуум придем мы. Потому что Гитлер совершенно неправ, утверждая, что немцы должны править миром. На самом деле эта миссия возложена Провидением на нас, англосаксов, он с трудом приподнялся в кресле и махнул стоящим в отдалении слугам.
Пойдем в кабинет и обсудим новый расклад подробнее. Но я сразу могу тебе сказать, Гарри, что полагаю возможным несколько усилить поляков. С кем бы эти тупоголовые родственники "угольщиков" не собрались воеватьпобедить они все равно не смогут, но затянут войну и позволят нам предпринять все необходимое, как в прошлую войну
Польша. Волынь
Впереди, над мишенным полем встали разрывы. Артиллерия била залпами, словно стремясь поскорее выпустить отведенные на стрельбы снаряды. Но стрельба была сравнительно точной, в бинокль было видно как полетели во все стороны обломки мишени, изображавшей пулеметную точку. Где-то за кустами поднялся в небо дымный след от горящего бензинаснаряды поразили условную батарею противника. Едва отгремела канонада, как сзади раздался оглушающий рев, заставив всех, стоящих на наблюдательной трибуне, невольно оглянуться.
Тяжелые трехбашенные машины, с ревом и грохотом пронеслись мимо трибуны. Гулко ударил пушечный выстрел, за нимвторой. Стреляя с коротких остановок, танки рвались вперед, туда, где над условной линией обороны вставали кусты разрывов. Через минуту рев и грохот снова накрыли трибуну, пусть и в несколько ослабленном вариантевслед за тяжелыми машинами шли легкие, однои двухбашенные. Постреливая на ходу, они ползли впереди пехотных цепей. Пехотинцы, стараясь не отставать, бежали вслед за машинами, не залегая, что вызвало ироническое перешептывание среди военных атташе.
Дивизионный генерал Станислав Бурхарт-Букарский опустил бинокль и повернулся к стоящему рядом адъютанту.
Передайте мою благодарность майору Межицану. Действия его части просто великолепны, произнося это, генерал внимательно следил за реакцией германского и советского представителей. И если полковник Рыбалко отнесся к появлению новых польских танков спокойно, то подполковник фон Герстенберг не смог скрыть заинтересованности и сейчас лихорадочно строчил в блокноте.
А теперь, господа, прошу всех желающих к машинам. Мы можем осмотреть результаты стрельб и атаки.
Господин генерал, новые танки тоже можно будет посмотреть? и кто сказал, что японцы самый выдержанный народ на свете? Первым озвучил интересующий многих вопрос именно японский атташе. Генерал успел заметить, что русский полковник сдержанно улыбнулся.
К моему сожалению, господа, танки секретные и поэтому я не могу разрешить их детальный осмотр. Но вы сможете увидеть их во время заключительного парада после окончания учений.
Разочарование на лицах некоторых атташе было заметно, как показалось генералу, даже с противоположной стороны полигона.
Стрельбы, как заключительная часть маневров действительно произвели впечатление на атташе. Как надеялся Бурхарт-Букарский, они же должны были сгладить впечатление от некоторых не совсем удачных высказываний и действий генерала Домб-Бернацкого. При наличии нескольких десятков радиостанций суметь потерять управление войсками из-за отключения проводной связи и поругаться с посредниками, требуя немедленно восстановить телефонную сеть, и все это в присутствии иностранных наблюдателей, это надо быть совершенным идиотом. А после этого еще и погнать пехоту на неподавленные пулеметные точки, забыв даже обозначить артиллерийский обстрел Нет такого от этого генерала Станислав не ожидал. Если же учесть, что подготовка к маневрам началась почти полгода назад, а на каждом совещании сам генеральный инспектор уделял особое внимание проблемам связи и взаимодействия родов войск, то поведение Домб-Бернацкого можно считать подрывом авторитета главнокомандования или, переходя на язык большевиков, саботажем. Подумав, Станислав решил, что для этого генерала остается один выходв отставку. Его доброжелатель в Министерстве, скорее всего, после такого, возражать не будет, особенно если описать произошедшее правильно и получить поддержку генерального инспектора.
