Одна за другой, армии королевств Европы терпели поражения от победоносной французской армии. Французы разгромили австрийские войска, а также захватили Ионический архипелаг. Австрия не была способной продолжать боевые действия, и вынужденно, в спешном порядке, подписала с французами мирный договор. Французы, начали создавать на захваченных землях новые государственные образования, полностью подчиняя своему управлению.
В 1798 году, продолжая боевые действия, Франция нанесла удар по британским владениям на Ближнем Востоке. Эти военные успехи французов, подтолкнули монархов Европы к созданию антифранцузского союза. В него вошли Великобритания, Австрия, Неаполитанское королевство, Россия и Османская империя.
Единственным государством, с которым, напрямую, ещё не столкнулся Бонапарт, была Россия. Дипломатические миссии денно и нощно осаждали дворец ПавлаI, курьеры доставляли слёзные просьбы монархов о помощи и защите. Понятно, существовала опасность того, что вся Европа, может заговорить по-французски.
ПавелIдолго колебался в принятии решения. В конце концов, он вызвал к себе фельдмаршала Суворова, которого очень не любил, и поставил задачу, спасения европейских монархов.
Суворов, как человек, действующий стремительно и напористо, начал спешное формирования новой и мощной армии. Он её усилил лучшими боевыми офицерами того времени, а также привлёк молодых офицеров, успевших хорошо зарекомендовать себя. Одним из таких, молодых да ранних, оказался я.
По пути в Санкт-Петербург заехал к родным в Дубраву, рассказал все. Мама с сестрой в слезы. Отец достал из сундука богато украшенную саблю, и вручил мне. По его словам, сабля изготовлена из очень хорошей стали, никогда не сломается и не затупится. А ещё отец снял с себя простой деревянный крестик, прочитав молитву, одел мне на шею.
Это сынок, наш семейный оберег, сказал отец, твоему деду его дал диакон Дмитрий. Простой кипарисовый крестик освящен в самом Иерусалиме. Он защищал всех кто его носил. Твоего деда, меня, а теперь пришло твое время. Ни сабля, ни пуля, насмерть нас не ранила. Береги крестик, и помни, с тобой всегда сила Божья и наша любовь. Возвращайся живым.
Воевать под предводительством Суворова, каждый воин считал честью. В конце декабря я прибыл в расположение экспедиционной армии, и назначен на роту в мушкетёрском полку.
Рота досталась мне укомплектованной полностью, а вот с боевыми навыками слабовато. Пока было время, испросив разрешения вышестоящего начальства, стал повышать боеспособность. Погодные условия на севере Италии давали такую возможность. Мне удалось наполовину перевооружить роту винтовальными штуцерами, которыми оснащались только егерские подразделения. Я хотел, чтобы часть моих солдат, по возможности обрела навыки ведения прицельного огня по противнику с дальней дистанции. Ориентировал штуцерников на уничтожение офицеров и обслуги пушек.
Суворов прибыл в войска в начале апреля 1799 года. Отдал приказ в кратчайшее время изготовить войска к походу и к бою с французами. Через неделю мы вышли к реке Адде, недалеко от Милана.
Основные силы армии ударили по французам, левее от наших позиций. Конный разъезд казаков доложил, что примерно в версте от нас расположен французский лагерь. По словам казачьего есаула, он заметил в лагере несколько пушек. Противник явно не ожидал, что моя рота способна форсировать реку и начать атаку, ударив в тыл полку французов. Используя подручные средства, личный состав роты переправился, и сразу же бросился в атаку на врага. Под прикрытием меткого огня обладателей штуцеров, роте удалось приблизиться на дистанцию уверенного залпа. Когда отстрелялась последняя шеренга роты, я повёл людей в атаку, рассыпанным строем. Французы попытались организовать подобие обороны, но внезапность атаки и натиск русских солдат, не дали им такой возможности.
На меня выскочили два рослых гренадера с ружьями наперевес. Следовавший за мной по пятам Силантий, обеспечивал защиту с тыла. На него тоже налетел гренадер.
С первым противником я управился довольно легко, отбил в сторону ружье и приласкал уколом шпаги в область сердца. Второй не обратил на это никакого внимания, просто отбросил ружье и подхватил с земли палаш.