И как оказалось, он был прав. Его устный доклад выслушал не только министр обороны, но и сам Смиглы. Который лично поблагодарил Бурхарт-Бухарского, отметив великолепную организацию учений.
И вы совершенно верно отметили, пан генерал, что основная обязанность офицера заключается в выполнении приказов вышестоящего начальства. И честь шляхтича заключается в выполнении офицерских обязанностей. Кроме того, прошу вас написать доклад о достоинствах и недостатках радиостанций, проявившихся на учениях. Разрешаю привлечь всех необходимых вам специалистов, пан генерал.
Польша. Варшава
Собравшиеся в коридоре офицеры с недоумением разглядывали друг друга и шепотом, осторожно делились мнениями с друзьями. Происходящее в одном из коридоров здания министерства обороны действительно могло удивить кого угодно. Примерно сотня офицеров разных родов войск толпились в коридоре и небольшом зале, что-то вроде места отдыха для обитателей окружающих кабинетов, с установленными несколькими диванчиками и столиками с пепельницами. Но большинство из присутствующих, заинтригованное происходящим, не обращало внимания на возможности спокойно посидеть и отдохнуть. Большинство, за исключением Янека и его троих друзей. Они спокойно сидели на одном из боковых диванов и с некоторой иронией рассматривали волнующихся, словно гимназистки, офицеров в чинах от подпоручника до капитана. Сидели и многозначительно улыбались до того момента, как открылась дверь кабинета, расположенного в торце коридора и из нее не вышел высокий, стройный капитан с усталым, словно от недосыпания, строгим лицом.
Пшепрашем панове! Приступим! Входим по одному, очередность определяете сами. Кто первый?
Прежде чем стоящие успели обдумать сказанное, решая, что лучшерискнуть и вызваться первым или переждать, узнав от выходящих, в чем собственно дело, четверка друзей поднялась и дружно шагнула вперед.
Пан капитан, разрешите? первым все же успел высказаться Пресс.
Желаете рискнуть, пан подпоручник? неожиданно улыбнулся капитан.
Так есть!
Тогда прошу, заходите.
Войдя в кабинет и здороваясь, Гжегошь прежде всего обратил внимание на большую карту Испании с нанесенными на ней линиями фронтов, а потом уже на сидящих за столом. Трое присутствующих представляли собой Министерство, "двуйку" и инспекторат. Четвертым же за столом сидел знакомый, капитан с которым его в свое время познакомил Янек. Короткий разговор, и Прессу предложили пройти в дверь в противоположном конце кабинета.
Пока в кабинете шло собеседование, определяющее дальнейшую судьбу подпоручника Пресса, в стихийно образовавшейся очереди опять возникло обсуждение вопроса, для чего их всех тут собрали.
Панове, скоро будет война с большевиками, поэтому нас всех отправят на стажировку к немцам, авторитетно утверждал какой-то поручник-артиллерист.
Вы не правы, поручник, с усмешкой отвечал ему ротмистр, есть только одно верное объяснение, мы все отправимся на войну в Испании.
Позвольте, пан ротмистр, позвольте, не желал сдаваться артиллерист, стараясь удержать славу самого интеллектуального рода войск, вы, проше пана, забыли о Комитете по невмешательству. Державы не позволят
Извините, поручник, но тут вы опять ошибаетесь. Большевикам Державы позволили отправить добровольцев, иронично усмехаясь, добил оппонента ротмистр.
Янек не успел выслушать продолжение спора, привлекшего внимание большинства ожидающих. Его вызвали в кабинет. Первый же взгляд на обстановку показал поручнику, кто прав в разгоревшемся споре
Великобритания. Лондон
Итак, джентльмены, в помещении было весьма уютно, особенно после стылой мороси за стенами. Бренди, херес и виски лучших сортов, горящий камин, кубинские сигары и расслаблено сидящие вокруг покерного стола собеседники создавали идиллическую картинку мужской вечеринки. Конечно, если не обращать внимания на должности и титулы собравшихся. Повторю, поляки решили влезть в испанские события.