Рослый, в приличном возрасте воин, рубился со мной неистово. При каждом удачном ударе, немного приседал и произносил разные ругательства. Похоже, у этого француза большой опыт ведения поединков с холодным оружием. Но я тоже не лыком шит, и не зря, сколько времени провёл в фехтовальном зале. В очередной сшибке, я изменил направление удара, попав противнику в шею. Француз рухнул, обливаясь кровью, пытаясь зажать руками рану. Я двинулся вперед. Силантий тоже уложил своего противника.
Ваше благородие, запыхавшись, сказал Силантий, там я вижу, наши захватили пушки. Врежем французам?
Собери человек десять, и давай к ближней пушке. Я сейчас осмотрю её Есть ли там припасы?
Орудия оказались в превосходном состоянии, запас ядер и пороха имелся. Сколотив из своих солдат обслугу пушки, открыл огонь по французам. Потом собрал ещё один расчёт, кратко объяснил, что к чему. Второе орудие тоже начало стрельбу, помогая мне сеять смерть и панику в рядах противника, но темп выстрелов был очень низок, сказывалась неопытность людей. Удар с тыла, французам не понравился, они в спешке начали отходить, бросая вооружение и амуницию.
Где-то, через полчаса, территория лагеря была в наших руках, полностью очищена от живых врагов. Пронырливый Силантий, притащил мне два знамени французского кирасирского полка. Удача, я вам хочу сказать. Отправил Силантия, доставить знамёна командиру батальона полковнику Коновалову. Пусть командир порадуется, и убедится, что рота Головко способна на многое.
Вернувшись, Силантий передал мне приказ командира батальона, оставаться в захваченном лагере, обеспечить охрану захваченного добра французов.
Отдав необходимые распоряжения, я обошёл лагерь по периметру, изучал его фортификационные особенности. В принципе, ничего нового, классический укреплённый полевой лагерь полка. Правда, организация его обороны, была поставлена из рук вон плохо, потому мы его относительно легко захватили. По докладам, убитыми рота потеряла пятнадцать человек, раненых вдвое больше.
Проконтролировал раздачу горячей пищи солдатам, все пока нормально. Солдаты накормлены. Большая часть людей отдыхает, другие несут караульную службу. У меня с этим строго, никакой расхлябанности.
Уже в сумерках, подходя к своей палатке, услышал разговор двух солдат.
Ты Мирон видел, как рубится наш подпоручик? Один спокойно выходит против нескольких врагов. Они только взмахнут шпагами, а наш, в них уже по несколько дырок сделает, молвил, невидимый мне солдат с хриплым голосом.
Видел, ответил второй голос. Словно дьявол в него вселяется, когда французов видит. Не то, что ты, вон охрип. Криком франков пугал?
Сам ты криком. Это мне прикладом в шею попало. А ещё говорят, что его благородие, подпоручик Головко, очень людей, то есть нас солдат бережёт Не гонит по чем зря вперед на пушки, а сначала выбьет обслугу, а потом атакует. А сам всегда со шпагой или с саблей в первых рядах. Слыхивал, старшие офицеры завидуют подпоручику, часто его журят, за то, что он сам, без ихнего разрешения французов воюет.
Ну да, ну да, Головко бьётся с врагом, а другие награды себе навешивают.
Ладно, давай лучше спать, а то скоро на часы будить зачнут, а мы ещё и не поспали.
На следующий день, с самого утра меня вызвали в штаб к Суворову. Опаздывать к фельдмаршалу не рекомендовалось, он предпочитал быстрых людей.
В месте расположения штаба, людей практически не видно, все заняты делом, полководец, терпеть не мог праздношатающихся офицеров.
Получив разрешение, я зашёл в светлую и просторную комнату. Доложился. Ещё по прошлой жизни я знал, что Суворов не отличался крупным телосложением. Сейчас мне даже показалось, что стоящий рядом со мной возрастной мужчина, в расстёгнутой до пупа сорочке, больше похож на сельского помещика, а не знаменитого фельдмаршала. Такой маленький, щуплый.
Объясни, почему действовал именно так? последовал вопрос.
Вашу книгу «Наука побеждать», я очень внимательно изучал, будучи кадетом.